Окончательный диагноз - Чингиз Абдуллаев

– В каком смысле? – насторожился Потапов.

– Звонил ваш бывший коллега. Николай Александрович, – пояснил Дронго. – Он советовал мне прекратить расследование…

Раздались короткие гудки. Дронго усмехнулся. Он достал аппарат мобильной связи и набрал номер Потапова.

– Враги не дают нам разговаривать, – насмешливо заметил Дронго. – Думаю, что мой телефон прослушивается. Земсков советовал мне отказаться от расследования.

– Сукин сын! – вскипел Потапов. – Они всегда так делают. И сами не работают, и другим не дают. Хотят все свалить на нашу службу. У них всегда виноваты другие. Милиция, военные, служба охраны – кто угодно, только не они…

– Кажется, совсем недавно вы были на другой стороне, – напомнил Дронго.

– Я и тогда так думал, – огрызнулся Потапов, – а сейчас тем более. Мы не знаем, что случилось на даче Глушкова, но в любом случае наши охранники никого не пропускали. За это мы отвечаем. А если какой-то ненормальный сумел перелезть через забор и оказаться в поселке, то это несчастный случай, а не халатность наших сотрудников. Вы слышали: даже в Букингемском дворце однажды оказался посторонний, которого не заметила охрана.

– Эту историю вы расскажете президенту, когда он вернется? – поинтересовался Дронго.

– Нет, не расскажу. Я надеюсь, что в понедельник днем мы уже будем знать имя настоящего убийцы. Настоящего, Дронго! Я убежден, что вы сумеете его найти.

– Постараюсь, – пробормотал Дронго. – Мне нужно к завтрашнему утру поговорить с заместителями Глушкова и его секретарем. Я думаю, это несложно.

– Завтра суббота, – напомнил Потапов, – у них нерабочий день.

– Завтра они все будут в институте, – возразил Дронго. – По всем каналам уже несколько раз передали сообщение о внезапной смерти академика Глушкова. Завтра они обязательно приедут в институт. Хотя бы для организации похорон своего директора.

– Верно, – нехотя согласился Потапов. – Что еще?

– И еще досье на всех трех соседей Глушкова: Романовского, Лопатина и Перельмана. Успеете до утра?

– Разумеется, нет. К вечеру постараемся все сделать, – рассудительно ответил Потапов. – Вы же понимаете, что речь идет не об обычных людях.

– Во всяком случае, постарайтесь, – посоветовал Дронго, – и учтите, что я должен поговорить с каждым из них.

– Вы понимаете, кто эти люди? – не отступал Потапов. – Один – министр, другой – заместитель министра, а третий – академик с мировым именем. Если хоть один из них пожалуется, меня выгонят и разжалуют. Вы это хорошо себе представляете?

– А вы можете предположить, что мое расследование убийства обойдется без этих встреч? – В голосе Дронго прозвучала досада. – Или вы считаете, что я обладаю парапсихическими способностями и могу читать мысли людей на расстоянии? Если так, то давайте закончим наше расследование прямо сейчас.

– Не нужно меня пугать, – мрачно посоветовал Потапов. – Я не думал, что Земсков так быстро вас вычислит. Это моя ошибка. Не нужно было отпускать вас вместе с сыном Глушкова. Они сразу все поняли.

– В понедельник будем горевать вместе. А пока постарайтесь организовать все, как договаривались. До свидания.

Попрощавшись, Потапов отключил телефон.

Дронго вернулся под душ. У него в запасе два дня. С одной стороны, это ничтожно мало. А с другой – много. Если правильно вести расследование, можно многое узнать. Утром нужно позвонить академику Архипову. Он звонил и передавал свои соболезнования супруге Глушкова. Значит, они были достаточно близки.

Каждое убийство несет в себе определенную загадку. Но лишь до тех пор, пока неизвестно имя убийцы. Или способ совершения преступления. Собственно, в любом расследовании важно узнать три составляющие преступления. Важно поставить три главных вопроса, из ответов на которые и состоит каждое преступление.

Первый и самый важный вопрос: кому выгодно убийство? Собственно, об этом писали еще древние римляне. Если правильно ответить на первый вопрос, то расследование пойдет по верному пути. Второй вопрос: кто мог совершить преступление? Не всегда ответ на первый вопрос совпадает со вторым. Иногда смерть определенного лица выгодна слишком многим, но лишь единицы способны на подобное преступление. И задача опытного профессионала – определить круг лиц, способных совершить преступление. Наконец, третий вопрос. Каким образом произошло преступление? Ведь среди подозреваемых могут быть люди, которые ни при каких обстоятельствах не могли оказаться в нужный момент рядом с местом совершения преступления. Три вопроса, на которые необходимо дать правильные ответы, чтобы найти убийцу. Вся проблема заключается лишь в том, что, поставив эти три вопроса, нужно правильно на них ответить. Иначе раскрыть преступление будет невозможно.

Дронго подумал вдруг, что он много раз сталкивался с этой сложной задачей. Много раз преступления волновали его совесть, заставляя искать виновных. Иногда он чувствовал в себе нечто необъяснимое. Какая-то неведомая внутренняя сила заставляла его вновь и вновь бросать вызов самому себе, доказывая, что Зло может и должно быть наказано. Он никогда не ощущал себя рыцарем, сражающимся на стороне Добра. Для этого он был слишком сложным человеком, слишком земным и грешным. Скорее, он чувствовал себя человеком, сражающимся на стороне Справедливости. Два понятия, о которых вечно мечтали люди, соединялись в его расследованиях и в самой его жизни – Свобода и Справедливость. Эти два лозунга были начертаны на скрижалях его судьбы и его расследований. Всю свою жизнь он оставался свободным человеком. И все свои расследования посвящал борьбе за Справедливость. Не за абстрактное Добро, которое не всегда совпадало с его понятием о справедливости, а за конкретных людей, которым он старался помочь.

Утром он встал в девять, чтобы успеть побриться и приготовиться к встрече. В половине десятого позвонил Эдгар Вейдеманис, обычно просыпавшийся рано.

– Тебе что-нибудь нужно? – спросил Эдгар. – Звонил Леня Кружков, спрашивал, когда ему подъехать.

– Ждите меня у дома в половине двенадцатого, – попросил Дронго. – Я хочу поговорить с одним своим старым знакомым.

В десять утра он спустился вниз, но машины, которую за ним должны были прислать, не было. Он подождал несколько минут и набрал номер мобильного аппарата Потапова.

– Что случилось? – спросил Дронго. – Почему не приехала машина?

– Я приеду через час, – мрачно сообщил Потапов. – У нас изменились планы. Земсков успел доложить своему руководству, что мы пытаемся вести параллельное расследование. И сейчас меня вызывают на ковер к моему руководителю.

– Ничего страшного, я вызову свою машину. Встретимся у моего дома в двенадцать. А вы постарайтесь выторговать для меня два дня.

– Кажется, он вас тоже достал? – понял Потапов.

– Я не люблю, когда мне мешают, – признался Дронго.

Позвонив своему водителю, он попросил его приехать. После чего набрал еще один номер. На часах было пятнадцать минут одиннадцатого.

– Слушаю вас, – сказала девушка-секретарь.

– Доброе утро. Скажите, пожалуйста, Сергей Алексеевич у себя?

– У себя, но он занят.

– Передайте ему, пожалуйста, что звонил Дронго.

– Что? – изумилась девушка. – Тот самый? Это вы – Дронго?

Однажды Дронго проводил расследование в их институте, и с тех пор его имя произносили там с особым уважением.

– Вы, очевидно, новенькая? – улыбнулся Дронго.

– Я заменяю заболевшую… Ой, вы правда сам Дронго?

– Вы можете соединить меня с Сергеем Алексеевичем?

– Конечно, могу. Прямо сейчас. Одну секунду…

Дронго подумал, что в популярности есть свои положительные стороны.

– Здравствуйте, дорогой друг! – услышал он голос академика Архипова. – Как давно вы о нас не вспоминали.

– Мне нужно с вами встретиться, – сказал Дронго. – Хотелось бы поговорить.

– Конечно, – сразу согласился Архипов, – приезжайте прямо сейчас.

– Мне сказали, что вы заняты. Может, лучше подъехать позже?

– Нет. Я ведь знаю, чем вы занимаетесь. Вы наверняка будете говорить со мной не о моих научных разработках, а о собственных проблемах, которые гораздо важнее наших маленьких проблем. Приезжайте, я вас жду.

– Спасибо, – взволнованно сказал Дронго.

Через полчаса Дронго был в институте Архипова. Молодая секретарша, подавая чай, восторженно смотрела на него, как на чудо.

– Еще немного – и она попросит у меня автограф, – рассмеялся Дронго, когда девушка вышла.

– В нашем институте существует культ Дронго, – улыбнулся академик. – После вашего сенсационного расследования про вас рассказывают легенды. Вас считают Шерлоком Холмсом, Эркюлем Пуаро и комиссаром Мегрэ в одном лице.

– Хорошо, что не миссис Марпл, – пробормотал Дронго.

– Какое у вас ко мне дело? – спросил Архипов, устраиваясь в кресле напротив Дронго.