Стригунки - Владимир Великанов

Перед школьными дверями толпились мамаши, которые привели смирных и робких «первачков». Около забора, под липами, солидно беседовали десятиклассники. Ученики третьих и четвертых классов приветствовали друг друга своеобразно: они толкались, боролись, возились. Девочки при встрече обнимались.

А Наташа в этой сутолоке так и не добилась ответа, где разыскать седьмой «А». Она стояла в сторонке, неподалеку от ребят примерно своего возраста, и ожидала, когда, наконец, звонок, призывающий учеников построиться по классам, наведет порядок.

Школьники, собравшиеся во дворе, отличались от деревенских ребят, с которыми Наташа проучилась шесть лет в домодедовской школе. Старшие девочки были в туфельках на небольших каблучках. Многие надели белые парадные фартуки из шелка. Некоторые десятиклассницы были затейливо причесаны.

Как хотелось Наташе поскорее узнать всех этих ребят, разобраться в их взаимоотношениях, найти свое место среди них!

Вася Фатеев искал Колю Никифорова.

— Здорово, Фатей! — вдруг услышал Вася и почувствовал на плече чью-то сильную руку.

— Птаха? Ты!

— Я. А куда же мне деться? Птаха полетает, полетает и прилетит. Решил семь классов кончить. Теперь без культуры ни за грош пропадешь.

— У моего отца вторую ногу отрезали, — тяжело вздохнул Вася. — Гноиться стала. Вот и отрезали.

— Да как они смели? Последнюю-то!

— Нужно было, вот и отрезали… — и Вася Фатеев показал на свою ногу повыше колена.

— С культяпками остался? Дело дрянь, Васька.

— Чего уж хуже. И протеза не сделаешь…

— Мало что батьку твоего жалко, мало что за ним, как за дитем, уход нужен: заработка отцовского лишились!

— Деньги-то у нас пока есть. Перед болезнью отец за рационализаторское предложение получил.

— Ты не стесняйся. Скажи, когда нужно будет. Хорошее дело посоветую.

Вася решил, что сейчас самый подходящий момент предложить Птахе участвовать в осуществлении отцовского изобретения.

— Знаешь что, Птаха, — взволнованно начал Фатеев, — мой отец изобрел электрический кирпич…

Птаха положил руку на плечо Васи и снисходительно сказал:

— Чудило же ты, Фатей! Это когда-то отец изобрел. А теперь эти кирпичи нужны ему, как рыбе зонтик. Если бы тебе ноги оттяпали, посмотрел бы я, как ты стал бы изобретать.

Птаха хотел что-то еще сказать Фатееву, но вдруг осекся и юркнул в толпу. Шагах в трех, здороваясь с ребятами, проходила Варвара Леонидовна. Миша не хотел попадаться ей на глаза.

«Пропыхтела!» — подумал Птаха.

— Мишка! Мишка! Куда же ты?

Птаха не откликнулся.

Фатеев растерянно заморгал: «Вот тебе и на! А Колька-то думал…»

Постояв с минуту в недоумении, Вася в расчете встретить Никифорова пошел к воротам.

А Коля, не заметив друга, только что пробежал мимо.

— Где Фатей? Не видели Фатея? — спрашивал он ребят.

Наташа слышала разговор Васи и Птахи, и оба мальчишки ей очень понравились. Потом Наташа обратила свое внимание на красивую девочку с пышными золотистыми волосами. Вокруг нее было много подруг, и она им о чем-то оживленно рассказывала.

— Здравствуйте, девочки! Здравствуй, Инна! — приветливо сказал проходивший мимо мальчик.

— Здравствуй, Олег! — ответила ему девочка с золотистыми волосами, и лицо ее вспыхнуло.

Как ни хотелось Олегу остановиться около Инны, он не решился: «Если бы она стояла одна — другое дело». Он протолкался через толпу ребят и остановился около Коли Никифорова.

Вместо приветствия Коля Никифоров сказал Олегу Зимину:

— Ты знаешь, Васькиному отцу вторую ногу отрезали. Выше коленки.

— Трамваем?

— Каким трамваем? Врачи отрезали.

Олег побледнел. Потом, помолчав, спросил:

— Значит, и работать отцу Фатеева нельзя будет?

— Как же ты без двух ног на работу пойдешь? А одному, знаешь, как сидеть… — он недоговорил, вдруг заулыбался и сказал: — Поликарп Александрович идет.

И тут Наташа увидела, как от дверей школы — в этом не было сомнения — шел ее недавний спутник в поезде.

«Неужели ко мне?» — подумала Наташа.

Но учитель, не заметив ее, прошел мимо.

Поликарп Александрович подошел к девочке с золотистыми волосами.

— Построй-ка, Евстратова, ребят по старой памяти. Весь ли народ у нас в сборе?

Класс начал строиться. Фатеев подбежал к Зимину и Никифорову и стал рядом с ними.

Строились и другие классы. Наташа и еще несколько мальчиков и девочек разных возрастов — тоже, видимо, новички — сиротливо стояли в стороне.

Учитель вышел на середину и, держа перед глазами листок, начал перекличку.

— Губина Наталья, — услышала Наташа свою фамилию и обрадовалась: она попала в класс Поликарпа Александровича!

— Я здесь, — нерешительно отозвалась Наташа и сделала несколько шагов вперед.

— Так это, значит, ты и есть? — тоже обрадовался Поликарп Александрович. — Очень рад, что ты будешь в нашем коллективе. Рад хорошей ученице.

«Хорошая ученица… А тройка по алгебре?» — пронеслось у Наташи в голове.

Чтобы стать в строй, Наташе пришлось пройти мимо всех учеников класса. Ее очень смущало, что в этот момент все смотрели на нее.

«Откуда новенькую Губину знает Поликарп Александрович?» — терялись в догадках ученики.

Поликарп Александрович продолжил перекличку, бегло двигаясь вниз по столбику фамилий. Между тем класс за классом входил в истосковавшееся по шуму школьное здание. Вошел в школу и седьмой «А».

Первую парту в правом ряду к тому времени, когда Наташа вошла в класс, никто не занял, и Наташа села за нее.

«Кто сядет со мной?» — подумала она при этом.

Как всегда, Мишка Птаха по дороге где-то задержался и вошел в класс, когда все уже сидели на местах. Пустовало только место рядом с Наташей. Не раздумывая, Птаха сел рядом с ней.

— Ну что, рядом сидеть будем? — сказал он. — Не волнуйся. Я девочек не трогаю.

— А если и тронешь, не испугаюсь.

Птаха смерил Наташу удивленным взглядом.

В это время раздался звонок, и в класс вошел Поликарп Александрович.

Глава пятнадцатая

Класс стих. Ребята знали, что Поликарп Александрович приступит к уроку только тогда, когда не будет слышно ни единого шороха.

— Недавно, — начал учитель, — в журнале «Знание — сила» я прочитал статью одного из наших академиков — Владимира Афанасьевича Обручева, знакомого вам по книге «Земля Санникова» и другим увлекательным книгам. Эта статья написана для вас — для юношества.

Поликарп Александрович на мгновение замолчал, и от его зоркого глаза не ускользнула улыбка благодарности на лицах Олега Зимина, Жени Мухина, Инны Евстратовой и других учеников. Даже скептик Рем Окунев и тот не удержался от довольной улыбки: впервые учитель назвал ребят юношами.

— Да, да, для вас, дорогие друзья, — продолжал учитель, — «Путешественникам в третье тысячелетие» назвал Владимир Афанасьевич свою статью. Мне, признаться, стало немного грустно, что не ко мне обращены эти строки. Что мне не придется поднять бокал за праздничным столом за Новый, 2000 год! Мне стало обидно, что я не смогу быть даже свидетелем тех величественных событий, которые будет переживать человечество, вы, мои друзья, в третьем тысячелетии.

Поликарп Александрович перелистал журнал.

— Итак, давайте послушаем академика, — сказал он. — Быть может, вы, Зимин, прочитаете статью? У вас хорошая дикция.

Олег был очень смущен обращением на «вы», и все ребята поняли, что с сегодняшнего дня Поликарп Александрович будет обращаться к ним так.

— «Путешественникам в третье тысячелетие», — прочитал Олег заголовок статьи.

Учитель отошел к окну и стал там, сложив на груди руки.

Академик рассказывал читателям, что, будучи мальчиком, играл в робинзонов, мечтал о далеких морских путешествиях и грезил себя открывателем новых земель. Но уже тогда будущего академика тревожило то, что человечеством почти все открыто, что на карте земного шара уже не осталось «белых пятен». Однако в те годы не было еще открыто радио, в небо не поднялся еще ни один самолет, неведомыми культурному человеку оставались чащи Центральной Африки и еще многое, многое другое.

В каком же положении находятся сегодняшние мальчики и девочки, когда самолеты летают со скоростью звука, когда человек готов отправиться в межпланетном корабле на Луну, когда в самых глухих районах на карты нанесены даже мельчайшие ручейки!

Поликарп Александрович, как чуткий барометр, уловил, как по мере чтения падало настроение его учеников. «Почему мы не родились раньше?» — сожалели они.

— «Не огорчайтесь, друзья, — читал Олег, — не отдельные «белые пятна», а океан неизведанного лежит перед вами.