Теория Гайи - Максим Шаттам

— И что, никто не протестовал? — спросил Бен.

— Зачем? Чтобы они нас выкинули? А если они урежут бюджет, которого и так еле хватает? Сейчас в большинстве стран Европы финансовый кризис, и Еврокомиссия стремится любыми средствами сократить расходы.

— И в то же время открывает новую лабораторию?

— Я знаю, это странно. Жак как-то задал тот же вопрос Грэму. Тот ответил, что Еврокомиссия и так потеряла много денег и времени, работая с независимыми лабораториями, пора создавать собственную. «Это поможет победить коррупцию в частных лабораториях» — вот все, что он сказал, и мы больше ничего не смогли из него вытянуть! Должен вас предупредить, с этим парнем лучше не связываться.

— Да, я уже заметил, — ответил Бен. — А что вы сами обо всем этом думаете?

— Я считаю, мне повезло, что я здесь работаю. И я все принимаю как должное. Я здесь уже семь месяцев и не собираюсь упускать свой шанс. У нас есть доступ к нашим кабинетам и оборудованию, и мне этого достаточно.

— Вам больше никуда нельзя отсюда выходить? — спросил Петер.

— Да, это строго запрещено. Они говорят, что их исследования требуют абсолютно стерильных условий, а результаты являются промышленной тайной.

— И вы никогда не выходите в другие помещения?

— Я же говорю вам, это запрещено! Однажды я была в административном отделе, это рядом с бывшим музеем, и всё.

Бен быстро оглянулся на дверь и подошел к Фанни:

— Парни, которые нас сюда привели, вот этот Стефан, например… Вы серьезно думаете, что это ученые?

Было видно, что Фанни не по себе. Она хотела что-то сказать, но молчала.

— Поверьте, мы здесь вовсе не для того, чтобы создавать вам проблемы, — примиряюще сказал Петер.

Но Бен продолжал настаивать:

— Нам просто хочется узнать, куда мы попали.

Фанни вздохнула и тихо сказала:

— Их четверо, они здоровенные и угрюмые, и они часто торчат в спортивном зале. У одного я видела татуировку: какой-то герб, а внизу написано «1-RPIMA». Я посмотрела в Интернете, это Первый десантный полк морской пехоты. Ничего себе, да?

— Еврокомиссия теперь вербует сотрудников в армии? Час от часу не легче! — присвистнул Петер.

— И они вооружены, — добавила Фанни. Казалось, ей стало легче от того, что можно с кем-то поговорить об этом. — Клянусь, я видела у них винтовки.

Теперь вздохнул Петер. Бен заметил тревогу на его лице и дружески похлопал по плечу:

— Я знаю, ты переживаешь за Эмму. Не волнуйся. Если все это тебе не по душе, скажи ей, чтобы возвращалась домой. Когда она должна приземлиться?

— Завтра утром, ведь Полинезия далеко. Надеюсь, она сможет со мной связаться.

— Это ваша жена? — догадалась Фанни.

Петер кивнул и улыбнулся:

— Проводите нас к «мостику»?

— Только до ближайшей двери, дальше мне нельзя. Нужно позвать охранников, чтобы они пришли за вами. Они тут все контролируют. Впрочем, вы быстро привыкнете.

— Разве это законно? Я имею в виду запертые двери. А если что-нибудь случится — например, пожар?

Фанни серьезно ответила:

— Тогда мы сгорим заживо или бросимся в пропасть. Как видите, все не так уж страшно — у нас есть выбор.

Когда Петер толкнул дверь, ведущую на «мостик», его будто окатило ледяным душем. Ему пришлось заставить себя сделать шаг вперед.

В углу зала Дэвид Грэм неторопливо отвечал на вопросы Жерлана. И каждый раз, когда нужно было принести какие-нибудь документы, Жерлан отправлял вместе с сотрудником Грэма одного из своих телохранителей. Петер понял: он никому не доверяет и боится, что информацию уничтожат. Если оставить Грэма одного хотя бы на час, он бросится сжигать бумаги и удалять файлы из компьютеров. Жерлан это предвидел, поэтому и явился без предупреждения. Его слова о посланном заранее факсе были ложью.

Как только Жерлан увидел Бена и Петера, он подошел к ним и отвел в сторону.

— Он плевать на нас хотел, но это до поры до времени, — сказал он.

Бен покачал головой:

— Не хочу показаться параноиком, но мы тут с утра и об этом уже всем известно. Думаю, пока вы тут беседуете, они уничтожают все, что можно.

— Я сразу же приказал запереть все кабинеты и лаборатории, — резко ответил Жерлан, которому не понравилось, что его приняли за дилетанта. — И я уверен, что самые важные документы находятся здесь, в этом зале. Это мозговой центр лаборатории, компьютеры набиты информацией, кроме того, тут еще пятнадцать кубометров бумаг.

Вот его истинное лицо, подумал Петер. В самолете он старался быть любезным, но теперь на сцену вышел хищный политик.

— Вы посмотрели диск, который был приложен к посылке? — спросил Петер.

— Нужен пароль, а у меня его нет.

— Вы можете его взломать? — спросил Бен.

— Возможно. Я потом этим займусь, сейчас есть дела поважнее.

— Поважнее? — возмутился Петер. — Вы находите в посылке человеческий мозг и считаете, что есть дела поважнее? Послушайте, если вы хотите, чтобы я остался, немедленно вызывайте полицию. Я согласился подождать, потому что в кабине, которая болталась над пропастью, ваши слова звучали убедительно. Но сейчас мне не нравится оборот, который принимает это дело.

Жерлан вздохнул.

— Хорошо, — сказал он. — Мы вызовем полицию. Но вы все-таки нам поможете.

Жерлан устал. Он не хочет терять времени на то, что не имеет отношения к его заданию, подумал Петер.

— Я останусь, если сюда поднимется полиция.

Жерлан кивнул.

— А пока я хочу, чтобы вы поговорили с учеными, которые работают на Грэма. Я подготовил небольшой список вопросов. Это не займет много времени. Можете проявлять инициативу, но не позволяйте морочить себе голову. Если что, напомните, что зарплату им платим мы.

— Я здесь не для того, чтобы делать работу полиции, — возразил Петер.

Жерлан ответил:

— Я понимаю… Но возможно, вам удастся узнать, кто тут чем занимается. Их шестеро, они все в комнате внизу.

— Вы составили список всего персонала? — спросил Бен.

— Да. Здесь шестеро ученых, плюс четыре техника, с которыми я сам поговорю. Руководит ими Грэм. Вот список вопросов. Да, и с этого момента можете передвигаться свободно, без сопровождения.

Жерлан дал им ноутбук и два листка, на которых были записаны коды от дверей. Уходя, Бен наклонился к Петеру и прошептал:

— Много ты видел исследовательских центров, где «техников»-морпехов столько же, сколько ученых?

Петер не ответил, но подумал то же самое. И ему очень хотелось заглянуть в лаборатории, прежде чем они будут разговаривать с учеными.

Услышав обещание Жерлана вызвать полицию, Петер теперь мог приступить к выполнению своей задачи. Можно подумать, он попросил чего-то необычного… Он всего лишь хотел, чтобы к расследованию подключились силы правопорядка Петер считал, что таким образом он обезопасит на будущее себя, Эмму и Бена.

Интересно, почему Жерлан так легко согласился? Потому, что был уверен, что сможет заставить полицейских делать то, что ему нужно? Но удастся ли ему это?

У всех свои проблемы. Но скандал в Еврокомиссии предотвращать не мне…

Петер подумал о людях в штатском, которые сидели в фургоне у нижней станции подвесной дороги. У Еврокомиссии длинные руки, она даже прислала полицейских на подмогу Жерлану. Но сможет ли она заставить замолчать французских военных? Как бы там ни было, банка с мозгом попадет в руки полиции, которая и разберется, что это такое — препарат для медицинских исследований или что-то другое.

Полиция выяснит, зачем тут четыре вооруженных морпеха и многое другое, и предоставит Жерлану результаты расследования. Огласки удастся избежать, и все будут довольны.

Во всяком случае, Петер очень на это надеялся.

8

Выходя из самолета, Эмма внимательно посмотрела на первую ступеньку трапа, по которому ей предстояло спуститься на землю Папеэте. На ее часах было пять утра. Прошел целый день с тех пор, как она рассталась с мужем и детьми, а здесь, на Таити, было еще семь часов вечера дня накануне ее отъезда. Большую часть пути после остановки в Лос-Анджелесе Эмма проспала, но все равно чувствовала усталость.

Стюардесса помогла ей донести багаж до джипа, который привез их прямо к двухмоторному самолету. В нем уже сидели пассажиры с другого рейса.

— Мы договорились, что этот самолет на Хива Оа дождется вас и вам не придется здесь ночевать, — объяснила стюардесса.

Она передала чемодан рослому загорелому мужчине и протянула Эмме руку:

— Счастливого пути. Приятно было с вами познакомиться.

Эмма не успела ответить — кто-то, видимо помощник пилота, слегка, но решительно подтолкнул ее к трапу и распорядился закрыть дверь. Эмма нашла свое место в салоне, где уже сидели двенадцать человек. Винты самолета начали вращаться.