Я Пилигрим - Терри Хейз

– Номер неправильный.

– Нет, все верно, – ответил я раздраженно, поскольку устал как собака.

– Он не может быть правильным, Скотт, то есть Броуди. Такого кода зоны не существует.

– Все правильно, – устало повторил я.

– Нет же, говорю вам… – Коп пытался спорить, но я прервал его:

– Это код зоны, Бен. Просто его никто не знает.

– О! – воскликнул он, а я продиктовал цифры до конца, решив не говорить Брэдли, что теперь у него есть защищенный номер мобильника директора Национальной разведки США, известный еще только пяти лицам, одним из которых был президент.

Сам того не зная, Бен присоединился к сонму избранных.

Глава 9

Шептун тоже все время был на телефоне. Когда я закончил разговор с Беном, он успел уладить множество мелких вопросов – от билета на самолет и кредитных карточек до содержимого карманов Броуди Уилсона.

Самым главным средством превращения этого абстрактного имени в правдоподобную личность должен был стать проработавший уже четыре года ноутбук с большим объемом всевозможных материалов. В нем появятся электронная почта с сотнями старых сообщений как делового, так и личного характера, а также различные документы и файлы, содержащие информацию о предыдущих делах.

– Вам придется вкратце ознакомиться со всей этой чушью во время полета, – сказал Шептун. – Особое внимание уделите файлу с вашими семейными фотографиями. Вы разведены, но имеете двоих или троих детей – точно не помню. Можете выдумывать все, что угодно, о предыдущих расследованиях, но не о своей семье. Я сказал, что вы хороший отец.

– Есть какие-то зашифрованные материалы?

– Информация снабжена паролем и простеньким кодом, но эту защиту достаточно легко взломать. Серьезная шифровка вызвала бы много ненужных вопросов. Вам загружают в ноутбук iTunes, у вас будет также mp3-плеер. Но предупреждаю вас: у этих парней просто ужасные музыкальные вкусы.

– Ну что ж, придется стать фанатом рэпа, – пошутил я. Услышав хруст гравия под колесами машин, я понял, что сотрудники Шептуна разъезжаются по домам, сделав свою работу. – Когда все будет готово?

– К шести утра. Вашу одежду, паспорт и ноутбук завезут на пост охраны, а оттуда принесут на кухню.

Мы уже решили, что я воспользуюсь гостевой спальней Шептуна. Это означало: я имею возможность поспать пару часов до отъезда. Оставалось только возблагодарить Всевышнего за то, что Он дарует мне столько адреналина.

– Такси подъедет в семь, – продолжал мой шеф. – Я организовал для вас одну встречу, еще до того, как вы сядете на самолет. Подробности узнаете, когда получите свои вещи.

Лицо Шептуна побледнело от усталости: он наверняка будет спать, когда меня разбудят. Поэтому лучше попрощаться сейчас.

Шептун взял наши блокноты и флешки, бросил их в камин и поднес спичку. Сомневаюсь, что в учебнике, в главе, посвященной уничтожению секретных материалов, содержатся подобного рода рекомендации, но огонь, по крайней мере, придавал помещению домашний уют. Наши мысли о будущем были теперь уже не столь мрачными.

– Жаль, не смогу быть там, чтобы поддержать вас, – сказал он искренне. – Особенно если вас вдруг припрут к стенке.

– Я справлюсь один, – заверил я.

– Тут вы правы: придется действовать самостоятельно.

Наши глаза встретились. Я ожидал, что Шептун протянет мне руку и пожелает удачи, но он не стал этого делать.

– Вы не похожи ни на меня, ни вообще на кого-либо из агентов, которых я знаю. Ваша сила – в вашем сердце.

Я был в некотором замешательстве. Моя сила – в сердце? Никто не говорил мне этого прежде, но, похоже, так оно и было.

– Вы порой слишком переживаете, – продолжал мой собеседник. – Иногда это сильно все усложняет.

Шептун отвернулся и помешал угли в камине. Не очень приятно такое услышать, но он имел право на эти слова, поскольку был моим резидентом.

– Если по какой-то причине все пойдет к черту и вы поймете, что за вас вот-вот примутся всерьез, не ждите слишком долго – нажмите кнопку выброса.

– Вы считаете, что тогда нужно покончить с собой?

Вместо ответа Шептун поинтересовался:

– Бывали в Афганистане?

– Не приходилось.

– Счастливчик. Я дважды был в Кабуле, провел там в общей сложности несколько лет. Британцы побывали в этой стране за сотню лет до нас, но с тех пор мало что изменилось. Они пели такую песню:

Если раненным брошен в афганском краю,Где афганки, найдя тебя, плоть искромсают твою,Доползи до винтовки и в голову выстрели,Чтоб пред Богом достойно предстать, как солдат[18].

Он слегка пожал плечами, чтобы не расчувствоваться слишком сильно, и заключил:

– Так что, как поют английские солдаты, «в голову выстрели». Нет смысла растягивать страдание, Скотт.

И тогда я понял: наверное, он залез в архив и прочитал мое досье.

Глава 10

Те несколько беспокойных часов, что я провел на постели в гостевой комнате Шептуна, трудно было назвать сном. Я поднялся сразу, как только забрезжил рассвет. Поскольку я слышал, как еще раньше отворилась задняя дверь дома, для меня не стало сюрпризом то, что предметы из моей новой жизни поджидали хозяина на кухонной скамье.

Я открыл потертый чемодан фирмы «Самсонайт», который, по легенде, брал с собой как в отпуск, так и в командировки, сложил туда все вещи и вернулся в спальню.

Приняв душ, я посмотрел, какую одежду мне прислали. С удовольствием отметил, что почти везде были ярлыки нью-йоркских универмагов. Кто-то хорошо знал свое дело. Я выбрал то, что было бы уместно надеть агенту ФБР, путешествующему по экзотическим местам. Иными словами – такую одежду, в которой пришел бы в Турции в офис, за исключением галстука. В кожаном бумажнике я обнаружил кредитные карточки, сунул их в карман пиджака и открыл паспорт.

Прошлой ночью мы с Шептуном сделали мой снимок на фоне белой стены, и он послал его по электронной почте в штаб-квартиру ЦРУ в Лэнгли. Сейчас, глядя на свое изображение, вклеенное в потертый паспорт, я должен был признать, что техники неплохо поработали с новейшей версией фотошопа. Волосы уложены несколько иначе, и чуть меньше морщин вокруг глаз. Это был я, только на пять лет моложе.

Я в последний раз проверил свои пожитки, упаковал в чемодан одежду и туалетные принадлежности, а потом взглянул на приготовленную для меня ручную кладь. Там были проездные документы, паспорт, ноутбук, книга с закладкой, как бы частично прочитанная, для самолета. Я взглянул на обложку и улыбнулся.

Наверное, кто-то изрядно поломал голову над тем, каким образом захотел бы развлечься агент ФБР во время долгого перелета, и решил, что идеальным вариантом будет серьезный труд по теории расследований, а именно написанная мною книга. Должен сказать, я обрадовался, даже не из тщеславия, а потому, что теперь не придется заглядывать в выбранный для меня роман. Конечно, это маловероятно, но вдруг какой-нибудь пограничник вздумает поинтересоваться моим мнением о прочитанном.

На книгу я положил беретту калибра девять миллиметров в кобуре, стандартный для ФБР вариант, и коробку патронов для нее. Оружие нужно было предъявить службе безопасности аэропорта в первую очередь, вместе с лежащим в бумажнике документом, дающим мне право на его ношение «при любых обстоятельствах».

Я тихонько закрыл дверь и вышел из дома в чужой одежде при скудном свете едва начавшегося утра. Когда я проходил мимо охранника в будке, он едва взглянул на меня и тут же отвернулся. По другую сторону электронных ворот меня уже ждало такси. Я забросил чемодан и ручную кладь на заднее сиденье и сел рядом с водителем.

Шептун распорядился, чтобы меня отвезли на устроенную им встречу, но я решил изменить порядок действий. Велел шоферу ехать на железнодорожный вокзал Юнион-стейшн, к офису, где можно взять напрокат автомобиль. Я хотел испытать на деле паспорт, водительское удостоверение, кредитные карточки – все, что нашел в бумажнике Броуди Уилсона. Лучше узнать о том, что кто-то напортачил при изготовлении документов, не в стамбульском аэропорту, а здесь, в округе Колумбия.

Все прошло благополучно, и через несколько минут я ввел в навигатор автомобиля адрес дома, где мне предстояла встреча, и влился в утренний поток.

Через сорок минут я въехал в ворота коневодческой фермы и остановился перед красивым домом в конце длинной аллеи. Почти тут же вышел хозяин и поздоровался со мной. Ему было за восемьдесят, и чувствовал он себя на этих холмистых просторах, как видно, одиноко: жена вот уже десять лет как умерла, и он был очень рад поговорить со мной пару часов о своей былой работе.