Последняя обитель. Крым, 1920—1921 годы - Леонид Михайлович Абраменко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Из довольно популярного издания «Крымский архив» стало известно о том, что в первые же месяцы утверждения советской власти в Симферополе большевики все стали переделывать на свой лад, даже учебный процесс Таврического университета. В довольно интересном очерке журнала («Крымский архив», 2002, № 6) о событиях в университете рассказывается о поистине самоотверженной борьбе его ректора академика В.И. Вернадского за выживание учебного заведения, выступавшего в защиту профессорского и преподавательского состава, непрерывно подвергавшегося арестам, обыскам и грабежам. Однако Крымревком и Крымнаробраз не могли долго терпеть вызывающего, независимого и своевольного поведения ректора. Вместе с иными неугодными учеными В.И. Вернадского выслали из Крыма, а университет после ликвидации и реформирования превратился в педагогический институт. О событиях в университете и «революционной» его перестройке были даже публикации в газете «Красный Крым».
Министр иностранных дел Великобритании Керзон, зная положение Белой армии, еще в июле 1920 г. обращался к советскому правительству с нотой о перемирии с Врангелем и амнистии солдат и офицеров. Учитывая тяжелую ситуацию на Западном фронте, можно было бы найти приемлемое решение в переговорах с целью прекращения войны на юге. Но Ленин, усмотрев в ноте Керзона угрозу аннексии Крыма, фактически ее отклонил, а страна упустила возможность окончить войну. Большевикам нужна была власть полная и безраздельная. Надо было уничтожить, смести с лица Земли всех, кто посмел оспаривать их владычество над Россией, кто с оружием в руках оказывал сопротивление, кто сложил оружие и сдался на милость победителей.
В странах Европы пристально следили за развитием событий в России. Знали здесь и о расстрелах пленных в Крыму, и не только от эмигрантов. К сожалению, реакция государственных и общественных кругов на это величайшее преступление большевиков была незначительной. В это время лидеры европейских стран были заняты прежде всего своими внутренними проблемами и надвигающимся на них экономическим кризисом. Исходя из этой ситуации европейские страны весьма осторожно, оглядываясь и выставляя условия, искали пути к примирению с Россией. Видимо, они все-таки рассчитывали получить от нее миллиардные долги царского и временного правительств и видели в России неограниченный рынок сбыта. В дальнейшем, начиная с Генуэзской международной конференции 1922 года в Рапалло, частично они этого добились. О геноциде в России уже никто, кроме эмигрантских центров, и не вспоминал, как будто это их не касается. Так преступления и зло всегда побеждают там, где им нет осуждения и препятствий.
Тем временем чекисты проводили свою операцию. Особых успехов в уничтожении пленных достигли особые отделы ВЧК, действующие в соответствии с «Положением об особых отделах», утвержденном на заседании президиума ВЦИК 6 февраля 1919 г. В архиве СБУ обнаружено дело под № 69870 фп. с потрясающими фактами расправы над пленными на Крымской земле в ноябре 1920 г. Дело начинается копией совершенно секретной препроводительной записки начальника особого отдела ВЧК 6-й армии Быстрых от 24 ноября 1920 г., адресованной начальнику особого отдела ВЧК Южного фронта Манцеву, перед которым в порядке подчиненности он отчитывался о проделанной работе. Это, видимо, своеобразный доклад со статистическими данными о расстреле пленных. В записке указано:
«Совершенно секретно. При сем препровождаются нижеследующие постановления со списками на расстрелянных по "Крымской операции":
офицеров и солдат, приговоренных к расстрелу и разыскиваемых.
Приложение: упомянутое.
Начальник особого отдела Быстрых»[452].
Для осознания и определения масштабов террора, происшедшей катастрофы в трагический период жизни России этот документ трудно переоценить.
К 24 ноября 1920 г., т.е. спустя только одну неделю после освобождения Крыма, только в Симферопольском регионе было уже расстреляно более 1700 пленных. Но в это же время с не меньшим успехом свирепствовали особые отделы и отделения во всех остальных городах Крыма, полевые отделения и местные ЧК. «Крымская операция», как назвали чекисты эту бойню, не снижая интенсивности, продолжалась еще несколько месяцев. Отсюда должно быть ясно, что счет погибших следует вести десятками тысяч. А кроме пленных расстреливали еще беженцев, чиновников, дворян, помещиков, священников и др.
«Крымская операция», без сомнения, была разработана коллегией ВЧК во главе с Дзержинским и Менжинским и утверждена на Политбюро ЦК РКП(б). Однако документально это подтвердить пока невозможно, потому что такие чрезвычайно острые вопросы, представляющие особую государственную важность, вообще не документировались или документы тут же уничтожались. Обоснованно также можно предположить, что за процессом расстрелов был установлен контроль и разработана статистическая отчетность снизу доверху. Об успешном и результативном ходе этой важной операции Дзержинский докладывал в Политбюро ЦК РКП(б) и оргбюро ЦК или лично Ленину согласно его указаниям от марта 1919 г. направлять на его имя все оперативные сводки. Оргбюро ЦК на своем заседании 3 мая 1919 г. тоже приняло постановление, обязывающее ВЧК делать доклады в оргбюро еженедельно.
Подавляющее большинство постановлений со списками расстрелянных пленных, которые упоминаются в совершенно секретной препроводительной записке Быстрых, найдено в виде копий этих документов. Найдены списки и на 117, и на 200, и на 857 человек и другие. Однако это только копии постановлений со списками. Неизвестно, где находятся оригиналы постановлений «тройки» и анкеты арестованных, заполненные ими при задержании. Никаких данных о месте их нахождения в архиве не обнаружено. В связи с этим можно предположить следующее. Отчет Быстрых, а затем и Манцева в Москву о ходе «крымской операции», видимо, был первым со времени вступления Красной армии в Крым и своим новшеством «судопроизводства» по спискам и достигнутым в этом деле прогрессом настолько заинтересовал руководство ВЧК и Политбюро ЦК, что они тут же потребовали для ознакомления и распространения «передового опыта» все указанные в докладе дела,
