Лиловый (I) (СИ) - . Ганнибал

-- Ступай, ступай, -- сказала она, когда Острон направился к двери. -- И поговори с Халиком! Я уверена, он тебя по головке не погладит, ты знаешь, что ты вчера натворил?

-- Что? -- обернулся Острон.

-- Поджег трактир!

-- ...Ой. А его потушили?

Лицо Сафир немного смягчилось.

-- Ты сам же его и потушил, -- вздохнула она. -- Во имя Мубаррада, Острон, не вздумай больше так пить. Никогда, ясно тебе?

-- Никогда, -- Острон поднял руки. -- Обещаю.

Под негромкий смех Сунгая ему еле удалось добудиться Ниаматуллы; кудрявый аскар наконец открыл глаза.

-- А, -- пробормотал он. -- Я тебя помню. Ты Одаренный Мубаррада!

-- Да, да, -- уныло ответил ему Острон, -- а теперь вставай. И я еще должен сходить в "Морскую деву" и хотя бы извиниться перед ее хозяином.

-- Стариком Максудом? -- спросил Улла. -- Ладно, пошли.

-- Ты со мной?

-- Ну да... я как бы у него там работаю... иногда.

Вдвоем они вышли на улицу, где горячо жарило дневное солнце; Острон сообразил, что не знает дороги, -- попросту не помнит, -- но на его счастье, Ниаматулла уверенно направился вперед.

"Морской деве" прошлой ночью действительно пришлось пережить небольшой пожар: пламя охватило ее снаружи, карабкаясь по глиняным стенам, будто и вовсе не нуждалось в горючем. Здание, впрочем, от этого ничуть не пострадало, глина лишь стала крепче, ну а что касается копоти, то кабак и до пожара был не слишком белым. В общем, единственным, что напоминало о случившемся, была истлевшая вывеска, но хозяин трактира, жилистый крупный старик, уже вовсю распоряжался двумя парнями, которые натягивали новую.

-- Э-э, господин Максуд, -- позвал его Ниаматулла.

-- Я хотел извиниться перед тобой, господин Максуд, -- вторил ему Острон. Старик обернулся, и его брови поползли наверх.

-- За что, мальчик мой? -- он всплеснул руками и рассмеялся. -- Никто не пострадал, и мой кабак тоже, ей-богу!

-- Но... наверное, все очень напугались...

-- Ха-ха-ха, да этих пьянчуг ничто не пробирает, ты что! Зато теперь появился повод переименовать кабак, -- довольно сообщил Максуд. -- Гляньте-ка. Сюда с утра уже наведалась целая толпа, все выспрашивали, правда ли нас поджег сам Одаренный Мубаррада.

Острон посмотрел на полотно, которое как раз растянули между вогнанными в стены колышками, и разобрал надпись.

-- Свеча Нари, -- прочел он вслух. -- ...Да. Все равно извини.

-- Заглядывай еще, мальчик! -- обрадованно предложил хозяин новоиспеченной "Свечи Нари". -- Ужасно буду счастлив тебя видеть, просто ужасно!

-- Угу, -- пробормотал Острон себе под нос. -- Я тоже с ужасом жду, не повторится ли вчерашняя ночь.

Вернувшись назад, он обнаружил по-прежнему сердитую Сафир, а потом и причину ее гнева: Ниаматулла притащился следом за ним.

-- У нас тут не постоялый двор, -- сообщила девушка. -- Что тут всякие проныры с барбетом делают?

-- И-извини, госпожа, -- Улла спешно вскинул руки, -- я сейчас ухожу! Я что-то задумался, э, мне давно пора домой, к матушке...

-- А я думала, у нас как раз есть одна свободная койка, -- раздался другой женский голос за их спинами. Острон резко обернулся: когда в комнату вошла Лейла, он не услышал.

-- Что это значит? -- немедленно ощерилась Сафир.

Возле Лейлы топтался парень в повязанном на манер моряков платке. Судя по его гладкому лицу, парнишке было не больше пятнадцати; он как-то воровато осматривался, ни на чем долго не останавливая взгляда.

-- Это Ханса, -- с милой улыбкой представила его Лейла. -- Его только что записали в стражи Эль Хайрана.

Фарсанг десятый

-- Это значит, Фазлур уже записывает к нам каких-то мальчишек? -- с усмешкой спросил Сунгай, вставая с места. -- Парень, мы не для развлечений войско собираем, в конце зимы мы в самом деле отправимся далеко на юг и будем сражаться.

Ханса дернул плечом и покосился на Лейлу.

-- Вообще-то мне семнадцать, -- заявил он. Голос у него оказался неожиданно низкий и не вязался с его внешностью. -- Кстати, я с удовольствием отпишусь назад, если я вам не нужен, так-то я...

-- Ну уж нет, -- резко сказала Лейла, обернувшись к нему. Потом улыбнулась Сунгаю. -- На самом деле, Ханса хорошо владеет мечом. Так что, я думаю, он нам пригодится.

-- Сегодня вечером вернется Халик, -- подумав, сказал Сунгай. -- Он и решит. Вообще-то семнадцать -- это тоже не очень-то много.

Парень оскалился и пожал плечами. Оскал у него был что ни на есть разбойничий; темные глаза превращались в щелки.

-- Ну, я пойду, -- негромко сказал Ниаматулла, обращаясь к Острону. -- Надеюсь, свидимся еще!..

Но уйти ему было не суждено. По крайней мере, так сразу: только он повернулся, чтобы выйти, как снова открылась дверь, едва не стукнув его по лбу, и в комнату вошел Басир.

-- А, -- сказал он, обнаружив Острона и Уллу. -- Наши герои уже проснулись. Влетело от Сафир?

Сафир, которую он не заметил, гневно вскинула голову.

-- Еще как влетело, я надеюсь! -- громко ответила она. Басир тихо ойкнул.

-- У меня вся кровать, наверное, мокрая, -- вспомнил Острон, -- надо бы повесить одеяло, чтоб сохло...

-- А что с твоей кроватью?

-- Сафир вылила на меня ведро воды.

Лейла звонко рассмеялась, Ханса рядом с ней ухмыльнулся; Острону стало неловко. К его некоторому удовлетворению, впрочем, Сафир тоже покраснела и поспешила выйти на кухню, будто ей там что-то срочно понадобилось.

-- А ты ведь в Ангуре живешь, да? -- тем временем спросил Басир у Ниаматуллы. Тот растерянно кивнул.

-- Всю жизнь, сколько себя помню.

-- У вас тут случайно нет библиотеки?

-- Библиотеки? -- Улла взъерошил свои кудри. -- Ну-у, такой, чтобы туда всякий мог прийти и взять книгу, нет. Но многие жители имеют свои книги. У нас с матерью тоже есть, и прилично их. Мой папа писал их сам, так что добрая половина написана им, правда.

-- Вот это да, -- удивился Басир. -- А как зовут твоего отца?

-- Акил, -- ответил маарри, оглядываясь на Острона: тот улыбнулся. Лейла тем временем схватила Хансу за руку и потащила наверх. -- Ты китаб, да? Отец всегда говорил, что китабы очень много читают.

-- Вообще-то я не самый начитанный, -- рассмеялся тот, -- но одно время, еще в Тейшарке, я был помощником библиотекаря. Библиотека погибла вместе с городом, но я спас несколько книг и вот ищу, куда бы их пристроить.

-- Так отправь их в Умайяд, -- предложил Сунгай, подняв голову. -- Там, говорят, у китабов большая библиотека.

-- Я знаю, -- улыбнулся Басир, -- но я не могу поехать туда сейчас. И доверить их кому попало я тоже не могу, ведь это все, что осталось от библиотеки господина Фавваза, а книги очень старые и ветхие.

Ниаматулла задумался вроде бы, потом сказал: