Мы роду православного. Котельниковы - Петр Котельников

– Мальчик, скажите вашей девочке, чтоб она не плевалась!

Я серьезно говорил Фиале:

– Ты, что делаешь? Почему ты плюешься?

Она мне в ответ: – А почему они на меня смотрят?

А как они могли на нее не смотреть, если она спиной поворачивалась к экрану. Потихоньку она взрослела, казалась умненькой сверх меры. Думали, что будет вундеркинд! Первые годы учебы без усилий она заканчивала на пятерки. К пятому классу стали появляться и тройки, а потом и двойки. Половое созревание отрицательно влияло на учебу Фиалы. В сентябре 1951 года она появилась в Воронеже. Моя матушка устроила ее в вечернюю школу. Да, я понимал, почему учеба у нее не клеилась. Стройная, черноволосая красавица, с осиной талией невольно обращала на себя внимание По-видимому внешность помешала ей закончит нормально школу, и она приехала в Воронеж, где моя пробивная матушка устроила любимую племянницу, выросшую с нами вместе, прошедшую и концлагерь, в вечернюю школу. Но, признаться, редко мне удавалось видеть такого лодыря, как она. Фиала могла спать до тех пор, пока ее не разбудят. На этой почве у меня с ней стали возникать конфликты. Первый конфликт возник, когда я ее попросил отварить картофель в мундирах к 15-оо. Я пришел к 16, она еще спала. Я ее спросил, что она делала до такого времени. Оказалось, что она еще и не поднималась с постели. Я был зол, как тысяча чертей, и раз пять хорошо стеганул ее ремнем по мягкому месту. Она разревелась, что впрочем, ей не помешало сесть за стол, когда я потушил картофель с крупными кусками жирной гусятины. Второй конфликт: идет первый час ночи, занятия в вечерней школе заканчиваются в 22-зо, а Фиалки нет. Иду искать. Около школы пусто, света в окнах нет. Возвращаюсь и нахожу Фиалку, целующуюся с мужланом лет 35 ти. Я ее отослал домой, а с «товарищем» поговорил по душам, предупредив его, что при повторении подобного, его не соберут и в травматологическом отделении. На этого ухажера подействовало. Через две недели я обнаружил ее с парнем около поленицы дров, у нас во дворе. Еще через неделю ко мне в комнату ворвался парень, моего возраста и стал резать на моих глазах вены на руке, а потом угрожать, что он зарежется, если Фиалка не ответит на его любовь. Я сказал:

– Сделай одолжение, зарежься и избавь землю от еще одного дурака!

А потом пошел к его родителям и побеседовал с ними. Он перестал докучать мне. А вообще, я очень был рад, когда учеба ее закончилась, и она укатила в Симферополь. Видел я Фиалку еще один раз, лет через 11. Я встретил тучную, круглолицую женщину, у которой даже намека не было на талию. Она была замужем, у нее было двое детей. Мне, кажется, она достигла своей цели, и своего счастья. Как жаль, ведь в детстве она обладала чудесными умственными данными…

Краса какая, Боже мой!Век ею б любовался!Кому-то близкой и родной,Желанной будет называться.

Довольная своей судьбой,Умеренно пила и ела,А как следила за собой,Следя за совершенством тела!

Все в прошлом. А теперь онаИ ест и пьет без нормы,Теперь – законная жена,Чрезмерно пышной формы.

Наш род помимо официальной фамилии Котельниковых имел еще фамилию – Доничевы. Если кто-то попытался нас отыскать по официальной фамилии, то это вряд ли бы ему удалось. Но, назови он вторую, ему бы односельчане безошибочно указали бы на наш двор, когда он еще был. Откуда пошла вторая фамилия? Предположительно, один из наших предков участвовал в походе и был на Дону или на Донце, с похода он не вернулся. Тогда, подобное, было, как и сейчас, не в диковинку.

Был ратник, или нет, но бился на Дону.То половцы были? Монголы Едыгея?Шел добровольно на войну?По принуждению, семью свою жалея?

Сложил ли голову в бою,Иль утонул при переправе?Что знали про судьбу твою?Был прав тогда, или погиб неправым?

Осталась одинокая семья…Вдова детей вскормила и взрастила.Опять война, и снова сыновья,Сражаются с врагом, их ждет могила.

А войны нескончаемо идут,Помногу раз в одно столетие,И каждый раз жена и дети ждутВ семье совершеннолетия.

И предок, бывший на Дону,(О ком в роду давно забыли),Дал нам фамилию одну,А власти нам другую подарили.

Мой прадед не участвовал в войне.И в рекруты его не забирали.Он мирно, дома ездил на коне,Жена да снохи на него орали.

И сведений о нем почти что нет,И должность скромная – подпасок,Не знаю, сколько прожил лет,И видимо, и жил-то он напрасно.

Мой прадед по отцу, Котельников Яков, по уличному Доничев (Отчество мне неизвестно) был государственным крестьянином. Судя по отрывочным сведениям, дошедшим до меня особой значимостью в обществе не пользовался. Исправно платя подати (десятую часть доходов батюшке царю, а десятую церкви) у него кое-что оставалось на жизнь. С моей прабабкой, Натальей Степановной (девичья фамилия мне не известна) он познакомился случайно, Инициатором брака была она, кстати Яков и был моложе своей опытной супруги. До знакомства она трудилась горничной, а потом служила в трактире, где должность ее была крайне разнообразной, и посудомойка, и уборщица, и официантка (полового в трактире не было). Половым назывался в «обжорках» и питейных заведениях официант. По-видимому, в трактире и произошло их знакомство

Постоялый двор

Постоялый был двор, а при нем был трактир,Перепутье дорог, город рядом,Собирался честной и неправедный мир,Нищий здесь и в отличном наряде.

Нищий здесь находил утешенье душе,Забывая, что жизнь так плоха;Водки стопка, иль две, и расслаблен уже,Щей тарелка, да хлеб, требуха.

Зал огромный подперт потолок,Две колонны из старого дуба,Там, над стойкою длинный полок,А на нем ложки, вилки, посуда.

Льется свет, освещает пространство вокругИз пяти невысоких окошек,Дверь на кухню, разделочный круг,Ждут подачек три тощие кошки.

Шум и гам, запах кислой еды,Разночинцы, купцы и дворяне,Царство снеди и водка – ее господин,Редки здесь, но бывают крестьяне.

Шапку скинет, за стол и развяжет платок,В нем горбушка, да яйца, да сало,Выпьет водки стакан, выпьет на посошок,Пожалеет в душе: ее мало…

А уселся купец, тут иные дела —Стол завален различною снедью —Самовар на столе, чашка только мала,Выпил водку, заел ее сельдью.

А потом он часами гоняет «чаи»,Полотенцем лицо утирая,Он гуляет сегодня и пьет на свои,От купеческих дел отдыхает.

И трактирщик хитер, то к нему подойдет,Что-то спросит, ответит любезно,С кем-то выпьет вина, разговор заведет,Постоянный клиент – он полезный.

Тут когда-то служила девица одна,Роста среднего, кости широкой.Ну, а, в общем, неплохо была сложена,И с обычным, житейским пороком:

Рубль к рублю, грош, алтын,Четвертак ли, копейка с полтиной.Да и кто их подал, пожилой господин,Иль развязный и юный детина?

И посуду помоет, и все уберет,И с поклоном подаст все, что надо.Чаевые с сознанием долга берет,Не всегда их дают, вот – досада!

Посетители разные крутятся тут,Похотливым облапит тот взором,И за попку игриво ее ущипнут,(В том не ведает дева позора).

По рукам не пойдет, не такая она,Да и есть тут мужик на прицеле.Взял бы замуж и была б жена,Совратить, окрутить стало целью.

Он характером слаб, хоть плечами широк,Он крестьянского рода, сословия,Живота и груди не коснулся жирок,Одолеть и подмять есть условия….

Две атаки удачно она провела,Ну, а третьей не выдержал, сдался.И сама к алтарю под венец повела,Он под взглядом ее заикался,

Да и в доме она «госпожою» была,Ну, а Яков при ней только тенью,Полновластна она, все хозяйство вела,Муж ее пребывает под ленью.

Деньги были, пускала их в рост,И проценты совсем небольшие.Ну, а Яков умом и доверчив и прост,И покорный, но все еще в силе.

И Наталья решила, пора мужикуЗа работу какую-то браться.И подпаском он стал одному пастуху, —«Нече1» к бабам чужим приглядаться2.

Наталья Степановна, в отличие от мужа, была деловитой, разворотливой, легко вступала в деловой контакт с лицами дворянского и купеческого сословия, говорила на правильном русском языке, всегда с ласковыми, сочувствующими нотками в голосе. Даже с теми, кто на селе ходил в ранге дураков у нее был настолько доверительный разговор! Они в ней души не чаяли, они у нее оставались на ночлег в клуне, она их покормит, а потом они на нее хорошо поработают, и дрова попилят и сложат, и навоз на поле вывезут, раскидают как удобрение. И все это под ее слова: миленький, любенький, красавчик… На селе в то время проживала барыня Сучкина с мужем (странная для дворянина фамилия, но что поделать, если она была таковой) Супружеская пара Сучкиных была бездетной, богатой. В село приезжали на лето отдохнуть от Питерской суеты. Барыня скучала и в лице моей прабабушки нашла удобную собеседницу и компаньонку. Наталья Степановна часто приглашала к себе Сучкину, угощала ее, ублажала. Сам Сучкин был уже преклонного возраста, а барыня молоденькая, и была не прочь завести любовника – и такой нашелся в городе Рыльске. Когда Сучкин отсутствовал, любовник наведывался к молодой помещице. Прабабушка моя принимала их у себя, а иногда и скрывала у себя любовника помещицы. Кое-что из ценностей за встречи и «утехи» перепадало и ей. Старый барин узнал об измене жены, но доказательств у него не было. С целью прервать любовную связь и сохранить «дворянскую честь», Сучкин решается продать свою недвижимую собственность в селе Жадино. Эта собственность состояла из небольшого, но добротного барского дома, хорошего кирпичного амбара, прилежащих к ним трех десятин яблоневого сада, 50 десятин бросовой земли и 150 десятин отличной пахотной. Находился и покупатель, предлагавший наличными заплатить за это имущество. Им был купец первой гильдии Котельников М. М., не состоявший с нами в родстве (просто однофамилец). Как удалось Котельниковой Наталье уговорить супружескую пару Сучкиных продать ей имение, за меньшую сумму, да еще в рассрочку на 5 лет, я не знаю. Полагаю, что дипломатического таланта здесь недостаточно. Возможен шантаж. Сделка состоялась – и в течение двух лет Наталье Степановне удавалось своевременно выплачивать нужные суммы. Достигалось это путем продажи урожая яблок. А тут еще прабабушке невероятно повезло… Известный сахарозаводчик России Терещенко решил строить сахарный завод в селе Благодатное. От станции Коренево (ближайшая ж/д станция) следовало провести ветку к строящемуся заводу, а она должна была пройти через пустоши моей прабабушки. Наталья Степановна заломила за свои бросовые земли такую сумму, что за них можно было купить вдвое больше отличного чернозема. Уговоры Терещенко не изменили намерений хозяйки земли, и тот был вынужден уплатить требуемую сумму (расчеты показывали, что строительство железнодорожной ветки в обход были еще в три раза дороже) Кажется, моя прабабушка хорошо разбиралась в экономических расчетах. Ей удалось единовременно выплатить всю сумму за имение. Кое-что еще оставалось на «мелкие расходы. Мне приходится все время говорить о прабабушке, а не о прадеде, лишь потому, что в семье верховодила она. При ней он был мелкой личностью, если его еще считать за оную. От брака прадедов Якова и Натальи родилось трое сыновей и три дочери. Самым младшим был мой дед Иосиф Яковлевич Котельников. Дочери были выданы замуж в богатые дворянские семьи, два сына женились тоже на богатых. А вот деду моему не повезло…