Старший сын - Джон Голсуорси

Лэттер. Что вы хотите сказать?

Гарольд. У вас есть еще время, - зачем вам родниться с таким эксцентричным семейством, как наше?

Лэттер. Я джентльмен, Гарольд.

Гарольд. Превосходно!

Лэттер. Для ваших сестер вся эта история просто ужасна.

Гарольд. Хорошо еще, что в доме нет целой оравы гостей! Бедная мама! Вы знаете, Джон, я так влип! Если не примут решительных мер, я попаду в такую кашу...

Лэттер. Что случилось?

Гарольд. Если отец лишит Билла наследства, оно свалится на меня.

Лэттер. Вот как!

Гарольд. Бедняга Билл! Нет, послушайте, - наша пьеса-то, а? Немезида! Какова мораль? Каста, видите ли, значения не имеет. Всем нам не в бровь, а в глаз.

Лэттер. Поведение Билла предосудительно. Да! Позорно.

Гарольд (с горячностью). Ну, знаете! Тысячи на его месте и не подумали бы в этом случае о том, чтобы жениться на девушке, зная, чем это грозит!

Лэттер. Все это просто отвратительно!

Гарольд. А, бросьте вы, Джон! Неужели у вас нет обыкновенного человеческого сочувствия? Или вы не знаете, как происходят такие вещи? Все равно что искра на сеновале.

Лэттер. Только глупец, если не сказать больше, разгуливает с зажженной трубкой по сеновалу.

Гарольд. Гм! (Ухмыляясь.) Да, я забыл, церковь вам запрещает табак. В старые добрые времена такая история была бы в порядке вещей. Вот мой прадед...

Лэттер. Увольте меня от вашего прадеда.

Гарольд. Я могу назвать десяток мужчин, у которых были подобные же истории. Ну и что ж, они вышли сухими из воды. А Билл хочет поступить по чести, и на него обрушивается все на свете.

Лэттер. Почему он раньше не вспомнил о чести?

Гарольд. Джон, я таких вот, как вы, просто не переношу. Когда что-нибудь случается, от вас только и можно услышать: почему он раньше?.. Почему она раньше?.. Что делать теперь, вот о чем надо подумать!

Лэттер. Разумеется, он должен будет...

Гарольд. А, ерунда!

Лэттер. Что вы хотите сказать? Что значит: ерунда?

Гарольд. Послушайте, Джон. Ведь вы же не хуже моего понимаете, что ничего хорошего из такого брака не выйдет, - зная Билла, и эту девушку, и все обстоятельства дела... Что, не согласны разве?

Лэттер. Все это весьма... весьма... прискорбно.

Гарольд. Господи! Ну, конечно! Кто же возражает?

Из бильярдной показываются Кристина и Кит. Кит еще в забрызганном грязью охотничьем костюме. Держится натянуто, губы у него плотно сжаты. Зажигает папиросу и опускается в кресло. Вслед за Кристиной и Китом бесшумно входят

Дот и Джоэн.

Кристина. Я сказала Рони.

Джоэн. Сидеть и ждать, пока папе станет известно, - просто нестерпимо.

Гарольд (обращаясь к Киту). Где вы оставили отца?

Кит. В Клэкенхэме. Через десять минут он будет здесь.

Дот. Мейбл уезжает. (Все вздрогнули, точно им заново напомнили о неприятности.) Она ходила пешком в Гресли, отправила оттуда себе телеграмму.

Гарольд. Фью!

Дот. И мы с ней мило распрощаемся, как ни в чем не бывало.

Гарольд. Рони, слово за тобой, что скажешь? (Кит, глядя на Джоэн, медленно пускает дым. Лэттер берет Джоэн под руку и уводит в бильярдную.)

Кит. Дот?

Дот. Я остаюсь, я не наивный птенчик.

Кит. Кто-нибудь видел ее с тех пор?

Дот. Да.

Гарольд. Ну?

Дот. Она в гардеробной. Просто сидит там.

Кристина (резко). Как и мы все.

Дот. Она такая безответная, вот что ужасно. Если бы у нас было что-нибудь против нее...

Кит. Ей придется расхлебывать кашу, как и всем нам.

Дот. Каша, хлебать! Фу! Как в дешевой закусочной. (Все поворачиваются на звук открываемой двери. Входит лакей с подносом, на котором расставлены джин, виски, лимоны и содовая вода. Гробовое молчание. Лакей ставит поднос на стол.)

Гарольд (с усилием). Загнали, Рони? (Кит утвердительно кивает.) Где?

Кит. На восьмой миле.

Лакей. Прикажете подать чай, сэр?

Кит. Нет, спасибо, Чарльз. (Снова все молчат. Ли' кем выходит. Все глядят ему вслед.)

Гарольд (тихо). Боже! Надо еще прикидываться.

Кит. Ну, какова же наша позиция?

Кристина. Все зависит от отца.

Кит. Сэр Уильям оказался между двух огней.

Кристина. Он, конечно, категорически запретит.

Кит. Гм! Не так-то просто! Добрый христианин, который читает за семейным столом молитвы, и вдруг запрещает сыну...

Кристина. Рони!

Кит. Бог мой! Я не говорю, что Билл должен на ней жениться. Расплачиваться придется ей. Но твоему отцу нелегко будет выйти с честью из этого положения.

Дот. Ужасно забавно!

Кристина. Ну что тут забавного, Дот?

Дот. На одной чаше христианская мораль, на другой - титул.

Кристина. Чепуха!

Гарольд. Вы забываете, что Билл здесь тоже имеет право голоса.

Кит. Да-а. Сэр Уильям может лишить его наследства. Никакие силы не сохранят за Биллом титула и поместья, если ему угодно быть таким... (Он с силой втягивает воздух сквозь зубы.)

Гарольд. Я не возьму то, что принадлежит Биллу по праву, и вы, девочки, конечно, тоже.

Кристина и Дот. Конечно, нет!

Кит (похлопывая жену по руке). Дело не в этом, не правда ли?

Дот. Если бы не мама! Фрэда такая же леди, как любая из наших знакомых девушек. Почему бы Биллу не жениться на ней и не уехать в Канаду? Это, по существу, то, что ему больше всего подходит. Гарольд. Полегче, Дот!

Дот. Ну, только вообразите себе его в парламенте! Ведь именно это ему предстоит, если он останется здесь. Какое счастье для Англии!

Кристина. Не будь циничной! Мы должны придумать, как удержать Билла.

Дот. Я цинична?

Кристина. Пойдем, попросим его, Рони.

Кит. Бесполезно! Надежда только на нее.

Дот. Да нет, куда ей!

Гарольд. Послушайте! А эта история с Данин-гом - полный поворот налево кругом! Бедный папочка!

Кристина. Сейчас не время шутить, Гарольд.

Дот (мрачно). Старый Стаденхэм не хуже многих, с которыми приходится иногда родниться.

Кит. Благодарю!

Кристина. Это нелепо, чудовищно. Это неправдоподобно.

Гарольд (поднимая руку). Лошади! Он приехал!

Все прислушиваются, поворачиваются и видят леди Чешир выходящую из бильярдной. Она очень бледна. Все встают. Дот обнимает мать за плечи. Кит пододвигает ей свое кресло. Джоэн и Лэттер тихо прокрадываются в комнату.

Леди Чешир. Спасибо, Рони! (Садится.)

Дот. Ты дрожишь, мама. Принести мех?

Леди Чешир. Нет, спасибо, дорогая.

Дот (тихо). Возьми себя в руки, мамочка!

Леди Чешир (выпрямившись). Хорошо шли, Рони?

Кит. Неплохо, мэм. От Бразиера до Кефинской плотины по прямой.

Леди Чешир. Как молодая лошадка?

Кит. Немного робеет, а так ничего. (Кладя руку ей на плечо.) Мужайтесь, мэм-саиб!

Кристина. Мама, обязательно надо рассказывать отцу? Рони думает, что все зависит от нее. Ты не можешь на нее повлиять? (Леди Чешир отрицательно качает головой.)

Кристина. Но, мама, ведь положение безвыходно.

Дот. Замолчи, Крис! Конечно, мама не может. Что ж нам, просить ее о пощаде?!

Кристина. Но должен же быть какой-то выход! Что ты думаешь, по совести, мама?

Дот. Оставь маму в покое.

Кристина. Надо на что-то решиться, и немедленно.

Дот (тихо). У тебя есть хоть немного чувства собственного достоинства?

Кристина. Мы станем всеобщим посмешищем. Мама, ну, пожалуйста, поговори с ней! Ты ведь знаешь, что они оба будут несчастны. (Леди Чешир опускает голову.) Ну, мама! (Леди Чешир отрицательно качает головой.)

Кристина. Даже ради Билла?

Дот. Крис!

Кристина. Бога ради, поговори еще раз с Биллом, мама! Мы все должны умолять его на коленях.

Леди Чешир. Он сейчас говорит с отцом.

Гарольд. Бедняга Билл!

Кристина (страстно). Он не подумал о нас! Эта проклятая девчонка!

Леди Чешир. Крис!

Кристина. Всему есть предел.

Леди Чешир. Только не самообладанию.

Кристина. Но, мама! Я не могу примириться... Я никогда не смогу... Надо действовать. Ты ведь знаешь Билла. Он идет напролом, когда разъярится. Прошу тебя, попытайся. Так и для нее будет лучше и для всех нас.

Леди Чешир (с трудом). Есть вещи, которые не под силу.

Кристина. Но ведь это ради Билла! Я знаю, ты можешь заставить ее отказаться от него, стоит тебе поговорить с ней так, как ты умеешь. И в конце концов она ведь не принадлежит к нашему кругу, и все это не так уж ужасно для нее. Мама, только ты можешь это сделать. Ну, поддержите же вы все меня! Это единственный выход. (Внутренне присоединяясь к требованиям Кристины, все в ожидании устремили глаза на леди Чешир. Она переводит взгляд с одного лица на другое, стискивает руки, как от физической боли.)

Кристина (тихо). Мама!

Леди Чешир внезапно поднимается, смотрит в сторону бильярдной, прислушивается. Все следят за ее взглядом. Она опять садится, проводит рукой по губам. Входит сэр Уильям. Его охотничий костюм забрызган; лицо выражает мрачную непреклонную решимость. Он направляется к камину, не обращая внимания на присутствующих. Останавливается, глядит на огонь. Все, кроме

леди Чешир, тихо выскальзывают из комнаты.

Леди Чешир. Что ты сделал?