Тайны северной земли - Александр Соловей

– Я уже говорил, мы – Млители. Присматриваем за этой деревней. Мы здешние смотрители, душа этого селения.

– Тогда отвечайте! Где люди? Где животные? Куда все пропали? – не успокаивалась колдунья.

– Людей под угрозой жизни увели и скот забрали.

– А где же был ты, смотритель деревни? Почему жителей забрали, а тебя нет? Заноза в твой язык!

– Я был в соседней деревне у этого Млителя, помогал ему найти пропавшее стадо. Когда вернулся, все жители исчезли, но осталась одна девочка, которая спряталась в сарае и рассказала мне, что тут произошло.

– Значит, ты помогаешь другому, а в это время у самого случается несчастье? И где же эта девочка? Что она рассказала тебе? – ведьма недоверчиво разглядывала гостя.

– Да, я помогал… Видимо, всё было специально подстроено. Девочку мы увели в соседнюю деревню, но я обещал, что найду её семью. Она сказала, что пришли демоны в обличии волков, но говорили человеческими голосами, требовали, чтобы люди шли с ними, угрожали смертью. У жителей деревни не было выбора. Без меня с демонами они бы не справились.

– Ты знаешь, куда увели их?

– Девочка слышала разговор демонов, они радовались, что хозяин будет доволен. Хозяин по имени Роквун.

Услышав это имя, Хельда стукнула клюкой в пол, и всё задрожало. Опять это имя! Опять колдун Роквун переходит им дорогу! Хельда взяла себя в руки и спросила Млителя:

– Где искать его? Вы знаете, куда нужно идти?

– Мы никогда там не были, знаем лишь, что логово его где-то далеко на западе.

– Проклятый Роквун! Мы ищем его.

– Значит, у нас один путь. Мы пойдём с вами, чтоб вернуть своих жителей.

Млители пообещали нам дать в дорогу еду. Лошадей у них не было, в Брифконии – это большая редкость, которую могли себе позволить только самые состоятельные люди. Млители попрощались с нами до утра:

– Отдыхайте спокойно, мы будем рядом, и вам ничего не грозит. Утром, как только соберёмся, отправимся в путь и найдём злодея Роквуна. Мы очень рады, что вы пришли к нам.

И всё же зола ответила колдунье, только устами гостей. Можно было спокойно отдыхать, демоны не суются в деревни, где есть Млители, они их боятся. Млитель – это своеобразный оберег для жителей и скота, посевов и построек. Это, как домовой в жилом доме, защитник, сторож.

Анрифта

Солнце уже протянуло длинные тёплые пальцы в окно, когда мы проснулись. Погода баловала нас. Обычно в это время уже хлестали холодные дожди, но сейчас было тепло и сухо. Высоко в небе проплывали караваны улетающих птиц. Они жалобно курлыкали, прощаясь с родными краями до будущей весны, и от этого становилось невыносимо тоскливо. Верхушки берёз начали покрываться позолотой, а значит, в природе наступило время метаморфоз.

Хордис проснулся бодрым и весёлым. Это был прежний Хордис, но сейчас от него исходило особенное воодушевление и тепло.

– Ну что, Вейк, бежим на озеро? Искупаемся?

Альфия запротестовала:

– А я? Я тоже хочу окунуться, возьмите меня с собой.

– Ну хорошо, Альфи, если ты не боишься холодной воды, то вперёд. Надеюсь, Хельда сможет приготовить что-нибудь вкусное без всякого колдовства.

– Ладно уж, идите, обещаю, что змей с лягушками лопать вам не придётся. Откуси щука вам нос!

Я заметил, что ворона лежит на полу, перебирая задранными вверх лапками.

– Хельда! А что случилось с вороной?! Она что, заболела?

Старуха поковыляла к своей питомице, на ходу отрывая полоску от подола. Она подняла ворону, накрутила вокруг лап кусок ткани и заворчала:

– Идите уже, сама разберусь, съела, наверное, чего. Общипай собака ей хвост!

Мы вышли из дома, теперь на ярком свете можно было хорошо разглядеть деревню. Все дома были новые и добротные. У каждого из них находились хозяйственные постройки в виде хлева, сарая, амбара и сеновала. Это говорило о том, что в каждой семье было своё хозяйство. Узкая дорожка между домами, а потом через светлую берёзовую рощу уводила к озеру. Мы шли и болтали, смеялись и радовались.

Вода в озере была кристально чистой, мелкая рябь сверкала на солнце, словно чешуя большой рыбы. Окунувшись пару раз в ледяной воде, мы стали возвращаться обратно. Хордис и Альфия, как влюблённые голубки, ворковали, и я прибавил шаг, чтобы не мешать им своим присутствием.

Войдя в дом, я чуть не лишился чувств. На полу у печи в неестественной позе сидела обёрнутая в шкуру девушка. Вокруг неё лежали разбросанные вороньи перья, а ноги и руки незнакомки были связаны обрывками подола старухи. Её голова была опущена, волнистые чёрные волосы свисали водопадом до пола, и за этой завесой не было видно лица.

Хельда копошилась возле печи и не сразу заметила моего присутствия. Когда она обернулась, то от неожиданности уронила глиняную плошку, которая, ударившись о пол, вдребезги разлетелась. Старуха открыла рот и хотела что-то сказать, но в этот момент я понял, что сейчас может произойти нечто непоправимое. Нужно спасать ситуацию.

– Хельда, у всех нас есть свои тайны, некоторые из них невозможно скрыть. Мы заключили с тобой договор, и я сдержу своё слово даже ценой жизни. От тебя прошу того же и поверь мне, твою дочь мы можем спасти.

Хельда подошла к столу, села на лавку и тихо заговорила:

– Я не могла её оставить, взять её безумную тоже нельзя. Мне пришлось превратить её в ворону, потому что чары безумия действуют на человека, а не на птицу, но она не может всегда оставаться птицей, иногда её нужно возвращать в своё тело, иначе она умрёт. Сейчас я опоила Анрифту зельем, чтобы она не бесновалась. Я верю тебе, и мы сделаем, что обещали друг другу.

Девушка медленно подняла голову, её волосы раздвинулись и я увидел незабываемое лицо. Чёрные тонкие полумесяцы бровей обрамляли угольные, очень печальные глаза. Ресницы были настолько длинными, что отбрасывали полоски теней на молочно-белую кожу щёк. Вишнёвые пухлые губы на белом лице выделялись особенно чётко. Она была необычайно красива. От девушки просто невозможно было оторвать глаз, а её печаль казалась настолько глубокой, что в ней можно было утонуть с головой.

Старуха поднялась, взяла из мешка средний бубен, обвешанный перьями, и обратилась ко мне:

– Стой там и следи, чтобы не вернулись твои друзья.

Колдунья начала постукивать в бубен и читать заклинание:

Не бывает сажа белой,Снег не может чёрным быть.Небылицы станут делом,Руки в крылья обратив.Будет пусть огонь холодным,И горячим станет лёд.От земли ты будь свободной,Поднимайся в небосвод.

Анрифта начала извиваться словно змея, лицо её исказила гримаса боли. Глаза наполнились слезами, было больно смотреть на эти мучения.

Пусть пером растёт живое,Как на скалах ягель-мох.Прорастает всё пустое,Словно в полюшке горох.Как неправда стала былью,Забывай же все слова.Будет истина под пылью,Пока я ещё жива.

Хельда сильней застучала бубном, перья по его окружности развивались в воздухе, и он начал наполняться фиолетовым сиянием, тем самым свечением, которое мы когда-то видели в слюдяном окошке её лачуги.

Анрифта стала извиваться ещё сильнее, корчась от боли, по щекам катились крупные капли. Я заметил на коже её рук и ног чёрные точки, они увеличивались и стали вырываться сквозь кожу острыми шипами. Это было жуткое зрелище, колючки росли прямо изнутри. В то же время лицо девушки начало изменяться. Её красивые, вишнёвого цвета губы стали чёрными и начали вытягиваться в вороний клюв. Зрачки сильно сузились до размера горошины, и мне показалось, что остались только белки глаз. Сквозь кончики пальцев ног проросли кривые когти, а связанные руки покрылись длинными перьями и превратились в крылья.

Хельда стучала в бубен с нарастающей частотой над головой Анрифты, потом на секунду бубен замолчал… Потом колдунья ударила последний раз! Этот звук прозвучал, как раскат грома! Меня ослепила яркая, подобная молнии, вспышка!

Когда в глазах прояснилось, я разглядел лохматую шкуру на полу, под которой что-то шевелилось. Потом из-под шкуры появилась воронья голова. Старуха откинула шкуру, взяла в руки ворону и стала разматывать ей лапы.

Хельда подобрала с пола и бросила в огонь последние перья, когда в дом вошли Хордис и Альфия. Они ничего не заметили. Впрочем, они сейчас, вообще, мало что замечали, у них были свои интересы. Хельда заговорщически прошептала мне:

– Посмотри-ка на этих птенчиков. А я ведь могла в ту же ночь вылечить Хордиса, но не стала этого делать.

– Почему? Тебе нравится, когда люди мучаются от боли?! Бессердечная!

– Ничего ты не понимаешь, мальчишка. Я спасала его от другой болезни, и та болезнь гораздо страшней этих царапин. Есть силы, которые неподвластны чародейству, но способны вылечить душу. Эти силы нельзя контролировать, они сами врачуют… или губят. Теперь он на пути исцеления.