Полиция на похоронах. Цветы для судьи (сборник) - Марджери Аллингем

Он посмотрел на стену. Понять, что за ней, не представлялось возможным. Она с равным успехом могла скрывать бассейн, сад или волшебную страну.

Мистер Кэмпион зашел в табачную лавку и тут же воспрянул духом. В спертой комнатке, где узкий дверной проем стал почти непроходимым благодаря старым стеллажам с яркой периодикой, где витал резкий запах газетной краски, где возвышались две стойки — одна была завалена газетами и журналами, другую украшали всевозможные табачные изделия, выставленные вокруг гигантских сверкающих весов, — в этой комнатке явно ничего не меняли уже лет сорок-пятьдесят.

Альберт нерешительно замер на свободном квадратном футе площади, но вскоре обнаружил, что не один в этом храме табака и легкого чтива.

Над газетными стеллажами был натянут своего рода навес из периодики, вставленной в проволочные рамки. В узком пространстве между этим сооружением и прилавком, из-под густых седеющих волос и бакенбард на мистера Кэмпиона блеснуло два ярких глаза.

— Газету или пачку ароматных сигарет, сэр? — полюбопытствовал голос, одновременно дружелюбный и слегка задиристый.

Мистер Кэмпион купил то и другое и имел удовольствие лицезреть остальные части тела продавца, когда тот перебежал из своего убежища на табачную половину лавки. Он оказался миниатюрным, крепко сбитым, шустрым человечком; на крошечных ступнях сидели поношенные домашние туфли из овчины, хлопавшие при каждом шаге.

— Не видел вас тут раньше, сэр, — заметил продавец. — Переехали к нам?

— Еще нет, — осторожно ответил мистер Кэмпион.

— Не в обиду будет сказано, надеюсь, — на одном дыхании выпалил старичок извиняющимся тоном. — Я просто видел, как вы бродите туда-сюда по улице, и мне пришло в голову, что вам нужны комнаты. Здесь сейчас не так, как раньше, однако я могу свести вас с несколькими уважаемыми женщинами, которые хорошо о вас позаботятся. Вы, наверное, предпочтете вдову? — закончил он, глядя на Кэмпиона с пытливым, хоть и равнодушным, интересом воробья.

— Разве что в будущем, — заверил мистер Кэмпион, обладающий педантичным умом. — Собственно говоря, меня привела сюда сентиментальность. На этой улице исчез мой друг. Или вроде бы исчез.

На маленьком личике немедленно возник огромный интерес.

— Вы наверняка говорите о моем феномене. Я зову его своим, хотя на самом деле это не так. Я просто тут был. Вот уж забавное происшествие, если можно так выразиться.

— Вы о нем помните?

— Помню? Разве не я стоял в этой лавке? — Вопрос задел старичка. — Разве не я давал интервью газетам?.. Точнее, дал бы, да мне не поверили. Дело замяли. Вы в курсе? Я думаю, сэр, ничего важнее в моей жизни не случалось. — Он с необычайной торжественностью посмотрел на мистера Кэмпиона. — Удача есть удача. — Хозяин лавки развел руками и обреченно ссутулился. — А я ее упустил.

— Обидно, — сочувственно пробормотал мистер Кэмпион.

— Именно. — Его собеседник зашел за газетную стойку, поставил на нее локти, глубоко вздохнул. — Я об этом помалкивал. Меня, кстати, зовут Хиглтон.

— Рад знакомству, — любезно вставил Кэмпион.

— Это я рад, сэр, — в том же духе ответил мистер Хиглтон и приступил к рассказу. — Дело было в понедельник… нет, во вторник утром. Или, может, в четверг… Точно не помню, но вижу все ясно, как днем. Я тогда помалкивал, поскольку… Ну, вы же знаете людей. Если начинаешь замечать то, что другие считают невозможным, тебя тут же объявят странным.

— С причудами, — поддакнул мистер Кэмпион.

— Именно. Помню утро той среды, словно все произошло вчера. Только тогда стоял май, а не февраль, как нынче. Прекрасное ясное утро, ярко светит солнце, на летнее время еще не переходили, никаких заморочек — просто солнечный летний денек. Летом тут чудесно, хоть сейчас и трудно в это поверить. Когда вон те деревья покрыты листвой, они скрывают дома. А тогда деревьев было больше. Часть спилили — порой дети попадали под машину. Они играют в саду, за листвой дороги не видно, выбежал — тут вам и беда, как говорится.

— Так вот почему жители коттеджей не заметили мистера Барнабаса! — предположил мистер Кэмпион. — Из-за деревьев.

— Барнабас! — обрадованно воскликнул мистер Хиглтон. — Вот же! Я вдруг позабыл имя, хотя оно всегда вертелось у меня на языке. Прямо извелся весь. О, я знал мистера Барнабаса так же хорошо, как знаю… чуть не сказал «вас». Он каждый день заходил ко мне за газетами. Понятия не имею, где работал — что-то в Сити, — но когда шел на службу, выглядел так, словно идет на… — Мистер Хиглтон умолк, подыскивая сравнение.

— Бал? — глупо предположил мистер Кэмпион.

— Ну, не совсем на бал, — укоризненно взглянул на него новый знакомец. — Скорее на свадьбу. В те дни джентльмены из Сити одевались с куда большим вкусом, чем нынче. Вы, наверное, не очень помните, но это так. В моде были цилиндры, фраки, элегантные брюки. А в довершение образа — прекрасные желтые перчатки.

— Мистер Барнабас в момент исчезновения был одет именно так?

— Да. Что верно, то верно, одевался он очень хорошо. Так и вижу его — внутренним взором, само собой: цилиндр без единой пылиночки, трость с золотым набалдашником, короткие гетры. Да, высокий был, красивый и разговаривал очень любезно.

— Как же все произошло? — невольно поторопил мистер Кэмпион.

— В мгновение ока. Вот так! — заявил мистер Хиглтон, щелкнув пальцами.

Сделав заявление, старичок умолк и воззрился на слушателя круглыми глазами, словно приглашая разделить с ним изумление.

Мистер Кэмпион, которому хозяин лавки понравился с самого начала, ощутил к нему несомненное расположение.

— Я вам покажу, как все произошло. — Мистер Хиглтон выбежал из-за стойки, замер в дверях. — Вот он я, видите? — бросил он через плечо. — Стою на углу улицы. Сейчас девять утра, но я не особо занят. Просто стою тут, дышу свежим воздухом.

Набрав полную грудь пропитанного дождем и сажей воздуха, старичок взглянул на Кэмпиона, ища одобрения.

— Вот. И я вижу, как из-за того угла выходит мистер Барнабас.

Мистер Хиглтон помахал рукой в сторону переулка Немеша.

— Уверен, это он, никаких сомнений. (Глаза мои лучше, чем нынче, дело-то происходит двадцать лет назад.) Я смотрю, как мистер Барнабас идет по улице: шагает под солнышком, помахивает тростью, вид у него спокойный и довольный, хоть куда. Когда мистер Барнабас уже в пятидесяти ярдах от меня, я себе говорю: «Надо бы приготовить ему газеты». Забегаю в лавку, вот так… — Старичок рванул к стойке, схватил пару газет, сунул их Кэмпиону под нос. — Вот, смотрите! Бегу назад к двери и… — Он застыл, оглядел улицу вправо-влево, рискнул высунуть голову под дождь и наконец угомонился; на лице застыло недоумение. — Его и след простыл. Улица пуста. Меня будто обухом по голове стукнули. «Надо же, — произнес я, — мистер Барнабас исчез!» И он ведь исчез.

Очередной изумленный взгляд.

— Вы, конечно, скажете, что мистер Барнабас ускорил шаг и пробежал мимо лавки, — продолжил мистер Хиглтон после молчания, которое мистер Кэмпион не захотел нарушать. — Но это невозможно. Меня не было около пяти секунд. К тому же его видел констебль на углу. Вот только что был человек — и раз! — нет. Посреди тротуара, в пятнадцати ярдах от этой лавки, рядом с глухой стеной мистер Барнабас пропал, и ни одна живая душа его больше не видела.

— Цилиндр, трость с золотым набалдашником и все такое? — уточнил мистер Кэмпион.

— Желтые перчатки и короткие гетры, — добавил мистер Хиглтон. — Чистые, что твоя слеза.

— Хотел бы я поговорить с тем полицейским, — меланхолично заметил мистер Кэмпион.

— И поговорили бы. Я бы вас сам к нему отвел, если бы он не вышел в отставку и не уехал в деревню. Куда-то в Норфолк. Но когда бывает в городе, сюда порой захаживает. Пару лет назад объявлялся. В следующий раз, как его увижу, расскажу ему про вас, и он, может, поведает вам свою часть истории. Имя его вертится на языке, да никак не вспомню.

Старичок надолго задумался.

Мистер Кэмпион выразил благодарность и сделал попытку уйти, однако не тут-то было.

— Не хочу делать вид, будто знаю, что произошло, поскольку не знаю, — заявил новый знакомый, умело просочившись между Альбертом и дверью. — Но забавного все же хватает. Например, вон в том доме — его видно, если встать на ступеньку, — жил мужчина. Так он на протяжении двенадцати лет сбегал с каждой служанкой, которую нанимала его жена. С каждой!

В этот раз изумление выглядело несколько преувеличенным.

— Жена возвращала его домой, а на следующей неделе он удирал с новой девушкой.

— И чем все кончилось? — Мистеру Кэмпиону неожиданно стало интересно.

— Жена перерезала ему горло на поле для гольфа в Шотландии. А еще была дама со змеями…