Проклятие Вальгелля. Хроники времен Основания - Вера Семенова

— Я… мы не ищем, — начал Логан, потому что все посмотрели на него. — Вернее, мы ищем… но не знаем, что.

— И ты хочешь, чтобы я тебе поверил?

— Да я в общем сам себе не верю, — пожал плечами Логан. — Но по-другому объяснить не могу.

— Гаран сказал, что это некий предмет… или сила, дающая могущество и власть над другими, — вмешался Хаэда. — Это правда?

— Не совсем… Нет, — было видно, что Логану совсем не хочется отвечать. — Я бы сказал — дающая понимание других. Ничего мы не ищем! — неожиданно сорвался он. — И ничего не знаем! Нечего нас принимать ни за спасителей, ни за погубителей мира!

— Если внимали всерьез вы моим предсказаньям, то следует помнить — явятся в Эбру четыре гонца из-за моря, — Алларий остановился на верхней площадке. Из-за того, что все смотрели на него снизу вверх, задрав головы, его сухопарая фигура казалась выше и значительнее, чем всегда. — Будут подвластны им тайные силы, и власть их огромна. Если удачей свершится их поиск, сильней многократно станут они, и весь мир покорится их воле.

— Тайные силы! — Хаэда вскочил, не в силах удержаться на месте, и заметался по нижней площадке, как заведенный. — Да, я это чувствую, это же правда, мастер Логан, вы не станете это скрывать? Я сам видел, как вы взглядом погасили огонь в камине.

— Там просто уголь кончился, — неохотно пробормотал Логан, глядя в сторону.

— А это? Вы только посмотрите!

Гвендолен проследила за вытянутой рукой Хаэды и издала легкий тоскливый вздох. Логан с отсутствующим видом держал на коленях арбалет, к которому не прикасался, и упорно отводил глаза, но тетива продолжала упорно и плотно наматываться на колесико сама по себе.

— Логан, сын Дарста, — лучший арбалетчик во всей Валлене, — высказался Баллантайн в наступившей тишине.

— Хорошо, давайте будем называть это так, — Хаэда решил быть покладистым. — Думаю, найдется еще немало умений, в которых вы лучшие настолько, что это превышает возможности и силы обычных людей.

— Все это глупости, — Логан с досадой спихнул арбалет с колен, — детские игры. Я уверен, что если бы мы нашли… если бы… — он проглотил едва не возникшее на губах слово, — она… это появилось бы у нас, мы умели бы гораздо больше. Но, похоже, наши поиски в окончательном тупике. За нами по пятам идет стража, а мы даже не знаем, где ее… где это искать.

— Я знаю, — прогремел голос Аллария. — И могу рассказать вам.

— Что?

Теперь Логан с Дагаддом одновременно подхватились на ноги, для уверенности вцепившись друг в друга. Как бы они не были непохожи — юноша с чертами лица, словно высеченными в мраморе, и ясными зелеными глазами, и толстяк с выпяченными губами, набрякшими веками и бородой, торчащей как пружина — в этот момент у них было совершенно одинаковое выражение лица — безумной надежды, страха и восторга.

— Что ты сказал?

Гвендолен тряхнула головой — настолько непривычно было, что Алларий перестал говорить стихами, что до нее далеко не сразу дошел смысл его слов.

— Ведаю я, где сыскать вам источник той силы великой, что мирозданью поможет сменить свое русло, — спокойно продолжал Алларий. Для безумца у него был слишком цепкий взгляд, и чересчур уверенная усмешка скрывалась в уголке губ. — Только вначале узнать любопытно, что будете делать с мощью, что может вам в руки попасть столь внезапно.

— Очень даже любопытно, — протянул Эльмантар, меряя валленских книжников задумчивым взглядом.

— Мы хотели…. Мы собирались основать… — Логан запнулся, умоляюще взглянув на Баллантайна. — Да мы в общем и не думали еще толком. Неужели на самом деле она существует?

— Я могу поклясться, мастер Алларий, — медленно произнес Эбер, — что мы хотели и хотим использовать все полученные нами силы только во благо знания о мире. И во благо тех людей, кто ищет знания. Вас устроит такой ответ?

- Сьер Баллантайн! — Хаэда, ловивший ртом воздух, наконец справился с дыханием и схватил Эбера за плащ, словно опасаясь, что тот вдруг исчезнет бесследно. — Когда-то я, ничтожный, осмеливался роптать на свою судьбу, не подозревая, что все эти годы она вела меня к единственному и бесценному дару. Гаран прав в одном — вы вчетвером будете обладать такой силой, что эбрийская гвардия отступит и склонится перед вами. Мы без особого труда займем дворец султаната. Власти тирана наступил конец! Эбра будет, действительно будет самым справедливым местом на всем Внутреннем океане, как я только мог сомневаться в этом! Мы откроем двери темниц, мы установим новые законы, мы будем править долго и мудро. Вы будете! Эбра даже может стать тридцать седьмой провинцией под сенью Провидения, а вы — ее наместником. Такой человек, как вы, не может не осознавать, что такое истинная справедливость,

— Я польщен вашей оценкой, но мне кажется, вы сами до конца не поняли, что предлагаете, — Баллантайн осторожно потянул за ткань, высвобождая ее из стиснутых пальцев Хаэды. — Возглавить восстание?

— Я прекрасно понимаю! Вы успели заметить, что мы из себя представляем — бесконечно скандалим по всякому поводу, только чтобы доказать собственные заслуги и не позволить возвыситься другому. Мы никогда не сможем выбрать предводителя. Но пойдем за тем, в ком почувствуем истинную силу.

Эльмантар пожал плечами, громко фыркнул, но вслух возражать не стал.

— Сила эта не моя, — Эбер устало провел рукой по глазам. — И я до конца не уверен в том, что она есть.

— Нашей уверенности и слов Аллария достаточно, — взмахнул рукой Хаэда. — Позвольте первым приветствовать вас, высокий наместник Провидения в Эбре!

Наконец и Эбер поднялся на ноги. С его лица постепенно исчезло отсутствующее выражение, которое Гвендолен часто замечала с тех пор, как они сошли на эбрийский берег — теперь он выглядел сумрачно, но сосредоточенно.

— По-моему, я еще не давал своего согласия.

— Но вам же самому этого хочется, разве нет?

— Я не буду скрывать, — Баллантайн говорил медленно, словно сам себе задавал вопросы и на них отвечал. — Я думал о том, что проще всего изменить жизнь людей, когда судьба поставила тебя над ними. Думал — я знаю, как поступать, чтобы справедливости вокруг стало больше. Считал себя не менее достойным, чем те правители, с которыми мне приходилось встречаться. Ждал, как однажды мне предложат нечто подобное, что вы делаете сейчас. Но я еще раз повторяю — у меня самого нет никакой силы. Если мои друзья пойдут со мной…

— Да нам вообще-то облизать, — заявил Дагадд. — Тем более если эти нюхачи с рогами сольются с дороги, то вообще в самую бочку.

Логан ничего не добавил, потому что так и не смог отвести горящих глаз от Аллария, только что сказавшего вслух об его безумной мечте. Гвендолен тоже промолчала — во-первых, понимала, что от нее никто ничего не ждет, во-вторых, была занята тем, что пересчитывала разложенные перед собой кинжалы, аккуратно пробуя пальцем их острие. В принципе, она была готова отправляться в путь в любой момент и куда угодно, лишь бы следом за человеком с осунувшимся лицом и пепельными волосами.