Императрица и ветер - Мария Чурсина

- А... привет. Тебя Галактус искал, - её глаза мгновенно устремились в пространство за Шредером, он только успел уловить страх.

- Я слышал. Где Маша?

- Ты не знаешь? Она в больнице, - нотки обвинения в голосе Сабрины. - "Как он посмел не знать!"

- Что случилось? - он не шевельнулся, а, казалось, весь обратился в чувства.

- Долго объяснять. Похоже, она в коме. Провизор сказал, если не выйдет к завтрашнему дню, может остаться такой навсегда.

- Стой, подожди, я не совсем понял. Как это в коме?

Сабрина возмущённо дёрнулась, её чёрные волосы взметнулись.

- Вот так вот. Представь себе, ни на что не реагирует. Шредер!... - но её голос уже не дошёл до его слуха. Он всё решил - и мгновенно вылетел из комнаты.

...В палате было очень тихо, даже могильно тихо. Маша сидела на кровати, а рядом с ней на стуле устроился Провизор. Все приборы уже были отключены, но неожиданная тишина поражала сильнее самого громкого крика. Шредер решительно шагнул через порог, Провизор вскинул на него вопросительный взгляд. Блокнот и ручка в его руках оставались неподвижными, лишь очки сползли на кончик носа.

- Оставь нас одних на пару минут, - просьба прозвучала громом среди ясного неба.

С секунду они с Провизором испытывающе смотрели друг на друга, потом судмедэксперт поднялся. Он взглянул на Машу, которая уже несколько часов подряд не меняла позы, сидела, притянув колени к груди, и не желала никого слушать.

- Хорошо, - Провизор кивнул. Вскоре дверь за судмедэкспертом закрылась.

Шредер подошёл к кровати девушки и опустился рядом с ней на смятое покрывало. Её взгляд был устремлён только на него, но ни единый мускул не дрогнул на её лице. Он взял её за плечи.

Тьма кружила языческим хороводом, монотонная, иссушающая душу песня вилась в воздухе...Запах дыма.

Шредер тряхнул головой, стараясь сбросить внезапное наваждение. Нужно рассказать ей всё. Бесчестно пытаться убить человека, который тебе доверяет. Бесчестно. Но другого выхода нет. Судьбы давно переплелись в паутину, и расплести их может лишь одно - остро заточенное лезвие меча.

- Маша!

Императрица усмехается ему с гравюры, а по её мечу текут капли чёрной крови. Один на один. Здесь и сейчас. Лицом к лицу. И пусть победит сильнейший. Никто не прав и не виноват, есть только сила, способная на всё, сила, по праву рождения принадлежащая императрице. И ему позарез нужно отобрать у неё эту силу. Иначе всё будущее превратится в бескрайную бездну мрака, иначе не будет больше ничего: ни любви, ни ненависти, ни боли.

- Маша!

Её взгляд был совсем другим - не жуткой демонической гримасой абсолютного зла, не отражением последнего оскала уходящей ночи. Её руки не сжимали смертоносный меч и не были обагрены кровью. Она не видела его. И всё же она была императрицей.

Бессмертным, упоённым своей силой чудовищем. Беспощадным. Непобедимым.

- Маша!

Она вздрогнула. Свет, до этого зыбкий и неверный, красный свет заходящего солнца, вдруг вспыхнул ярким отблеском в её глазах. Её лицо дрогнуло. Маша разжала судорожно сведённые на коленях пальцы и вцепилась в чёрную рубашку Шредера.

- Ты? - её голос был похож на крик раненой птицы. Глаза продёрнулись болью. Слов больше не оказалось. - Ты?!

Она была слишком слаба, чтобы сопротивляться. А он слишком слаб, чтобы уничтожить её раз и навсегда. Шредер притянул Маша к себе, прижал за вздрагивающие плечи. Зашептал ласковые глупости, лишь бы не слышать больше этого единственного и беспощадного обвинения, сорвавшегося с её губ.

Маша едва оторвалась от Шредера, уперевшись руками ему в грудь. Её дыхание было прерывистым. Тьма незваным гостем выметалась через окно - в безразличное голубое небо, в котором купались верхушками сосны. Маша бессознательным и отчаянным усилием оттолкнула от себя Шредера.

Он тоже тяжёло дышал, словно после стремительного и беспощадного боя, словно ему передалось состояние девушки. Его взгляд стал тяжёлым.

- Маша... - только и смог повторить он, путаясь в своих мыслях, ощущая себя мальчишкой, который постиг страшную силу, не доступную более ни одной живой душе.

Её широко раскрытые глаза убеждали его в одном: этой силой оставалась она.

- Ты... пришёл, - всё ещё задыхаясь произнесла девушка. - Почему ты был там?

Он не стал отвечать, только снова притянул её к себе, провёл рукой по растрепанным волосам цвета меди. На этот раз Маша не вырывалась, только тепло дышала ему в шею. Её пальцы всё ещё сами собой сжимались в кулаки и разжимались. Так судорожно, словно пытались схватить что-то ускользающее.

Что-то, что было ей очень дорого, без чего невозможна была бы жизнь. Но в один страшный момент её руки опустились, Маша уронила голову на плечо Шредера.

Он испугался, что она опять потеряет сознание, взял её лицо в ладони и повернул к себе. Маша посмотрела на него вполне осмысленными глазами, по которым нельзя было ничего прочитать.

- Какой странный сон, - она сузила глаза. - Я не могу понять, к чему всё это?

- Я тоже, - честно ответил он, он ведь и вправду не понимал: к чему? Зачем? Почему всё сложилось именно так?

- Ты ведь правда был там?

Он склонил голову, но её глаза доставали его везде. Даже если бы он сейчас развернулся и вышел, её глаза преследовали бы его.

- Правда.

Имело ли смысл упираться? Нет, не так. Можно ли упасть так низко, чтобы сейчас начать врать и выкручиваться?

- Зачем? - Маше казалось, она закричала. Она могла бы сейчас закричать. Разбить пару тарелок, изо всех сил хлопнуть дверью. Никогда больше не видеть. Никогда. Но с губ срывался лишь сухие обрывочные фразы. - Я не понимаю. Зачем?

- Так сложилась судьба.

- Не говори мне про судьбу! Я знаю, что это такое. Когда над тобой стоит человек с занесённым мечом - это не судьба, это уже другое...Это предательство, Шредер.

Это предательство... предательство... предательство...

Страшное слово запульсировало вместе с кровью. Небо взволновалось и затрясло верхушками сосен. Маша сжала пальцами виски. Но должен быть выход, выход совсем рядом, он всего лишь в нескольких шагах.

Роберт сказал: "Я думал, ты пришёл только за ней". Он сказал: "Ты всё ещё пытаешься достать меня, сумасшедший маг?"

Он ошибся? Запутался в своих собственных логических доводах, ошибся всего на единицу, но эта единица оказалась решающей. Но в чём, в чём он ошибся? Сейчас Маше казалось неимоверно важным понять это. Просто понять. Не надо будет потом ничего доказывать, мстить, винить в не оправдавшихся надеждах. Просто понять.

Он сказал, что Шредер похож на мага, на того мага, который убил Роберта и сжёг всю улицу. Невинные люди: женщины, дети, старики... Роберт встал на одну из сторон.