Архивы Дрездена: Поле боя. Сочельник - Джим Батчер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В итоге мы с Баттерсом разлеглись на тропинке у бетонной стены далеко за шеренгами врага и в полном одиночестве, если не считать Листена и взвода его «водолазок», находившихся футах в пятидесяти от нас и вооруженных несколькими ручными минометами и таким количеством автоматов, что их вполне хватило бы для оккупации Техаса.
Мы с Листеном одновременно пришли в движение.
Он вскинул оружие, а я ткнул рукой в землю и проорал:
– Forzare!
Я намеревался возвести между нами оборонительный вал. Вот только я до сих пор не привык к сегодняшней турбомагии.
Ого.
Да, направленной мною энергии вполне хватило, чтобы сформировать земляной вал, но он продолжал расти, как блуждающая волна у Северного побережья Гавайев, пока Листена и его людей не накрыло восемнадцатью или двадцатью тоннами земли.
В тот же миг что-то ударило в живот, прямо под колеблющиеся ребра, да так, что из меня вышибло весь дух, а весь левый бок стал мокрым.
«Гарри!» – прозвучал у меня в голове встревоженный голос Молли.
Я прямо-таки почувствовал на себе взгляд титанши, когда ее голова пулеметной турелью развернулась в мою сторону и лицо… да что там лицо, само ее присутствие напиталось безудержной яростью.
Каким-то чудом я исхитрился не замарать нижнее белье и, пытаясь сделать вдох, смотрел, как Этне пинком отшвыривает в сторону паникующего осьмиконга, после чего направляется в мою сторону.
– Ох мамочки, – выдохнул Баттерс.
Он присел рядом и разорвал мне рубашку, после чего пару секунд смотрел на меня широко раскрытыми глазами, а затем бросил взгляд на стремительно приближавшуюся титаншу.
Баттерс взялся за мои руки и прижал их ладонями к раненому месту:
– Вот, Гарри, зажми покрепче. Я сейчас вернусь.
После чего невысокий парень – лицо мертвенно-бледное, ноги дрожат – встал между мной и треклятой титаншей.
Я почувствовал, как губы растягиваются в хищной ухмылке. Черт, если даже Баттерс не спасовал, я точно справлюсь со своей ролью. Это было непросто. Но я сделал глубокий вдох, сосредоточил волю, придал голосу магической силы и прохрипел:
– Титания… Призываю тебя…
С полдюжины штурмовиков, в смятении стоявших вокруг Этне и не понимавших, куда бежать, прочли умысел титанши и бросились вперед, будто гончие по следу.
Держа руки там, куда их положил Баттерс, я с трудом сделал новый вдох.
С хоровым гулом разгневанных ангельских голосов вспыхнул клинок Фиделаккиуса.
– Титания, – проскрежетал я уже громче. Имя отозвалось каким-то странным эхом. По крайней мере, так мне показалось. – Призываю тебя!
Первое из бронированных обезьяноподобных существ поравнялось с Баттерсом.
И маленький Рыцарь бросился джедайствовать как полоумный.
Фиделаккиус разрубил оружие пехотинца пополам и отсек при этом часть руки, а вторым взмахом Баттерс располовинил щит вместе с туловищем, и обе половинки синхронно рухнули на землю – одна вправо, другая влево. Остальные пятеро штурмовиков замешкались, и Баттерс налетел на них как кухонный комбайн «Квизинарт» в человеческом обличье. Троих он прикончил быстрее, чем выговорил бы свое имя.
Этне подошла ближе, выкрикнула что-то на языке, которого я не знал, схватила за ногу труп одного из моих добровольцев, погибшего при отступлении с Коламбус-драйв, и, запустив им в Баттерса и двоих оставшихся штурмовиков, отбросила всю троицу со своего пути.
Но невысокий парень выиграл для меня достаточно времени.
Когда начал разгораться глаз Балора, я сделал третий сиплый вдох, вложил в голос всю свою волю и завопил:
– ТИТАНИЯ! ПРИЗЫВАЮ ТЕБЯ!
Глава 30
Даже в лучшие дни Титания меня недолюбливает.
Это неудивительно. Как-никак я убил ее дитя.
Поэтому, закончив заклинание призыва и не имея никаких рычагов влияния на призываемое существо, я вовсе не ожидал, что мне подарят букет роз и коробку шоколадных конфет.
А еще я не ожидал, что в меня ударит молния.
Но как есть, так есть.
Раздался оглушительный грохот, за ним последовала ослепительная вспышка, и по телу брызгами морозного огня прошел электрический разряд. После чего я обнаружил, что лежу на спине и дышу с присвистом, а вокруг меня градом сыплются бетонные осколки и прочий мусор. Я попробовал встать. Ноги и плечи вроде бы слегка дернулись, но больше ничего не произошло.
Какое-то время я обретался в мире статических помех, дожидаясь, пока включатся мозги. Затем оказалось, что Баттерс помогает мне сесть, приговаривая при этом что-то вроде: «…Повезло, что пуля не пробила брюшную стенку. Молния прижгла рану, иначе ты до сих пор истекал бы кровью».
– Любовь зла, – выдохнул я и опустил глаза на свой оголенный торс.
Там обнаружилось довольно много крови и страшный горизонтальный ожог под ребрами по всему левому боку, смутно похожий на развесистую ветку или след, оставленный волной на песке. По крайней мере, шрам останется симпатичный. Все ощущения нивелировала пушистая белая статика, и я мысленно поблагодарил Зимнюю мантию, ограждавшую меня от боли.
Даже ничего не чувствуя, я знал, что мое тело перенесло серьезный шок. Хотя я не утратил способности продолжать бой, такая нагрузка непременно скажется на организме. Казалось, у меня нет никаких ограничений, но на самом деле это было не так, и дальнейшее геройство запросто могло свести меня в могилу.
Какое-то время я лежал смирно, глядя в небо. Такое чувство, что я попал в эпицентр урагана. Вокруг не было ничего, кроме дыма и пыли, освещенной тусклыми огнями пожарищ, но я как будто находился на дне колодца, высокой колонны чистого воздуха, тянувшейся к ночному небу, где откуда ни возьмись появились тучи и гулко порыкивал сердитый гром.
Когда на одном поле боя встречаются Королевы Зимы и Лета, грозы не миновать.
Тут на меня нахлынуло осознание происходящего. Я опомнился и начал лихорадочно озираться, пытаясь понять, что происходит.
В парке бушевала битва. Атака Зимней Леди и ее войск, сосредоточенная вокруг массивных троллей и точки серебристо-белого света, шар-бабой ударила по дрогнувшим рядам фоморов. Под потусторонние возгласы Молли и отклики ее солдат новоприбывшие силы Зимы вгрызались во вражеские отряды, сея на своем пути безумный хаос рукопашного боя.
К тому же
