Охота за «Красным Октябрём» - Том Клэнси

– Представления не имею, но этим распоряжаемся не мы. Что ты думаешь об этом Пешкине?

– Не знаю. Мне ещё не приходилось встречаться с русскими. Они редко улыбаются и так внимательно следят за пациентом, словно боятся, что мы намереваемся похитить его.

– Или, скорее, опасаются, что он скажет что-то, не предназначенное для наших ушей? – задумчиво произнёс Тейт. – У тебя не возникло впечатления, будто им не хочется, чтобы он выздоровел? Я имею в виду, что они хотели бы скрыть от нас, с какой подлодки он спасся?

Джеймисон на мгновение задумался.

– Нет. Русские из всего делают секреты, правда? Как бы то ни было, Смирнов ведь проговорился.

– Ладно. Иди поспи, Джейми.

– Слушаюсь, капитан. – Джеймисон направился в сторону комнаты отдыха.

Когда мы спросили их о подлодке, подумал Тейт, то имели в виду атомная она или нет. А может, они решили, что нас интересует, ударная это лодка или ракетоносец? Тогда всё становится ясно, правда? Да, конечно. Советский подводный ракетоносец у нашего побережья, и такая лихорадочная активность русского флота в Северной Атлантике. Во время Рождества. Боже мой! Если бы они собирались сделать это, то сделали бы прямо сейчас, верно? Из палаты вышла медсестра – она несла кровь, только что взятую у пациента, на анализ в лабораторию. Это делалось каждый час, и Пешкин на несколько минут оставался наедине с русским матросом.

Тейт повернул за угол и увидел в окно Пешкина, который сидел у края кровати, наблюдая за своим соотечественником, который так и не пришёл в сознание. На нём была зелёная одежда хирурга. Чтобы надевать её как можно быстрее, карманы на ней находились на обеих сторонах – внешней и внутренней, так что хирургу не приходилось проверять, надевает он одежду наизнанку или нет. И тут на глазах у Тейта Пешкин сунул руку в нижний карман и что-то оттуда достал.

– Боже милосердный! – Тейт рванулся вперёд и вбежал в палату. Удивление на лице Пешкина сменилось оцепенением, когда врач выбил из его рук сигарету и зажигалку, а затем уступило место ярости, после того как Тейт молниеносным рывком поднял русского дипломата со стула и отбросил в сторону двери. Американец был меньше ростом, но его действия были столь быстрыми и неожиданными, что ему удалось вышвырнуть Пешкина в коридор.

– Охрана! – крикнул Тейт.

– Что это значит? – возмутился Пешкин. Тейт крепко держал его. И тут же от вестибюля послышался топот бегущих ног.

– Что случилось, сэр? – Запыхавшийся капрал морской пехоты с кольтом 45-го калибра в правой руке резко остановился перед ними, поскользнувшись на кафельном полу.

– Этот человек только что пытался убить моего пациента!

– Что?! – Лицо русского дипломата побагровело.

– Капрал, отныне вы будете неотлучно дежурить у входа в палату. Если этот человек попытается войти туда, вы обязаны любым способом остановить его. Это понятно?

– Так точно, сэр! – Капрал посмотрел на Пешкина. – Прошу вас отойти от двери, сэр.

– Это возмутительно! – воскликнул русский дипломат.

– Сэр, прошу вас немедленно отойти от двери. – Капрал сунул пистолет в кобуру.

– Что здесь происходит? – послышался голос Иванова, у которого хватило выдержки говорить спокойно, хотя он был ещё почти в конце коридора.

– Доктор, вы хотите, чтобы ваш матрос выжил или нет? – спросил Тейт, стараясь взять себя в руки.

– Что… ну конечно, мы хотим, чтобы он выжил. Странный вопрос.

– Тогда почему товарищ Пешкин только что пытался убить его?

– Ничего подобного! – выкрикнул Пешкин.

– Так что же именно он сделал? – спросил Иванов. Прежде чем Тейт успел ответить, Пешкин быстро заговорил по-русски, затем перешёл на английский.

– Я достал сигарету, вот и все. У меня нет оружия. Я не собираюсь никого убивать. Я всего лишь хотел закурить.

– Повсюду на этом этаже на стенах надписи «Не курить», за исключением вестибюля, – вы что, читать не умеете? Вы находились в палате интенсивной терапии, где пациент подключён к чистому кислороду, где в воздухе повышенное содержание кислорода, где даже постельное бельё пропитано им, а вы собирались чиркнуть своим проклятым «Биком»! – Доктор редко прибегал к столь резким выражениям. – Да, конечно, вас тоже немного обожгло бы и всё выглядело бы как несчастный случай, но парень-то погиб бы! Мне известно, кто вы на самом деле, Пешкин, и не думаю, что вы настолько глупы, чтобы поднимать шум. Прочь с моего этажа!

Медсестра, наблюдавшая за происходящим, вошла в палату и вернулась с пачкой сигарет, двумя сигаретами, выпавшими из неё, и бутановой зажигалкой. На лице у неё было написано изумление.

Пешкин был пепельно-бледным.

– Доктор Тейт, уверяю вас, у меня не было такого намерения. Что случилось бы, если бы я закурил?

– Товарищ Пешкин, – медленно произнёс Иванов по-английски, – произошёл бы взрыв и пожар. Открытый огонь рядом с кислородом смертельно опасен.

– Боже мой! – Пешкин наконец понял, что мог натворить. Он ждал, когда уйдёт сестра, – медицинский персонал запрещает курить, когда бы вы их не спросили. Пешкин не имел представления о правилах поведения в больницах и, будучи агентом КГБ, привык поступать так, как ему заблагорассудится. Он заговорил с Ивановым по-русски. Советский врач слушал его, как слушает отец ребёнка, разбившего стакан, и что-то резко сказал в ответ.

К этому времени Тейт немного успокоился. Возможно, я и переборщил, подумал он, – начать с того, что всякий курильщик – уже заведомый идиот.

– Доктор Тейт, – произнёс наконец Пешкин, – клянусь, я не имел представления об опасности курения рядом с кислородом. Наверно, я вёл себя по-дурацки.

– Сестра, – Тейт повернулся к девушке, – начиная с этого момента мы ни на секунду, повторяю, – ни на секунду, не должны оставлять этого пациента без постоянного наблюдения. Для того чтобы отнести кровь на анализ в лабораторию или сделать что-нибудь ещё, вызывайте санитара. А если вам понадобится выйти в туалет, пусть вас сменят на это время.

– Хорошо, доктор.

– И больше никаких фокусов, господин Пешкин. Стоит вам ещё раз нарушить правила, я удалю вас отсюда. Вы поняли меня?

– Всё будет так, как вы сказали, доктор, и позвольте мне ещё раз извиниться перед вами.

– А вы останетесь здесь, – приказал Тейт морскому пехотинцу и пошёл прочь, сердито качая головой. Он был зол на русского, смущён собственным поведением, ему хотелось снова оказаться в Бетесде, там, где он привык работать, и он был недоволен тем, что даже ругаться не умеет как следует. Тейт спустился на первый этаж и потратил пять минут на поиски офицера разведки, прилетевшего сюда вместе с ним. В конце концов он нашёл его в игровой комнате, где тот коротал время за компьютерными играми. Они прошли в пустой кабинет администратора госпиталя.

– Вы действительно думаете, что он пытался убить парня? – изумлённо спросил капитан.

– А что я должен думать, по-вашему? – резко бросил Тейт. – Как вы сами считаете?

– Мне кажется, он просто сделал глупость. Им нужен этот матрос живым – нет, сначала они хотят поговорить с ним – больше чем вам.

– Откуда вы знаете это?

– Пешкин звонит в посольство каждый час. Здесь установлена аппаратура прослушивания, разумеется.

– Что, если он вас дурачит?

– Если он такой талантливый актёр, его место в кино, а не в КГБ. Постарайтесь поставить парня на ноги, доктор, а мы позаботимся обо всём остальном. Между прочим, вы правильно сделали, поставив у палаты морского пехотинца. Это припугнёт их. В моей профессии нельзя упускать ни малейшего шанса припугнуть противника. Значит, когда он придёт в сознание?

– Не знаю. У него не проходит лихорадка, и он очень слаб. Почему они так стремятся поговорить с ним? – спросил Тейт.

– Им нужно узнать, с какой подлодки он спасся. Коллега Пешкина по КГБ сболтнул об этом по телефону – кретин! Настоящий кретин! Они, должно быть, очень обеспокоены.

– А мы знаем, с какой он подлодки?

– Конечно, – лукаво улыбнулся офицер.

– Тогда что здесь происходит, Боже милосердный?

– Не могу этого сказать, доктор. – Капитан многозначительно улыбнулся, словно ему всё было известно. На самом деле он тоже ничего не знал, как и все остальные.

Верфи ВМФ в Норфолке

Подводная лодка «Скэмп» стояла в доке, пока огромный кран устанавливал «Авалон» на специальном устройстве у кормового люка. Капитан нетерпеливо следил за происходящим с вершины паруса. Его лодку оторвали от преследования двух «Викторов», и это раздражало капитана. Всего несколько недель назад он провёл учения с использованием глубоководного спасательного устройства, а сейчас были дела и поважнее и ему ничуть не улыбалось играть роль матки-кита для этой дурацкой бесполезной игрушки. Вдобавок миниподлодка, закреплённая над кормовым спасательным люком, снизит его скорость по меньшей мере на десять узлов. А ведь нужно ещё разместить и кормить четырех лишних человек. «Скэмп» совсем не так уж велик.