Искусство гармонии, или Поиски формулы счастья - Е. Дондик-Эделин

Не занятый делом человек никогда не может насладиться полным счастьем, на лице бездельника вы всегда найдете отпечаток недовольства и апатии.

Когда человеку задают будничный вопрос, чем он занимается в жизни, он, как правило, подумает о работе. Хотя, по сути, это не совсем верно. Каждый человек занимается, прежде всего, самим собой, и работа ему нужна лишь в целях личного или семейного обеспечения, налаживания крепких и продолжительных контактов с окружающим миром и, что особенно важно, саморазвития.

В современном мире работа занимает существенную часть нашей жизни. Но так было далеко не всегда: наши далекие предки проводили много времени за беседами, приемами пищи и развлечениями. Работа же подразумевала добывание пищи, поддержку домашнего очага, изготовление одежды и орудий труда. Конечно, какие-то из этих занятий, как, например, охота или собирательство, выделялись в отдельный вид времяпрепровождения, но многие и совмещались с иными, вовсе не направленными на производство продукта, видами деятельности. Так, например, изготавливая одежду и орудия труда, люди общались, пели и музицировали, что, разумеется, создавало совершенно иной эмоциональный настрой у всех вовлеченных в эту деятельность.

Постепенно соотношение времени, посвящаемого работе и прочим видам человеческой активности, менялось. Самые значительные изменения в него внесла индустриальная революция, которая и приучила к мысли, что работа должна являться основным времяпрепровождением и чуть ли не смыслом жизни человека из среднего и низшего сословия. В ту эпоху занятость рабочих на тяжелом производстве, куда порой привлекались даже дети, достигала двенадцати и более часов в день.

Сейчас эти нормы снижены, и в основном люди отдают непосредственно рабочему процессу третью часть своего времени, то есть примерно восемь часов в день. Вы скажете, это еще как посмотреть: многие из нас работают намного больше. Действительно, в современном мире существует масса рабочих мест, где график совершенно не нормирован и в чем-то напоминает жесткую капиталистическую эксплуатацию XIX века. С той только разницей, что сейчас мы сознательно выбираем должности, на которых нам приходится проводить большую часть жизни на работе, в поисках высокой оплаты, социального статуса и прочих благ.

Работники лондонских банков рассказывают, как им частенько приходится «являться на работу к 9 часам утра одного дня, а уходить домой в 3 часа дня уже на следующий день». Это связано не только с «горящими» проектами и тем, что в финансовой среде очень часто денежные потоки нужно перенаправлять и просчитывать буквально поминутно. Чем «глобальнее» структура, тем чаще приходится в ней работать с людьми, находящимися на другом конце планеты. Скажем, когда в Лондоне полночь, в Австралии полдень, а в Гонконге утро и люди как раз выходят на работу. Вот и сидят наши лондонские банкиры в офисе всю ночь, координируя свои действия с отделениями в других странах, а потом оформляют документацию, чтобы незамедлительно отправить ее по назначению. И только потом уже они могут себе позволить вернуться домой на несколько часов, чтобы хотя бы чуть-чуть поспать; впрочем некоторые и спят на работе. Все это не преувеличения и не отдельные случаи. Многие люди, работающие в финансовой среде в самых разных странах, признаются, что ходят на работу к 6–7 часам утра, а возвращаются домой за полночь.

Так почему же мы так много работаем? А потому что наши запросы и желания намного превосходят древние заботы о пропитании, крыше над головой и теплой одежде. Сегодня человек хочет изысканной кухни, современного комфорта в доме, шикарной одежды на все случаи жизни и дорогостоящего отдыха. Нас манят далекие экзотические страны, попасть куда теперь стало реальностью, пусть и весьма не дешевой. Мы мечтаем иметь уже не один, а несколько домов: городской, загородный, летний за границей, собственность для сдачи в аренду и так далее. Зная о наших стремлениях, многочисленные компании умудряются еще и сильно завысить цены на осуществление наших желаний, и мы, таким образом, вынуждены постоянно вкалывать, чтобы реализовать наши мечты.

Интересен и тот факт, что, в отличие от древних людей, насущные потребности которых, как правило, сравнительно легко удовлетворялись, в современном потребительском мире человек постоянно пребывает в состоянии неудовлетворенности. Короткая радость после исполнения одного желания всегда сопровождается новыми запросами, порой еще более дорогостоящими. Вот и крутимся мы, подобно белке в колесе, которая никогда не добежит до конечной цели: боясь потерять финансовый статус, мы боимся лишиться и работы, приносящей нам деньги, на которых мы во многом выстраиваем нашу жизнь. В связи с этим мы, порой не задумываясь, отдаем работе не только «официально» предназначенное ей время: даже в свободные часы наше сознание постоянно возвращается к рабочим вопросам.

В то же время наша профессиональная деятельность сама по себе носит двойственный характер. С одной стороны, она помогает личности раскрыться, совершенствоваться, познавать мир и достигать все новых вершин. Покоренные вершины в работе позволяют человеку гордиться собой и, таким образом, познать чувство глубокого самоудовлетворения.

С другой точки зрения, работа является своего рода эксплуатацией, где почти каждый работает на благо кого-нибудь другого. Так, например, используя труд чернорабочих, элита смогла построить памятники архитектуры древности. Сказочные дворцы и церкви: все они, практически без исключения, были возведены эксплуатируемыми людьми, которые тысячами отдавали свои жизни во имя государственных целей или прихотей конкретных знатных лиц. Эти длительные периоды эксплуатации очень ярко отразились в сознании человечества, поэтому практически во всех культурах выработалось в целом отрицательное отношение к работе. В основном люди хотели бы не работать, а лишь пользоваться благами природы и цивилизации.

Конечно, отношение к работе на национальном уровне может сильно варьироваться в связи с географическими особенностями территории тех или иных народов. Где-то достаточно бросить в землю семечко, чтобы потом собирать обильные урожаи, тогда как в странах с суровым климатом урожаи зависят от тяжелого и длительного труда. Именно поэтому жители некоторых южных стран Европы получили репутацию людей, работающих нехотя, много отдыхающих и наслаждающихся жизнью. Финансовый кризис в Европе является наглядным тому подтверждением: находясь в одной экономической зоне и пользуясь общей валютой, средиземноморские страны одна за другой оказываются на грани банкротства, в то время как северные страны во главе с Германией умудряются демонстрировать экономический рост даже в таких непростых условиях.

Что характерно, по наблюдениям некоторых российских руководителей, работающих с петербургской консалтинговой компанией BI TO BE, нечто сходное наблюдается и на просторах нашей страны. Так, генеральный директор автохолдинга РРТ Олег Барабанов отмечает: «Для южных регионов характерна клановость: один человек пришел в компанию, и если не отследить, то через полгода рядом с ним будет работать вся его семья. Ладно, если бы они там еще работали… А уж если, не дай Бог, этот человек занял какую-то знаковую должность, то считается, что все теперь должно вертеться вокруг него. Понимания, что бизнес кому-то принадлежит, у него не существует. Поэтому в южных регионах нужны другие точки контроля, другая постановка задач. На Севере ситуация почти обратная: в северных регионах более жесткие границы рабочего времени и личного. Ровно в 18:00 работник уходит домой, и то, что к нему едет клиент, который не по своей вине где-то в пути задержался, его не волнует!»[10].

Религиозные и политические особенности стран также вносят свою лепту в отношение нации к работе. Так, например, в протестантских Германии и Америке работа является первостепенным звеном в жизни человека: люди гордятся любой работой, невзирая на уровень сложности и оплаты. Человек, теряющий работу, чувствует себя неадекватным и изо всех сил старается найти другое место занятости.

А вот католики-французы больше всего на свете боятся перетрудиться. Их рабочий график очень часто бывает разбавлен регулярными и обязательными совещаниями, на которых могут обсуждаться даже такие мало относящиеся к делу вещи, как текущие погодные условия. Да и бесконечные французские забастовки всегда опираются на желание меньше работать и больше получать.

Здесь необходимо заметить, что религия в целом чаще всего трактует работу как своего рода «наказание за плохое поведение» и обещает «райское» безделье после смерти тем, кто заслужит такое вознаграждение тяжелым трудом при жизни. Так, например, из Библии мы знаем, что, когда Адам был изгнан из рая, ему было «назначено со скорбью и в поте лица трудиться во все дни жизни его на земле, которая «проклята за него» (Быт. 3:16–19). Вероятно, отсюда же в русском языке появилось выражение, которым мы все частенько пользуемся, высказывая свое недовольство условиями или объемом труда, – «работать как проклятый».