Улитка в тарелке - Юлия Лавряшина

И в одиночку отправляться за Стену было страшновато. Хотя Руледа и называла Миру «индивидуалисткой» (девочка уже выяснила у Дрима, что это значит), и ей действительно быстро надоедало делать все вместе со всеми, но такую грандиозную вылазку она не могла предпринять без помощи. Хотя бы без помощи Эви… «Струсит», — подумала она с сомнением, и тут же отголосок стыда ожогом прошелся по сердцу. Этот мальчишка был ее единственным другом, а Дрим учил, что о друзьях нельзя говорить плохо. Особенно про себя, когда они не слышат.

Ей так хотелось разбудить Эви немедленно, вытащить его из постели бормочущего, с подкашивающимися ногами и сунуть головой под кран, чтоб поскорее проснулся, что Мира решила не следить больше за Дримом. Все равно, не станет же он теперь разговаривать вслух с самим собой! А она уже услышала столько, что это переварить бы…

— Если я его не разбужу, то меня разорвет на части, — бормотала Мира, перебегая от дерева к дереву.

Это оказывалась то шершавая сосна, к которой лучше не прижиматься, не то сухая кора может и зашуршать, выдав девочку… То холодноватая береза, к которой, наоборот, хотелось прижаться потеснее…

«Если б у меня была такая кожа, — вздохнула Мира, погладив нежный ствол. — Когда-нибудь обязательно будет…»

Казалось невероятным, что все спали, как ни в чем не бывало, и даже не подозревали, какая страшная тайна открылась Мире. Как же они могли ничего не почувствовать, когда в ней самой все перевернулось, а потом с трудом улеглось на место? Только чуть-чуть в другом порядке… Мира это ясно ощущала: все в ней так, да не так. Эта тайна, оказывается, всегда жила среди них, а сама Мира ее тоже не чувствовала. Но сейчас-то, когда вслух уже прозвучали слова и тайна перестала быть тайной, почему все продолжали спать?!

«Оно там живет, дышит, — подумала она о море, — а они все спят и спят! Так они его никогда не увидят…»

В доме, где кроме Эви жили еще одиннадцать мальчишек, пол был не деревянным, как у девочек, а застелен светло-коричневым линолеумом. Воспитатели говорили, что мальчишкам лень вымывать пыль из щелей и потому с линолеумом будет чище. «Но дерево — здоровее», — обычно добавляла Неда. До сих пор Мира в этом не сомневалась, а теперь уже и не знала, чему можно верить, а чему — нет.

Цепляя носками за пятки, она быстро стянула летние тапочки, чтобы резиновая подошва не взвизгнула. Держа их в руке, Мира заскользила к двери спальни и бесшумно вошла. Эви спал в дальнем углу, и Мира всегда рисковала, пробираясь к нему между кроватями. Она пристально оглядела ребят: вроде бы все спали, хотя лиц не было видно.

«Если бы кто-нибудь не спал, уже подскочил бы», — успокоила она себя и подобралась к Эви.

— Просыпайся, — шепнула Мира ему в самое ухо.

Днем было заметно, что из него торчат белые-белые волоски. Однажды она заметила такой же в волосах у Неды, но потом он куда-то исчез…

Эви сладко причмокнул и улыбнулся. «А вдруг ему тоже снится море?» — ей вдруг стало жалко будить его. Доберутся ли они до этой волшебной воды на самом деле? А сейчас Эви ее видит… Пусть посмотрит…

Еще немного посидев на корточках возле его кровати, Мира медленно-медленно выпрямилась, опасаясь, что какой-нибудь сустав громко щелкнет, как часто бывало. Но на этот раз ноги не подвели ее, только слегка заныло в коленях.

«Я расскажу тебе утром, — прощаясь, пообещала она другу. — Ты спи пока… А то и не уснешь потом. Я-то уж точно теперь ни за что не усну!»

С трудом подтаскивая уставшие за день ноги. Мира выбралась из дома мальчиков и скрылась в своем собственном. Когда забралась в постель, выяснилось, что сердце все это время так грохотало, что уши закладывало. Только до сих пор Мира этого не замечала. Стараясь поскорее отдышаться, она с тоской подумала: «Что же мне до утра делать? Я еще заболею от этой тайны! А уснуть не смогу».

И тотчас уснула.

Глава четвертая,

— Мы должны всем рассказать.

Эви смотрел на нее так сурово, что Мира не возмутилась в голос, как ей хотелось, а только тихонько предположила:

— Кто-нибудь проболтается…

— А если мы не скажем… Это знаешь, что значит? Что мы тоже всех обманем. Тебе же обидно было, когда ты узнала!

Мира подтвердила:

— Обиднее обидного.

— А все потому, что они нам врали! А я не хочу врать.

— Я тоже не хочу! Но мы же не можем перелезть через Стену все вместе — нас почти сто человек!

Не ответив, Эви отлепил от колена подорожник и осторожно плюнул на него:

— Не держится.

Колени были такими сухими, что казались белыми и походили на камни возле реки. Правое ссадина увлажнила и раскрасила, оно наверняка здорово болело. Снова прилепив подорожник, Эви мрачно сказал:

— Теперь ясно, откуда все берется… Еда, одежда — ну, все! Это оттуда, из-за Стены.

— Значит, есть ход! — осенило Миру. — Не через Стену же они кидают! Она высокая.

— Как бы найти его?

Эви посмотрел на нее так, что стало ясно: кроме нее, никто этого не сделает. Мире пришлось согласиться:

— Понятно, надо. Пошли?

— Прямо сейчас?

— А чего ждать?

У него вдруг испуганно перекосилось лицо. Оглянувшись, Эви подвинулся к ней и жалобно прошептал:

— Я что-то как больной стал…

— А что болит? — всполошилась Мира.

— Да вот ничего и не болит… А ходить трудно. Почему это? Вчера уже, а сегодня еще труднее. А вдруг завтра я и встать не смогу?

«А вдруг правда?» — отозвалось в ней, но Мира протестующе махнула рукой:

— Ну, вот еще! Наверное, ты, правда, чем-то заболел. Надо вылечиться — и все! А просто так не бывает. Мы ведь растем! Значит, сил становится все больше.

И тут она заметила, что сегодня его глаза стали совсем серыми, как будто они не могли больше позеленеть. Взгляд Эви сделался совсем печальным.

— А откуда ты это знаешь? Они сказали. А вдруг они и про это наврали? Как им теперь верить?

— А… — она чуть не задохнулась. — А если… наврали… что тогда?

Теперь Мира ясно ощутила, что сегодня у нее больше обычного ломит поясницу, и сердце слишком часто сбивается с ритма. Сейчас она уж точно не залезла бы на дерево…

— Не знаю, — проронил Эви. — Я только думаю, что нам надо начинать искать ход прямо сейчас. Что с нами завтра будет, откуда мы знаем?

Уцепившись за податливую ветку ивы, Мира поднялась и подала ему руку:

— Тогда пойдем. Стена большая, пока мы всю обойдем! И дня не хватит.

— Давай начнем с той стороны, что за их домами. Может, они ход к себе поближе сделали?

— Может…

Приподнимая ветви, девочка пошла напрямик через лес, не забывая прислушиваться к шагам Эви, который плелся позади. Чтобы чем-то отвлечь его, Мира быстро говорила, изредка оборачиваясь на ходу:

— Когда я вырасту, я все-все обойду, что там есть. Ведь тогда никто не будет нас здесь держать, правда? Мы же станем такими же, как они. Станем, вот увидишь! Ты что, не веришь? Не все же они нам врут.

— Может, и не все, — подал голос Эви. Он задыхался, и слова получались смазанными.

— Я быстро иду? Давай потише. Знаешь, Дрим называл Неде какие-то места, которые надо посмотреть… Я уже забыла, но можно ведь спросить. Я все-все это посмотрю, когда стану взрослой. А ты? Эви, ты ведь все равно будешь со мной, когда мы вырастем?

Он не ответил, и Мира с тревогой оглянулась. Он стоял, держась за черемуху, которая участливо наклонялась к нему.

— Ты что? — она поразилась тому, что вышел шепот. — Совсем плохо?

— Я не могу… дальше…

Сжав его острый локоток, Мира настойчиво сказала:

— Надо посидеть немножко. Так бывает: вдруг раз — силы кончились! А посидишь, они снова набираются. Из земли, наверное…

Ничего не сказав, Эви послушно уселся на траву и вытянул ноги. Колено, с которого давно соскочил подорожник, поблескивало красным, но ранка уже затянулась. Мира с досадой вспомнила, что Эви упал, когда она тащила его на полянку среди берез, где они любили секретничать. Ей так не терпелось разделить с ним свою тайну…

«У него уже не было сил, а я заставила его чуть ли не бегом… А он тоже… Сказать не мог?» — она виновато погладила его твердое плечо и заметила: «Совсем слабенькое…»

— Сейчас…

— Да сиди сколько угодно! — мужественно решила Мира. — Ход же не закроется. Мы все равно его найдем.

Эви поднял побледневшее личико, морщины на котором сделались еще резче, и спросил тихо:

— Почему они нас тут прячут?

— Они… Не нас прячут! Просто там… Там их взрослый мир, — она с ужасом поняла, что и сама не верит этому.

— Ты говорила, он большой. Скажешь, там детей больше нет? Вот те, что появились между ними и нами… И после нас… Они ведь, наверное, там!

Мира опять перешла на шепот: