Царь горы - Вадим Панов

Адриано стоял у книжного шкафа, лицом к дверцам, словно любуясь своим отражением в темном стекле.

Джакомо нервничал. Во время разговора он беспрерывно ходил по комнате и даже порывался что-то сказать, крикнуть, указать отцу, как следует вести себя с Луминаром. Пару раз он удостоился от Александра суровых взглядов и к концу беседы поутих, понял, что старый барон не в том состоянии, чтобы выслушивать эмоциональные вопли.

Руссо, сидевший в кресле напротив Бруджи, казался олицетворением спокойствия. На его лице не отражалось никаких чувств.

— Вы все слышали, — негромко произнес барон. — Вы все поняли. Клаудия останется заложницей.

— Я раздавлю эту тварь!! — Джакомо в ярости топнул ногой. — Отец…

— Как получилось, что ее смогли похитить? — негромко спросил Адриано. — Учитывая сложность предстоящего дела, я был уверен, что ты не выпустишь Клаудию из дома.

— Я просил ее оставаться на вилле. Она не послушала.

Барон потер лоб и жестом, в котором явственно читалась крайняя степень усталости, взял в руку стоящую на столе фотографию дочери. Полнолуние, парк, берег пруда. Клаудия в легком белом платье, едва скрывающем тоненькую фигурку, сидит на камне, опустив ноги в воду. В последний момент она почувствовала фотографа, оглянулась, посмотрела прямо на него. Взгляд не испуганный, скорее удивленный. И очень беззащитный. У человского папарацци, мечтавшего снять ведущую уединенный образ жизни дочь известного магната, был мощный объектив. Фотография сделана издалека, но качество оказалось отменным. И техническое качество в том числе. Просмотрев пленку, барон распорядился отпустить незадачливого папарацци и даже заплатить ему. А фотографию поставил на рабочий стол.

— Ты избаловал Клаудию.

— Я знаю, — негромко ответил Бруджа. — Но сейчас это не важно.

— Тогда я повторю вопрос: как получилось, что сестру смогли похитить?

Адриано жестко посмотрел на Руссо.

— Я бы тоже хотел услышать ответ, — добавил Джакомо.

— Епископа не было на вилле, а телохранители не рискнули спорить с Клаудией, — произнес Александр.

— Их надо наказать.

— Но как Густаву удалось выманить Клаудию? — продолжил Адриано.

— И как ему удалось организовать засаду? Она ведь прорицательница!

— Глаза Спящего!

Подтекст сыновних реплик Бруджа читал, как открытую книгу. Точные действия похитителей наводили на мысль о предательстве. И недружелюбные взгляды, которые молодые наследники бросали на спокойного Руссо, были красноречивее любых слов. Адриано и Джакомо не высказывали мысли вслух, но в воздухе носились беззвучные крики:

«Это предатель!»

«Нельзя доверять Руссо, пока не станет ясно, что он честен!»

И самые главные:

«Убери его!»

«Назначь на его место меня!»

«Нет, меня!»

Когда самым близким Брудже был Жан-Жак, скорее слуга и телохранитель, чем советник, братья оставались спокойны. Но возвышение епископа им не нравилось. Они чуяли угрозу.

— Пьеро рассказал, что сегодня утром Клаудия получила письмо, — протянул Александр.

— Когда мы пришли в гостиную, я видел бумагу у нее в руках, — подтвердил Джакомо и посмотрел на брата: — Помнишь?

Адриано сдержанно кивнул, но про себя проклял простоватого младшего. Какого, спрашивается, дьявола, вспоминать об этом? Нет бумаги, и подозрения против Руссо сохранят свою силу.

— Вряд ли это было письмо от Густава, — нехотя буркнул Адриано. — Клаудия не настолько глупа, чтобы доверять Луминару.

— Ответ на этот вопрос может дать только она.

— А для того, чтобы она вернулась, мы должны заключить союз с Густавом. Ты должен поклясться на Амулете. — Старший сын в упор посмотрел на барона. — Кажется, это идет вразрез с нашими планами.

— Что ты предлагаешь?

— На одной чаше весов будущее семьи и возможность устранить истинного кардинала. На другой — взбалмошная девчонка, которая не понимает, когда следует вести себя тихо. — Джакомо взмахнул кулаком. — На мой взгляд, ответ очевиден.

Бросить сестру в беде.

— Клаудия — Глаза Спящего, — подал голос Руссо. — Потеряв ее, клан ослабеет.

— Клаудия — наша сестра! — заметил Адриано. — И твои слова удивляют меня, Джакомо. Я думал, тебя первого придется отговаривать от штурма поместья Луминар.

— Ты собрался воевать?

— Объединение семьи — великая цель. Но мне не нравится, что мы заплатим за победу кровью сестры. Тем более — за тактическую победу. Устранение Густава лишь один из эпизодов, впереди еще много работы, и великая прорицательница нам не помешает. — Старший помолчал и повторил: — К тому же, она наша сестра.

— Ты собрался воевать?

— Я думаю, честь семьи того стоит. Если мы сможем вызволить Клаудию, род Бруджа приобретет еще больший вес и авторитет в глазах охотников. Я прав?

Александр кивнул. Нехотя, но кивнул.

— Я не хочу платить за победу еще и вашими жизнями. В чем-то Джакомо прав: Клаудия обязана была думать, к чему приведет ее поведение. — Но в голосе барона, в шелестящих сухих листьях, не чувствовалось привычной уверенности.

Джакомо же, поразмыслив еще чуть-чуть, понял, что хитроумный братец вновь обыграл его, выставив перед отцом жестокосердным чудовищем. «Отец слишком привязан к маленькой твари, всю жизнь прощал ей шалости и капризы, конечно, ему трудно пожертвовать Клаудией. А Адриано дал ему надежду, показал, что готов рискнуть ради сестры. Это и есть подвиг…»

— Сомневаюсь, что Густав держит Клаудию в поместье, — хрипло произнес младший. — Скорее всего он спрятал ее в укромном месте, под охраной наиболее доверенных масанов, из числа тех, что убьют сестру, даже узнав о смерти Луминара.

— Думаешь, такие есть? — улыбнулся Адриано.

И опять попал в точку. Лишившись истинного кардинала, масаны должны будут искать покровительства победителя, и самым логичным для охранников поступком станет передача барону дочери в целости и сохранности, чтобы доказать тем самым свою преданность. С другой стороны, вдруг Густав найдет по-настоящему верных?

— Луминар может оставить Клаудию рядом с боевым артефактом, который включится, если он умрет.

Братья хмуро покосились на Руссо: надо же, кто проснулся. И не просто проснулся, а высказал вполне здравую идею.

— Не слишком ли хитро? — буркнул Джакомо.

— Густав умен и никому не доверяет.

— Захватим поместье!

— Я ошибаюсь, или ты говоришь о крепости истинного кардинала?

— Его не будет на месте.

— Там будут все Луминары.

— Пойдут все Бруджа!

— А кто прикроет отца?

— Вот ведь задачка, клянусь пищей Спящего! — Адриано топнул ногой. — Что же делать?