Тайны полуночи - Дженел Тейлор

— Я ранил тебя глубже, чем думал, Стоун, и это меня печалит. Но сейчас не время ворошить прошлое. Сойдет к обеду Джоанна, она не знает о нас с Нэн, и не надо, чтобы узнала из перебранки, Давай поговорим об этом позже.

— Всегда у тебя «позже», отец. Ты не думал, что может быть для меня будет уже поздно, когда ты, наконец, признаешь меня? Когда у меня будут дети, я хочу, чтобы они знали свой род, своего деда.

— Времена и нравы меняются, сын…

— Не в нашей стране, а я повсюду побывал. Индейцев ненавидят и презирают, и я не смогу жить как незаконный сын индианки — все пути будут мне закрыты. Я хочу мира, отец. Я приехал домой, чтобы обрести мир и спокойствие. Пойдешь ли ты мне навстречу сейчас или, как я уже сказал, когда будет уже поздно? Ты согласен со мной?

— Да, сын, ты прав, но будь со мной терпеливым, ведь я люблю тебя. Я поступал как трус, но я все скажу Джоанне, надо только выбрать подходящий момент. А потом объявлю всем. Обещаю тебе.

— Хорошо, отец, даю тебе последний шанс, — шутливо, но с оттенком грусти сказал Стоун и повернулся к бару, чтобы налить себе виски.

Войдя в столовую, Джинни увидела стоящего к ней спиной мужчину, который держал в руке бутылку.

Это — Стоун, подумала Джинни и вся напряглась: еще одного придется обманывать.

Мужчина обернулся и оцепенел от изумления. Его черные глаза широко раскрылись, потом в них сверкнуло подозрение: она как-то сумела открыть его настоящее имя, войти в его дом… Чего она потребовала у его отца? Наверное, она хочет, чтобы он немедленно женился на ней! Взгляд его загорелся гневом, и он воскликнул:

— Анна Эвери, что вы здесь делаете?

Бледная и дрожащая Джинни растерянно уставилась на Стива Карра. Что это значит? Он — не Стив, а Стоун? Вот инициалы на рукоятке его кольта — С.К., они совпадают с инициалами Стоуна Чепмена — значит, он скрыл от нее свое настоящее имя? Разжалобил ее, прикинувшись одиноким бедным скитальцем, натерпевшимся оскорблений за незаконнорожденность, а на самом деле у него есть дом, есть отец… Она полюбила его, ласкала, отдалась ему… Силы небесные, а если бы она действительно была Джоанной?..

Крик возмущения сорвался с ее губ:

— Значит, вы — Стоун Чепмен, приемный сын Бена! Вы лгали мне, вы обманули меня… — Голос ее замер. Боже мой, как он холоден и жесток, как он поступил с ней…

— Вы двое, видно, уже встречались? — удивленно вмешался Бен.

Стоун и Джинни совсем забыли о его присутствии. Они замолчали, меряя друг друга взглядами.

15

— Да, отец, мы встречались, — ответила Джинни. — Это — тот человек, о котором я тебе говорила. Проводник нашего обоза, который спас меня от бандитов. Я тогда называла себя дочерью Чарльза Эвери, а его знала как Стива Карра. Он так назвался, и я ему верила. Всему верила, что он говорил.

Стоун не мог опомниться. Да, вспомнил он, она просила его отвезти ее на ранчо своего отца, но как бы он мог догадаться, что это его ранчо и его отец, Бен Чепмен? Нет, она не может быть Джоанной Чепмен, это очередная уловка, мрачно решил он и спросил:

— Вы называли себя дочерью Чарльза Эвери? Значит, вы не были его дочерью?

Бен засмеялся и сказал:

— Ну, конечно же, нет, Стоун. Она — Джоанна. Она рассказала мне, как ехала с вами и как добралась домой.

Стоун сузил глаза, взгляд его словно обжег Джинни. Она добивалась его как мужчины; тогда зачем же она претендует на родство с ним? Узнала, что он не родной, а приемный сын, и хочет просить отца, чтобы тот заставил его жениться на ней? А потом раскроет свой обман и скажет, что она — не Джоанна! Но она выглядит такой растерянной и подавленной. Может быть, не знала, что он Стоун Чепмен, а не Стив Карр, когда задумала обмануть его отца, выдав себя за Джоанну. Должен ли он скрыть обман этой притворщицы, потому что обладал ею?

А Бен Чепмен рассказывал, как Джоанна жила в Англии, как приехала в Америку и, заручившись помощью Чарльза Эвери, с которым познакомилась на пароходе, отправилась в путь под именем Анны Эвери.

— Благодарение Святому Духу, который охранял ее жизнь в этом опасном пути. Приняв имя Анны Эвери, она столкнулась с неожиданными последствиями, но, слава Богу, все окончилось благополучно. Как это чудесно сложилось, что именно ты пришел к ней на помощь. Как я понимаю, ты был там с тайным заданием как особый агент департамента юстиции. Пора бы тебе бросить эту опасную работу и снова помогать мне на ранчо! Нам не хватает тебя здесь, сынок… Ну, что ж ты не поцелуешь свою сестру?

Это слово обожгло Стива, словно раскаленное железо. Да, наверное, это правда — отец ведь поверил, и ее рассказ о жизни Джоанны в Англии со Стеллой не вызвал у него сомнений. Но что же тогда? Сердце Стоуна тревожно забилось. В форте Смит он выдал себя за ее брата… но если он и вправду ее брат, значит, он занимался любовью с родной сестрой… сводной сестрой по отцу, но кровной сестрой! Да поможет им Великий Дух! Хорошо, что Джоанна не знает этой ужасной тайны: она думает, что он — приемный сын, не знает об их родстве по крови!

В то время как Бен продолжал изливать свою радость, Стоун словно оцепенел, охваченный тоской и тревогой.

Великий Дух исцелил его душу, он полюбил, наконец, женщину!.. И сразу узнал, что не имеет права любить ее и должен подавить это чувство! Еще хуже то, что она-то не знает о подлинном родстве и не поймет, почему он ее отвергнет… Вернулась ли она домой ради богатства и обеспеченной жизни или для мести за судьбу матери? Как бы то ни было, ее возвращение погубило его… и ее самое… если б только они раскрыли друг другу души в дороге и каждый рассказал бы другому все о себе… Тогда можно было бы предотвратить этот ужас. Но это случилось, и это непоправимо. Виноват он: в дороге несколько раз она хотела открыться ему, а он ей не позволил. Он проклинал судьбу, которая сыграла с ними жестокую шутку, и чувствовал, что по-прежнему любит и желает… Анну… и не может забыть, что она любила и желала его… Что с ней будет, если она узнает ужасную правду? Что она думает сейчас?

Джинни тоже не слушала Бена. Вихрь вопросов и сомнений кружился в ее голове. Как она признается своему возлюбленному, что проникла в его дом обманом? Смягчит ли брата и отца известие о смерти Джоанны, или на нее обрушится их гнев за мистификацию. Может быть, отец и сын подадут на нее в суд за обман? Лучше ей оставить письмо с признанием и скрыться в Колорадо. Если признаться сейчас Стоуну, что она — Вирджиния Марстон, то он не поверит ей и решит, что она аферистка и использует третье — после Анны и Джоанны — чужое имя.

Если бы Стоун любил ее, он вел бы себя сейчас иначе. Ведь он — не родной сын Бена, а усыновлен им, значит, в любви между ним и Джинни нет ничего противоестественного. Но, может быть, он не хочет уступать ей ни толики любви или части имущества Бена, привыкнув к мысли, что сестру увезли навсегда и она не вернется из Англии… Может быть, он ее не любит и боится, что она потребует брака. Или сердится за то, что она скрыла от него правду о себе. Он может думать, что раз она его обманывала, то, наверное, было ложью и ее признание в любви. Но она-то любила и желала его по-прежнему, несмотря на все его обманы. Она хотела с ним говорить, все выяснить — но не в присутствии Бена. Говорить со Сти… нет, со Стоуном наедине. Сказать ему в лицо, что он не имеет права презирать ее, потому что поступал с ней как бессовестный лжец и обманщик.