Тамбур - Анна Малышева

— Другие ключи остались у него, — продолжала она. — Собственно, плевать. Я все равно поменяю замки, после того как мне подкинули труп. А то завтра будет еще два!

«Возьми себя в руки!»

— Так вот, — уже спокойнее продолжала она, — убить моего соседа мог кто-то из них. И перенести труп ко мне — тоже. Я не помню — понимаете — не помню, открыла ли я ему дверь, когда он явился на свидание!

Или не запирала по привычке? Или заперла, а он сам открыл? Уже после того, как по каким-то своим личным причинам убил моего соседа и притащил его ко мне? Я ведь после работы… Он мог тут побывать, а потом изобразить, будто пришел впервые за вечер. Я ведь в кухню не входила! Ничего не помню, а вот что в кухню не входила… За это ручаюсь. А может, та девица, пока мы с ним были в постели, все и провернула? Я бы и не услышала! Разве я знаю?!

— Ну, вы уж… — начал было следователь, но женщина его оборвала. Ей уже было море по колено.

— Кто тут расследует — вы или я?! Они могли это сделать! У обоих были ключи от тамбура, от моей квартиры, оба меня ненавидели! Он — потому, что у него, кроме меня, была она! И еще — он был мне должен крупную сумму! Почему бы не подставить кредитора?! — Татьяна яростно обвела взглядом слушателей. Те онемели. — А она — она могла знать, что он ее обманывает! Может, они разыграли комедию? Да в конце концов, комедия и есть!

И тут она не совладала с собой и разрыдалась, уронив руки на стол и спрятав в ладонях лицо.

Эта ночь была длинной. Длиннее всех ночей в ее жизни. И когда уже перед рассветом Татьяна поднялась со стула, когда из ее квартиры исчезли посторонние, она ошеломленно осмотрелась по сторонам… И впервые задала себе вопрос. «А может, лучше бы папаша прикончил меня в тот раз, приложив головой о чугунную плиту, которую мы топили ворованными с лесоповала дровами? Кругом-то жили одни зеки. Стесняться перед ними не приходилось».

— О, Боже мой, — женщина, называющая себя по телефону «Галиной», энергично растерла виски. — Как болит голова! Ну, в бой!

И сняла трубку.

— Мне не с кем поговорить.

Этот безликий, бесполый голос был ей уже знаком.

Этот человек звонил около полуночи. До или после? Она не помнила. Но голос звучал точно так же — будто его обладатель сознательно стер из него все приметы. Галина бесшумно вздохнула: «Еще один постоянный клиент навязался». Таких было немало — алкоголики, психически неуравновешенные люди, одинокие женщины и мужчины… И еще вот этот. Или эта? Хуже не бывает — такие стараются стать членом твоей семьи. А вот этого и не хотелось бы. По работе полагается быть с ними милыми, вежливыми, кроткими. Помочь. А они садятся тебе на шею.

«Мне и днем, когда отсыпаюсь, снятся звонки. И я во сне говорю с клиентами. А этот голос точно приснится. Не нравится он мне».

— Я слушаю, — ласково сказала Галина. — Вы уже не одиноки. Я здесь, с вами.

— Скажите, — еле слышно произнес голос, — вы действительно меня слушаете?

— Да, — ответила Галина. — Разумеется, слушаю, и очень внимательно.

— А я вас — нет, — с внезапной жесткостью ответили ей, и психологу на телефоне доверия, человеку битому-колоченному всеми проблемами ночной Москвы, вдруг стало по-настоящему страшно. — Нечего тут слушать. Некого. Все — ложь. Вы сами-то, когда сидите там, в теплой комнатке, перед телевизором с отключенным звуком, и изображаете перед нами Божью Матерь, понимаете, что совершаете преступление?! Не это нужно. Нужен человек. А человека там нет. Нигде его нет.

— Постойте, — заволновалась Галина, — давайте поговорим!

— С кем?! — презрительно ответили ей. И после паузы добавили:

— В самом деле, что я вас мучаю?

Смотрите телевизор. Живите, как знаете. Я сейчас покончу с собой.

— Постойте! — крикнула женщина, но трубку уже повесили. В этот миг она ненавидела свою работу.

Глава 2

— В самом деле, не заперто! — пробормотал помощник следователя, нажав дверную ручку. — Так мы входим?

— Идем.

В темном коридоре их встретил истошный вой.

Группа отшатнулась, но тут же поняла, в чем таится опасность. Навстречу незваным гостям вышла тайская кошка. Или кот — пола никто определить не успел.

Вой становился все агрессивнее. Видимо, он и разбудил обитателей квартиры, так как в коридор вслед за кошкой выскочила девочка лет двенадцати, в яркой пижаме, и потрясенно замерла, глядя на четырех мужчин, вломившихся в ее маленький мир.

— Мама! — закричала она.

Кошка тоже подала голос. И на зов из спальни выбежала женщина в длинной ночной рубашке, отороченной кружевами. Спросонья запахивая грудь, она уставилась на ночных посетителей.

— Простите. — сказал следователь. Ему было крайне неловко перед этой маленькой семьей. — Тут чрезвычайные обстоятельства…

— Что?!

Мать прижала к груди девочку. Та спрятала лицо у нее на плече, будто считала, что это самая надежная защита от ночного взлома. Женщина жестко смотрела на следователя, и в ее взгляде, уже далеко не сонном, не было и тени страха. Она решила обороняться. А кошка (или кот) встала в боевую позицию. Ее спина выгнулась горбом, лапы скрючились и напряглись, а вой перешел в жуткий, низкий стон. Мужчины поежились. Многие припомнили страшные истории о необузданном нраве кошек этой породы.

— Вы кто такие? — резко спросила женщина.

— Это милиция. У вас в соседней квартире убили человека.

— Что?!

— Это милиция, — повторил следователь, опасливо глядя на кошку, которая подкрадывалась к нему на полусогнутых лапах. И явно — с недобрыми намерениями.

— Милиция? А документы есть?

После того как ей предъявили удостоверения, хозяйка квартиры стала чуть мягче. Она слегка улыбнулась, отстранила дочку и, будто впервые обнаружив, что из одежды на ней только ночная рубашка, смутилась.

— Я накину халат.

— Ну конечно, — следователь все косился на кошку, которая обнюхивала его брюки. — Она не…

— Это он, — подала голос девочка. — Наш Пусик.

Он добрый!

— Сразу видно. — Следователь убрал ногу от мокрого черного носа. — С таким и квартиру запирать не нужно.

— А мы никогда не запираем! — сообщила девочка, вконец освоившись. — Тут никто не запирает.

— В самом деле, — это вернулась мать, завязывая пояс малинового бархатного халата. — Тут никто не запирает дверей. Все друг другу доверяют. Так о чем вы? Я спросонья не поняла.

— Мы ездили за город, — вмешалась дочь. — Так устали! Рано легли…

— Света, — одернула ее родительница, — когда взрослые говорят, дети молчат.

— Извините… — Девочка наклонилась и подхватила с пола кота, который всерьез нацелился пометить брюки следователя.

— И вообще; иди к себе, — вдруг заледеневшим тоном произнесла мать. — Завтра в школу.

— Да, мама. Но…

— Никаких «но»!

— Да, мама!

И девочка мгновенно исчезла. Женщина растерла ладонями лицо, щедро смазанное жирным ночным кремом, и внимательней взглянула на визитеров:

— Теперь я пришла в себя. Вы сказали — кого-то убили в тамбуре?

— Вашего соседа.

— Кого?! — Ошеломленно взглянула на них женщина. — Молодого или…

— Нет, он в возрасте.

— Алексея Михайловича?! — с той же недоуменной интонацией произнесла она. — За что?!

— Ну, это будем выяснять.

— Не могу поверить… — Она расширила светло-серые глаза. Следователь машинально отметил, что женщина красива. Даже учитывая, что ее подняли с постели среди ночи без макияжа и с растрепанными волосами. — Его ограбили?

— Пока неизвестно.

— Но как… Как он умер? — Она тревожно подалась вперед. — Убили? А мы спали и ничего не слышали! И дверей тут не запирают! Ведь могли бы и нас со Светкой…

— Удар в голову, — кратко ответил следователь, а женщина заметно содрогнулась. — Пробили висок.

— Это ужасно, — после короткой паузы сказала она. — За что? Не могу понять. Такой милый человек…

Был.

— Вы ничего не слышали?

— Вообще ничего. Мы с дочкой ездили за город, к знакомым, — она зябко куталась в халат, взгляд возбужденно метался. — Нелепая поездка. Приехали — а их дома нет. Постояли у ворот, потом обратно, опять на электричке. Спасибо, кот спокойный. Мы его брали с собой. Боже мой! За что его?!

— Когда вы вернулись?

— Не могу припомнить. Около полуночи. — Женщина метнула взгляд на часы, висевшие на стене. — Даже, скорее, позже.

— Но ваша дочка сказала, что вы рано легли спать!

Женщина скривила губы:

— Вы знаете, что такое «рано» для подростка? Она ложится в два-три ночи, а потом в школу не поднимешь.

— И вы ничего не слышали?

— Я уже сообщила сто раз, что ничего. — Хозяйка квартиры начинала раздражаться. — Вы сказали, что его убили ударом в висок. Это был выстрел?

— Нет.

— Так что мы могли слышать?

— Вы знакомы с женщиной, которая живет в вашем тамбуре? С Татьяной?