Икона для Бешеного 2 - Виктор Доценко

Монахи говорят, что он забрался чинить крышу и упал, разбился насмерть. Матка боска! Врут, пся крев… — выругалась Казимира.

Покойся душа его с миром, — нараспев произнес председатель, запирая замки

на металлическом ящике.

Ночевать остались здесь же, в монастыре. Малюта устроил своих парней в трапезной, рядом с теплой печкой. Да и сам расположился здесь же. Он был в прекрасном расположении духа, но категорически запретил своим бойцам пить.

Ему все также не давало покоя известие о том, что вокруг монастыря кто‑то бродит. На всякий случай он выставил охрану: одного человека со снайперской винтовкой посадил в башенку около ворот, приказав сменяться через каждые два часа.

Перед сном его навестил отец–настоятель. Он был спокоен и поинтересовался, как гости устроились на ночлег. И посоветовал ночью не выходить за ворота. Почему — не объяснил.

Горст, Казимира и Никита расположились на ночь в джипах. Горст не хотел покидать икону, Никита старался держаться ближе к начальнику, а у Казимиры были свои планы.

Ночью всех обитателей монастыря разбудили выстрелы. Горст вылез из джипа, протирая глаза. Полуодетый Малюта, дрожа от холода, выскочил во двор с парабеллумом.

Караульный орал диким голосом:

Они тут! Прямо под стеной! Они их сожрут! Открывайте ворота!

Малюта действовал быстро, как и привык. Он приказал подкатить один из джипов к воротам и открыть их. Его бойцы сгрудились вокруг «Хаммера», грохоча затворами, загоняя патроны в стволы и радостно переругиваясь: наконец‑то дождались настоящей драки!

За воротами кто‑то отчаянно кричал, но слов было не разобрать.

Как только ворота распахнулись, Малюта приказал:

Свет!

Тут же вспыхнул десяток прожекторных фар «Хаммера». Перед глазами людей предстала ужасающая картина.

В свете фар Казимира и Никита отчаянно отбивались от десятка разъяренных северных волков. Самое страшное было в том, что волки атаковали молча. Они молча рвали людей на части, молча грызли куски мяса с ног и рук и, не успев прожевать, бросали кусок, чтобы оторвать новый, свежий, от которого шел кровяной пар живой человечины.

Люди молча смотрели, как волки повалили Казимиру и Никиту на стылую землю. В воздухе стоял хруст разгрызаемых костей. Когда парни Малюты выстрелами разогнали волков, от Казимиры и Никиты мало что осталось.

Появились монахи. По указанию настоятеля они молча собрали останки и на глазах ошалевших парней сложили их в два простых деревянных гроба, которые занесли в монастырь.

Говорил же я: не ходите за ворота ночью. Но… Истинно сказано: слаб человек,

— раздался за спиной ошеломленного Горста голос отца–настоятеля. — Хоронить завтра будем, при свете дня. Хотя воров хоронят по ночам, но мы ко всем людям относимся с уважением.

Воров? — непонимающе переспросил Горст.

Отец–настоятель протянул ему нечто, в темноте неразличимое. Разглядев икону,

Горст охнул, схватил ее и бросился обратно к джипу. Замки металлического ящика были аккуратно открыты. Ясно, что Казимира сумела как‑то вскрыть ящик, выкрасть икону. И еще — сумела втянуть в это Никиту. Каким уж способом ей удалось подговорить верного Никиту на предательство — теперь навсегда останется тайной…

Никто из ребят Малюты, а уж тем более он сам и председатель Горст и не догадывались, что, пока они бродят по территории монастыря, под их ногами уже вторые сутки идет ритуал «Очищения временем». Уже пройдены трое ворот. Осталось четверо.

Монастырь покинули поутру. После ночных событий никто не сумел заснуть, и поэтому все бродили злые. Едва перекусив пшенной кашей и соленой рыбой — все, что смогли предложить монахи, — отряд тронулся в путь. Все, кроме одного: рано утром, пытаясь утолить зверскую жажду, пьяный доктор археологии Приходько свалился в монастырский колодец. Его тут же достали, но он уже успел захлебнуться. И занял место в третьем гробу.

Выезжая из монастырских ворот, Горст оглянулся. У стены стояли три гроба, и братия собиралась вокруг них, намереваясь приступить к отпеванию. Горст вздохнул и отвернулся. Привыкнув во всем искать хорошее, он решил, что и здесь ему подфартило. Со смертью Казимиры и Никиты исчезли последние свидетели его преступлений. Оставалось добраться до областного центра, а оттуда — прямиком в Москву, где его ждет слава спасителя России.

Но судьба распорядилась иначе, и планам председателя не суждено было осуществиться…

Преодолев луг с высокой травой, по той же колее, которую оставили вчера, команда на трех машинах медленно втянулась в знакомую лощину. Далее предстояло преодолеть сравнительно небольшой, но густой лесок, за которым находилось еще одно поле. И так далее, поля перемежались с лугами на протяжении добрых трехсот километров, пока наконец‑то отряд не доберется до большой реки, где его ждут катера.

По приказу Малюты джипы остановились. Сам Малюта выбрался наружу, залез на джип, встал на крышу и долго разглядывал окрестности в мощный французский бинокль «Радиан». Импортная техника ничего подозрительного не показала. Путь был чист. Малюта слез с джипа и приказал двигаться дальше, но на очень небольшой скорости. А подойдя к лесу, преодолеть его как можно быстрее.

Но быстро преодолеть лесок не получилось. Путь, который еще вчера был свободен, сегодня преграждали несколько деревьев, поваленных таким образом, что объехать их было невозможно. Засада была организована умело, чувствовалась рука профессионала. Это и неудивительно.

Дело в том, что вот уже на протяжении трех суток за экспедицией Горста следили люди Долоновича: Афанасий Кириллович Селищев, тот самый бывший нелегал и хладнокровный убийца, Захар Полосин, бывший сотрудник ГРУ, прошедший Афганистан, и Виталий Карцев, по кличке Большой, который был просто большим человеком да еще и превосходным мастером по метанию ножей.

Джип Малюты шел вторым. Малюта был опытным бойцом и знал, где следует занять место так, чтобы не быть ликвидированным в первую очередь.

Назад! Все назад! — отчаянно заорал он в рацию, но было поздно.

Малюта услышал за спиной громкий треск и понял, что обратный путь отрезан. Можно было даже не оборачиваться, чтобы понять, что позади дорогу перегородил еще один ствол дерева, судя по всему, давно подпиленный для этой цели.

Воцарилась тишина.

Перестань дрожать! — Малюта внезапно окрысился на Горста. Тот сидел рядом

с бандитом и трясся так, словно подхватил пляску Святого Витта. — Не видишь, мы еще целы! Раз не стреляют, значит, будет разговор. Не ссы, председатель, прорвемся!

И с этими словами Малюта смело вылез из джипа и немедленно подшит руки. Из леса навстречу ему вышел человек. Малюта, ясен день, не знал, что это Селищев. Да ему и все равно было, кто это. Главное, что им нужно?

Вам, ребята, делать нечего? — весело поинтересовался Малюта. — Что за игры

вы тут затеяли в лесу? Что, дома, с бабами, наскучило?

Селищев даже не улыбнулся. Долгая жизнь под разными именами в чужих странах научила его сразу распознавать людей. Он видел, что перед ним стоит матерый бандит, за напускным весельем которого кроется одно желание — выпустить Селищеву кишки.

У нас здесь таможенный пост, — в тон Малюте ответил Селищев. — Хочешь дальше ехать — плати.

А велика ли плата, друган? — все так же весело спросил Малюта.

Нам нужно то, что находится в железном ящике, под сиденьем, на котором

расположилась задница председателя думского Комитета по разработке национальной идее Горста, — спокойно сообщил Селищев,

Малюта кивнул, словно и ожидал это услышать.

А хрен в рот не желаете? — осведомился он. — Могу предложить, свежий!

По лицу Селищева было не ясно, понравилась ему шутка Малюты или нет. Он просто ответил:

Достаньте икону из металлического ящика, положите вот на этот пенек. Я

вернусь через пять минут и заберу ее. Если сами не отдадите — мы сами заберем, — он тут же скрылся за деревьями.

Малютина рация ожила.

Слышь, Малюта, их тут всего морды две–три! — оживленно сообщил голос

одного из парней, что ехали на последнем «Хаммере». — Мы с пацанами побегали по окрестностям. Никого нету во всем лесу. Может, он вообще один, этот член с горы?

Забравшись обратно в машину, Малюта напряженно размышлял. Горст хотел было что‑то сказать, но, увидев искаженное лицо Малюты, осекся.

Наконец Малюта решился.

Первая машина! — Голос, которым он бросал слова в рацию, звучал бодро. —

Всем — наружу! Подцепите деревья крюками и попробуйте оттащить, используя лебедку. Третья машина' Охраняйте тыл. Смотрите, чтобы с нашей задницы ни один волос не упал! Вторая машина — прикрытие! — И, повернувшись к Горсту, предложил: — А ты не геройствуй. Вот тебе пистолет, сиди, охраняй свою иконку и мои денежки. — После чего добавил сквозь зубы: — Сейчас посмотрим, какая она чудотворная…

Парни высыпали из первой машины и лихорадочно принялись за работу. Они подцепили крюками поваленные стволы и попытались включить лебедку со стальным тросом, укрепленную прямо над бампером джипа.