Тонкий лед - Эльмира Нетесова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Егор не сразу заметил надвинувшиеся сумерки. Спохватился, когда ноги и руки окоченели от холода. Оно и немудрено, середина января на Сахалине всегда отличалась морозной погодой. Вернувшись в кабинет Соколова, сделал для себя стакан чая. И только отпил глоток, заколотился, затрезвонил в кармане мобильный телефон.
«Наверное, Сашок тревожится или Касьянов»,— подумал сразу. Но в трубке послышался голос Натальи:
— Егорушка, ты скоро придешь домой?
— Сейчас сводки по выработке возьму у бригадиров, назначу дежурного по зоне и домой.
— Мы тебя очень ждем! — рассмеялась звонко.
— А кто это мы?—удивился человек.
— Мишанька, я и мама! Сын у нас родился.
— Уже?
— Два часа назад. Почти без схваток. Ждала, когда они посильнее начнутся, а Мишке ждать надоело. Мне спину заломило. Прилегла на диван. А сын как космонавт тут же выскочил прямо на одеяло. Бабка его на руки взяла, чтоб нос и рот почистить, он ее описал тут же и как закричал! Ну, точно Миша! Его имечко! Не любит, чтоб в его носу другие ковырялись. Ножонками, ручонками отталкивал, мол, сам справлюсь. Вот такой у нас малыш! Сейчас он спит. Мама обтерла его, он мигом уснул. Но как похож на тебя! От меня только рыжие волосы на головенке, да и те сменятся, как мама говорит.
Егор пообещал Наталье не задерживаться ни на минуту и как только освободится, примчится домой.
Платонов глянул за окно. Там уже совсем стемнело. Лишь огни иностранного судна, прибывшего за лесом, сверкали на рейде, словно утверждали, что жизнь не остановилась на зоне. Она продолжается всюду, даже на море.
Взяв сводки у бригадиров, Егор положил их на стол, чтоб завтра с утра начать с ними работу.
Человек спустился по лестнице бегом. Проходя мимо охраны на воротах, спросил, поставили они лодку у косы, как он попросил?
— Конечно! Туда только что ваш сын пошел. Сказал, что вы ему разрешили покататься.
— Что?! Кто разрешал выпускать из зоны? Болван! — бросился Егор бегом к косе.
«Только бы успеть!» — колотится сердце, скрипит, хрустит, ломается под ногами лед.
— Ромка, остановись! Слышишь? Не смей! — кричит тени, маячащей впереди.
Роман, услышав голос Егора, собрал в комок все силы и побежал к косе, туда, где совсем неподалеку стояла пришвартованная лодка.
— Ромка, погоди! Сынок! Не смей! Там тонкий лед! Не рискуй собою и не позорь меня! — сипло кричал Платонов.
Роман был совсем неподалеку. Он слышал каждое слово и ухмылялся в ночь:
— Спиши в покойники! Тебе, козлу, в добро зачтется!
— Роман, вернись!
— Встретимся в Японии! Прощай, старый лопух! — донеслось сквозь рокот заведенного мотора.
Егор вытащил пистолет.
— Назад! Приказываю вернуться! — выстрелил, целясь в ноги.
И тут же услышал:
— Я тебя еще достану, долбанный отморозок!
Беглец взял курс на иностранное судно. Но второй выстрел нагнал его. Лодка, сделав дугу, вернулась к косе, врезалась в лед и замерла, зарывшись носом в песок.
— Ромка, выходи! — потребовал Егор зло.
Но человек не шевелился. Он сидел, откинувшись спиной на мотор.
— Глуши! — кричал Платонов, но тот не слушался.
А по косе, гулко топоча сапогами, бежали охранники. Вот они поравнялись с Егором, посветили фонарем в лодку. Кто-то из ребят тихо охнул, увидев Ромку.
— Что там? — спросил Платонов.
— Убили вы его! В висок попали,— ответил один из охранников глухо, словно опасаясь ошибиться.
— Заглушите мотор, а покойного на берег, сорвался голос Егора.
Охранники быстро вытащили Ромку, положили его на песок.
— Не спешите. Дайте мне время проститься с ним,— попросил охрану.
Парни молча отошли от этих двоих.
Ромка впервые тихо лежал у ног Егора. Выкатившаяся из-за тучи луна осветила лицо и висок убитого, из которого еще сочилась кровь на мерзлый песок.
Роман впервые ничего не просил и не требовал. Он смотрел в ночное небо, где не было решеток и колючей проволоки. Там только луна оплакивала слезами-звездами безвременную глупую смерть и человека, обнявшего голову покойного. Лишь стылая волна услышала сказанное Егором:
— Прости, сынок...
