Икона для Бешеного 2 - Виктор Доценко

Звука выстрела никто не услышал. Но один из парней, споткнувшись о березовый ствол, неловко свалился в траву да так и остался лежать. Зеленая трава вокруг его головы мгновенно окрасилась в темный цвет.

В запарке, занятые лебедкой, его приятели не заметили, что один из них уже мертв. Но затем второй боец, который по пояс залез в окно джипа и собирался включить лебедку, так и остался лежать наполовину в машине. А на переднем стекле «Хаммера» появилось аккуратное круглое отверстие с разбегающимися лучиками трещин. Пуля угодила парню прямо в висок, прошла через голову и разнесла противоположную часть черепа. Судя по всему, это была пуля «грум» со специальными полостями. При попадании в тело эта пуля расширяется, превращается в подобие металлического ежа, и выходное отверстие может достигать размера небольшой сковородки.

Третий парень успел отреагировать вовремя и скрылся за бортом джипа.

— Малюта, у нас потери! — кричал он в рацию. — Рядом со мной — два трупа! Надо ноги делать!

Малюта и не собирался сдаваться. Он поступил так, как и надо поступать в таких ситуациях, — приказал своим парням открыть шквальный огонь из автоматов прямо по лесу. Если и есть рядом таинственные стрелки, то их должен просто разрезать на кусочки этот массированный огонь. Дело в том, что и лес‑то не очень густой. Вон там, метрах в тридцати, уже виднеются просветы.

Малютинские парни орали во всю мощь молодых глоток, рожок за рожком выпуская в деревья длинные очереди. В воздухе стоял дикий треск. Войдя в раж, Малюта извлек из багажника пулемет Калашникова и выпустил в лес подряд две ленты по двести пятьдесят патронов каждая.

Насмерть перепуганный Горст упал на дно салона, сжался в комочек и дрожал, зажав уши, оглушенный и раздавленный этой невероятной стрельбой.

Малюта не был так глуп, как это казалось некоторым с первого взгляда. Эта интенсивная пальба не была просто выплеском эмоций. Под ее прикрытием команда джипа, который шел в арьергарде, успела оттащить в сторону поваленное дерево. Малюта рассудил здраво: быстрее и проще оттащить один ствол, чем три. К тому же неизвестно, что там их ждет впереди, а вдруг дорога заминирована? А лощину он уже знал как свои пять пальцев.

Убедившись, что путь свободен, Малюта отдал приказ прекратить стрельбу. Его бойцы попрыгали в машины и дали задний ход. По очереди они покидали негостеприимный лес и снова оказывались в известной лощине. Последним шел джип, в команде которого уже недоставало двух бойцов. Двое оставшихся в живых выбросили мертвого с переднего сидения и заняли его место.

Уже на самой опушке водитель высунулся из окна, пытаясь не столкнуться со второй машиной. Именно в этот момент в воздухе словно мелькнула молния. Сидевший рядом с водителем последний из экипажа примерз задницей к сидению, увидев торчащую из шеи водителя металлическую плоскую рукоятку ножа, обмотанную черным шнурком. Он знал такие ножи: специалист может прикончить человека на порядочном расстоянии, если воспользуется именно такой штукой.

Последний, оставшийся в живых из первого джипа, подхватив автомат, выскочил из машины, которая продолжала по инерции двигаться. Парень не успел пробежать и десятка шагов по направлению к машинам товарищей, как его словно подбросила в воздух могучая волна. Волна швырнула его на камни, распластав, как рыбу на разделочной доске. Внутри парня не осталось ни одной целой кости. Его тело во множестве мест кровоточило, пробитое пулями крупного калибра.

Следовавший за ним джип с мертвым водителем подбросило вверх сильнейшим взрывом. Еще в воздухе огонь добрался до бензобаков, и те взорвались с неимоверной силой. Остатки джипа разнес в клочья второй взрыв: предусмотрительный Малюта всегда брал с собой в дорогу изрядный запас топлива в канистрах.

Как зачарованные, бойцы Малюты наблюдали за взрывом из окон двух оставшихся «Хаммеров». Внимание самого Малюты привлек странный звук, доносившийся ниоткуда, как бы из головы. Малюта потряс головой, но звук не исчез. И тут атаман с ужасом понял, что это такое!

Высунувшись из машины, он увидел, как над лесом появился вертолет, летевший так низко, что задевал верхушки деревьев.

— Вперед! В монастырь! — орал Малюта во всю глотку — ему уже было не до рации. — Все в монастырь, мать вашу!

Третьей силой, объявившейся на поле боя, оказался отряд Панкрата, набранный из бывших ментов, которыми командовал лично отставной подполковник ОМОН Валентин Петухов. Кроме него, в отряд входили еще четверо его бывших сослуживцев.

Их появление на поле боя не было случайным, хотя они и не торопились так вот сразу предъявлять силу. Они обосновались в лесной балке, в паре километров от лощины. Их цель была все та же — чудотворная икона Софийской Божией матери. Они так же намеревались вести переговоры. Но, заметив, что Малюта резво ретируется из леса, подполковник Петухов сообразил, что придется планы скорректировать.

Сидя в брюхе вертолета, Петухов видел, как «Хаммеры» один за другим вываливаются из леса. Долгий опыт работы в органах тут же подсказал ему, что Малюта и Горст должны находиться в средней машине. Следовательно, остальные две могут быть безжалостно уничтожены.

Вертолет приближался, и бойцы Малюты поняли, что дело — дрянь. Они сообразили, что кабины джипов превратятся в железные гробы, если их немедленно не покинуть. Что парни и сделали, несмотря на яростные крики Малюты. Малюта выскочил из машины, в которой остался только один Горст в полуобморочном состоянии.

Размахивая парабеллумом, Малюта побежал к своим бойцам, в горячке боя забыв об иконе и деньгах. Авторитет для него был важнее. И это стало его роковой ошибкой.

Люди разбежались по равнине, покрытой густой травой, откуда кое–где выглядывали огромные валуны. Вертолет снизился настолько, чтобы его борт смогли покинуть Петухов и четверо его бойцов, прыгавших с автоматами наперевес прямо в траву.

Звуки боя отдалялись. Горст только собрался было перевести дух, как в это самое мгновение в дверь «Хаммера» осторожно постучали. Обмерший от ужаса Горст закрыл глаза.

К вам можно, господин председатель? — послышался вежливый голос.

Это был Захар Полосин.

Селищев и Карцев находились где‑то неподалеку, прикрывая Захара, как и положено специалистам их уровня — так, что их никто не видел.

Если вы не возражаете, — все так же вежливо продолжил Захар, — я бы попросил вас вернуть стране ее достояние.

Горст словно одеревенел.

В непонятой играешь? — не выдержал Захар и крикнул: — Давай сюда икону, падла депутатская!

Сообразительный Горст понял, что смерть подошла совсем близко и дышит ему прямо в лицо могильным холодом. Горст лихорадочно отпер замки и вручил икону Захару. Тот снял с себя куртку, благоговейно завернул в нее икону и ушел, даже не оглянувшись на Горста. И зря.

Горст пошарил вокруг себя рукой, и та натолкнулась на пистолет, оставленный ему Малютой. Председатель взял пистолет обеими руками, поднял, направил ствол в спину Захару и нажал на спусковой крючок. Если бы он хотя бы упал на пол салона или отклонился в сторону, то ответная пуля, выпущенная Захаром, пролетела бы мимо. Но сам Горст так и остался сидеть. И пуля угодила Горсту прямо в сердце.

У председателя никогда в жизни не болело сердце. А сейчас он впервые понял, что это. Судорога сжала его сердце в железном кулаке и по капле выдавливала из него кровь. Горст тупо смотрел, как на его белоснежной сорочке расплывается кровавое пятно. Так и застала его смерть откинувшегося на спинку сидения, с широко раскрытыми непонимающими глазами.

Бой переместился куда‑то в сторону, Захар остался лежать один в обнимку с курткой, в которой он бережно сжимал чудотворную.

Так и нашли его монахи. Так и доставили в монастырь и положили под стеной храма, у самого входа. Захар упорно не желал расставаться с иконой. Он медленно истекал кровью: пуля Горста угодила в правый бок. Он понимал, что жить ему осталось всего ничего.

Он лежал с закрытыми глазами и открыл их лишь тогда, когда услышал шум и беготню. Монастырская братия в беспокойстве носилась по каменной площади. Из их суетливых переговоров Захар понял, что к стенам монастыря приближаются оставшиеся в живых бандиты Малюты. А неприятный жужжащий звук дал ему понять, что приближается вертолет.

Захар еще крепче прижал к себе икону и застонал: из раны беспрестанно сочилась кровь. Жить оставалось еще несколько минут

Именно в это мгновение на лицо его упала чья‑то тень. Захар был недоволен тем, что в последний миг его жизни кто‑то мешает ему видеть свет. Он потянулся было за пистолетом, но чья‑то рука твердо, но спокойно отвела его руку в сторону.

Захар снова приоткрыл глаза, и увиденное показалось ему предсмертным бредом. Снова вспомнился Афганистан: «речка», Кандагар, душманские норы, разбитые танковые колонны.

— Привет, Захар, — раздался знакомый голос.