Прячься - Джейсон Пинтер

— Прошу вас, детектив, позаботьтесь о моем сыне и дочери. Они не сделали ничего дурного.

Серрано видел, что она недоговаривает, скрывает что-то.

— Позабочусь, — кивнул он.

Сел в «Краун Вик» и уехал.

— Значит, остались вы да я, — учтиво улыбнулась Рейчел. Талли на жест вежливости не ответила.

— Пошли. — Талли повела Рейчел в отделение, так и оставив ее руки скованными за спиной. И вдруг Рейчел стало не по себе. Она успела немного сойтись с этими людьми. Они были добры к ней после нападения Роблса и инцидента Агийяра — Стайнман. А сейчас ее волокут в участок, как какого-нибудь вора.

Когда Талли ввела ее внутрь, Рейчел увидела лейтенанта Джорджа. Тот бросил на детектива взгляд, красноречиво говоривший: «Опять она здесь?»

— Это необходимо? — спросила Рейчел у Талли. — Я о наручниках.

— А, так вы теперь рассчитываете на особое обхождение?

— Нет, просто…

— Просто что?

Лейтенант Джордж подошел к ним:

— Снова к нам, миз Марин?

— Недоразумение, — ответила она, хотя по интонации было ясно, что ничего подобного.

— Хороший же вы подаете пример Эрику и Меган, — покачал он головой. Рейчел открыла было рот, чтобы огрызнуться, но раздумала, ощутив стыд. Лейтенант отнесся к ее детям с большой добротой. К тому же он прав.

Талли отвела Рейчел к столу регистрации, где клерк записал ее имя и адрес, снял отпечатки пальцев и конфисковал ее сумочку и прочее имущество. Ее окровавленную одежду забрали, выдав взамен штаны и фуфайку, выглядевшие так, будто они переходили от одной заключенной к другой с 1920-х годов. А еще выдали пару носков. Рейчел отчаянно хотелось от них отказаться — бог ведает, сколько вонючих ног их носили, — но она до сих пор зябла после поездки, так что вывернула носки наизнанку, мысленно поклявшись вымыться в хлорке, как только попадет домой.

Затем Талли сопроводила Рейчел к паре камер в дальнем конце отделения. Открыла дверь одного каземата и жестом велела Рейчел зайти.

Но Рейчел уперлась.

В небольшой камере — где-то восемь футов на двенадцать — с металлическими скамьями вдоль противоположных стен уже находились трое других. Пол зеленоватого цвета, как суп из зеленого горошка, с эпоксидным покрытием прямо поверх бетона, не позволяющим заключенным отковырнуть или отбить материал, чтобы воспользоваться им как импровизированным оружием.

— Детектив, — сказала Рейчел, — вам известно, что я просто пытаюсь восстановить справедливость. Я не хотела, чтобы с Сэмом так вышло. Мы с вами на одной стороне.

— Еще хоть слово, пока ваша задница не в камере, и я внесу в ваше досье сопротивление аресту. Вы совершенно без тормозов, миз Марин.

— А я никогда и не хотела быть заторможенной.

Талли посмотрела на нее волком. Испустив вздох долготерпения, Рейчел вошла в камеру. Талли закрыла дверь. Замок со щелчком закрылся.

Рейчел огляделась. Однажды ее уже арестовывали, еще в юности. Троим ее друзьям во время автовылазки в Нью-Йорк хватило ума закурить косяк прямо у бара. Мимо как раз проходил коп, и не успела Рейчел опомниться, как уже сидела в полном кайфе на заднем сиденье полицейской машины. Ее отпустили назавтра утром, сняв все обвинения — ночь в КПЗ вполне достаточное наказание за косяк на публике, но с тех пор Рейчел дымила разве что выхлопной трубой.

И все же та ночь осталась в памяти навсегда. Она и не думала когда-нибудь попасть под арест снова. Хотя в глубине души знала, что играет с огнем. Уловка у Драммонда. Визит в кабинет Уикершема. Рано или поздно она должна была ответить за все.

Рейчел наблюдала за сокамерниками. Неопрятная белая женщина лет сорока с чем-то расхаживала взад-вперед, почесывая тыльную сторону ладони. То ли шлюха, то ли наркоманка, то ли у нее с прической сегодня совсем не заладилось. Молодой чернокожий с кровоточащими ссадинами на костяшках стоял в углу со встревоженным видом. А пожилой джентльмен молча сидел на одной из металлических лавок с видом полного довольства, словно всегда приходит сюда выпить чашечку кофе и покормить голубей.

От чернокожего слабо веяло духами. Обручального кольца нет. И, помимо содранных костяшек, никаких больше ссадин или синяков. Рейчел мгновенно сообразила, что он дал в зубы типу, оскорбившему его девушку. Его взгляд метался по участку. Он все ждал, что кто-нибудь за ним зайдет. Но никто не пришел. Девушка ему изменяет. Бедолага. Его неприятности только начинаются.

Женщина одета в лаймово-зеленый, поддерживающий грудь топ под жакетом с леопардовым принтом. На животе видны старые шрамы от сигаретных ожогов. Незагорелые пятнистые ноги покрыты язвами. Сигаретные ожоги неглубоки — вероятнее, она просто то и дело засыпает с горящей сигаретой в руке и роняет ее на себя, чем кто-то всерьез тушит о нее окурки.

Пожилой мужчина озадачил Рейчел. Ему за семьдесят, одет в коричневые вельветовые брюки, толстый свитер с рельефным узором и надраенные туфли. Волосы аккуратно причесаны на пробор. На носу очки в тонкой металлической оправе. Прямо чей-то добрый дедушка, а может, местный аптекарь. Но уж никак не человек, чувствующий себя в КПЗ как дома.

— Вас за что взяли? — неуверенно поинтересовалась у него Рейчел, не зная, не нарушает ли неписаные тюремные нормы поведения.

— Покушение на магазинную кражу.

— Покушение на магазинную кражу, — повторила Рейчел. — И что это означает?

— На самом деле я ничего не украл. Просто попытался.

— А ведь верно. Покушение. Вы что, напихали в карман слишком много «КитКатов»?

— Нет, — ответил тот. Помолчал. — Знаете, банкоматы тяжелее, чем выглядят.

— Не могу сказать, чтобы когда-нибудь пыталась унести хоть