Оборванные нити. Том 2 - Маринина Александра

Он задумчиво посмотрел на Светлану и покачал головой. Совсем, совсем не девочка. Взрослая женщина. Злая. Гордая. Независимая. Самостоятельная. Смелая. Просто внешность такая…

Да, Саблин, тяжелый у тебя сегодня день… День больших и малых потрясений и открытий.

– Вы проводите меня в секционные? – спросил он. – Я мельком посмотрел одну, но мне хотелось бы ознакомиться с моргом более тщательно.

Светлана молча кивнула, повернула ключ в замке, распахнула дверь и повела Сергея в отделение экспертизы трупов.

– Если хотите побывать на «живом» приеме, то это не сегодня, – сказала она. – Поликлиника далеко, в самом центре города, вам придется туда отдельно поехать.

Сергей понимал, что амбулаторный прием, на котором проводится экспертиза свидетелей и потерпевших, или, иначе говоря, «живой» прием, не должен проводиться в одном помещении с моргом, на этот счет существовали строгие правила. Ну что ж, в другой раз.

Глава 2

Квартиру ему выделили однокомнатную, но в целом неплохую, в доме, построенном в начале девяностых, то есть по меркам застроенного преимущественно «хрущевками» Северогорска, совсем новом, стоящем в самом центре города на месте снесенного здания горкома партии. Это здание про-существовало со Сталинских времен и как-то утратило первозданный торжественный вид. Горком соорудил себе новое роскошное строение, а старое снесли и освободившуюся площадь отдали под строительство дома «улучшенной планировки», вероятно, предназначенного для проживания все тех же работников идеологического фронта и их семей. Дом начали проектировать в 1984 году, потом объявили перестройку, стали меняться кадры, соответственно, постоянно менялся и переутверждался проект, поскольку каждый следующий руководитель изо всех сил старался доказать, что он лучше и профессиональнее своего предшественника, и выискивал в проекте ошибки и недоработки. Наконец, к 1989 году, проект утвердили в окончательном виде и стали рыть котлован. Котлован вырыли. И даже дом в конце концов построили, однако конец этот самый пришелся на то время, когда не стало ни горкомов, ни компартии. Дом поставили на муниципальный баланс, часть квартир выделили очередникам, часть распределили, как водится, среди «своих», и еще несколько квартир оставили для предоставления в качестве служебного жилья особо ценным работникам. Стараниями Петра Чумичева к таковым и был отнесен исполняющий обязанности заведующего отделением судебно-гистологической экспертизы Северогорского городского Бюро СМЭ Сергей Саблин.

Приступив к работе, он первым делом начал налаживать контакты с патологоанатомами, перезнакомился со всеми и стал то и дело возить им «стекла» с просьбой проконсультировать. Он всегда помнил, что работа гистолога – это работа исключительно глазами, а глаз штука коварная, никогда нельзя быть совершенно уверенным в том, что ты увидел ВСЕ. Вопрос интерпретации увиденного – это уже другое дело, но хорошо бы, чтобы стеклопрепараты смотрел не один человек, а как минимум двое. Ведь чуть ослабишь внимание, задумаешься о какой-нибудь посторонней ерунде – и все, пропустил то, что пропускать никак нельзя.

Решение кадрового вопроса в централизованном патологоанатомическом отделении центральной городской больницы, единственном в Северогорске, оставляло желать много лучшего. Специалистов не хватало, вакансий было с избытком, и заведующий патанатомическим отделением с готовностью взялся «пробить» вызов для Ольги Борисовны Бондарь. Попасть на работу в районы Крайнего Севера – дело непростое, нельзя взять и приехать в поисках работы. Нужен оформленный определенным образом «вызов» специалиста, то есть его официальное приглашение. Иными словами, городские власти сами принимают решение о том, нужен им конкретный специалист или нет, и если решают, что его следует пригласить, то предоставляют возможность за счет городской казны перевезти контейнер с имуществом весом до 5 тонн, а также гарантируют предоставление служебного жилья – либо комнаты в общежитии гостиничного типа, либо квартиры, если должность, на которую приглашается человек, достаточно солидна.

Завотделением патанатомии сделал все, от него зависящее, Сергей же, со своей стороны, подключил Чумичева, и уже в октябре 1999 года Ольга приехала из Москвы в Северогорск. Квартира ей, конечно же, не полагалась, но комнату в общежитии гостиничного типа она получила.

– Откажись ты от нее, – говорил Сергей, искренне не понимавший, зачем Ольге эта сомнительной комфортности комнатушка. – Все равно ведь ты будешь жить в моей квартире.

– А если нет? – полным иронии голосом отвечала Ольга. – А вдруг не буду?

– То есть как – не будешь? Ты обещала. Мы же договаривались…

– Саблин, я обещала жить с тобой, это правда. Но я не обещала оставаться с тобой, если ты вдруг станешь невыносимым или мы разлюбим друг друга. Мне нужно место, куда я смогу уйти.

– Что ты такое говоришь! – искренне возмущался Сергей. – Почему я должен стать невыносимым? С чего ты это взяла?

– Потому что человек с возрастом не меняется, – смеялась Ольга. – Человек с возрастом усугубляется. Это сказал замечательный писатель Юрий Перов. А я писателям верю. Ты уже сейчас отвратителен, я выношу тебя с огромным трудом и только потому, что люблю. Но со временем ты станешь еще хуже, и тогда, вполне возможно, моя способность выносить тебя начнет пробуксовывать. Ну и потом, ты же можешь разлюбить меня и бросить, полюбить другую женщину. Что мне, на улице оставаться? Или ты предложишь мне жить втроем?

– Что за бред! – кипятился Сергей. – Почему я должен тебя разлюбить!

Ольга хохотала или невозмутимо пожимала плечами, в зависимости от настроения, но отвечала каждый раз одно и то же:

– Или я тебя разлюблю. Тоже вариант.

В середине декабря отметили очередной день рождения Сергея – тридцать три стукнуло, хотели посидеть вдвоем: все-таки это был первый его день рождения, который он мог провести вместе с Ольгой. Но звонок в дверь нарушил все планы: на пороге стоял улыбающийся Петя Чумичев с огромными пакетами в руках.

– Трудно жить на свете пионеру Пете! – громогласно заявил он прямо с порога.

– Бьет его по роже хулиган Сережа! – радостно откликнулся Сергей.

Этим незамысловатым четверостишием они приветствовали друг друга класса, наверное, с шестого. Петр Андреевич и на этот раз не забыл памятную дату, и Сергею это отчего-то было приятно. Петя с ходу принялся ухаживать на Ольгой, плотоядно причмокивая языком и приговаривая, что вот теперь он понимает, за кого просил его друг Серега и почему он с такой легкостью согласился уехать из Москвы.

– Да ради счастья жить с такой женщиной я бы не то что на Крайний Север – я бы в пустыню рванул, где, кроме песка и верблюдов, ничего нет! – повторял он, раскладывая на столе принесенные деликатесы.

Потом несколько подуспокоился и после трех-четырех выпитых рюмок дал увести себя с опасной стези ухаживания за чужой женщиной на вполне комфортную тропинку обсуждения дел в бюро судмедэкспертизы.

– Чума, я все-таки не понял: почему у Двояка нет заместителя? Ставка-то есть. Неужели трудно человека подобрать?

– Нетрудно, – с готовностью согласился Петр, – но тактически неправильно.

– Поясни, – потребовал Саблин.

– Каждый руководитель стремится привести свою команду, это прописная истина. Жора Двояк долго в начальниках Бюро не останется. Он на этом месте сидит только до первого серьезнейшего прокола, после которого его задницу уже прикрыть невозможно будет даже силами администрации. Или до того момента, пока эти «прикрыватели задницы» из администрации не исчезнут. Одно из двух. И ждать сего сладостного мига уже не очень долго. Новый начальник Бюро захочет взять замом «своего» человека, и надо предоставить ему эту возможность. А если должность будет занята, то могут возникнуть трудности. Так что пусть лучше Жорик пока в одиночку помается, он всё равно ни фига не делает, что с замом, что без зама. А уж потом, когда нормальный начальник придет, мы ему поможем и заместителя себе толкового организовать.