Пристанище ведьм - Саша Пейтон Смит
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Не подействует, если с момента упокоения прошло слишком много времени.
Лучше проводить при убывающей луне.
Кладбищенская пыль должна быть не более чем пятидневной.
РИСКОВАННО.
Предпочтительно не использовать в одиночку».
Мы выполнили все условия. Все, кроме одного: «Не подействует, если с момента упокоения прошло слишком много времени».
Эта запись выглядела особенно яркой, будто насмехалась надо мной. Уильям умер много месяцев назад. Видимо, уже слишком поздно, и я упустила свой шанс.
Я торопливо повторила заклинание с отчаянием в голосе, но мне ответила лишь невыносимо обычная глухая тишина. Мое печальное лицо все так же отражалось в зеркале. Я думала, что отличаюсь от других, что во мне неимоверно много силы, но ничего подобного: я как была бесполезной, так бесполезной и осталась.
– Не понимаю, – всхлипнула я в полной растерянности.
Мне и в голову не приходило, что мы не справимся.
По подвалу эхом разносились мои по-детски надрывные рыдания. Наверное, не следовало верить в то, что звучало уж слишком заманчиво. В то, что я смогу вновь поговорить с братом, найти какой-то смысл в его бессмысленной гибели. Отыскать убийцу и стать героиней. Я просто обманывала себя красивой сказкой и убедила себя в своей же лжи.
Я свернулась в клубочек на грязном полу, жалея себя, и отдалась прибойной волне боли, которую сдерживала последние полгода. От этого мне стало даже как-то легче. От признания того, что моего брата больше нет, он пропал навсегда, отправился в те края, которых мне никогда не найти. Я сбегала из академии, тайно практиковалась, подставляла подруг – и все ради того, чтобы провести этот ритуал. А в итоге ничего не вышло. Все было зря.
Тихий голос Финна вернул меня к реальности. Наверное, без него я бы потерялась в себе, потонула в этой волне.
– Фрэнсис, – прошептал он, поглаживая меня по плечу. – Не сдавайся, Фрэнсис.
– Заклинание не работает. Оно бессмысленно. Вообще все бессмысленно, – всхлипнула я.
Финн вздохнул.
– Есть еще один способ.
Другой способ? Я слегка оживилась и приподнялась с земли. Финн показал на одну заметку на гэльском, которую я не могла прочитать.
– Здесь предлагают другое заклинание, которое можно попробовать.
За облаками моего отчаяния проступил луч надежды. Я была готова на все.
Финн открыл одну из последних страниц и перевел дыхание.
– Можем связать нашу магию. Вместе нам, наверное, хватит сил.
Я растерянно моргнула.
– Связать магию?
– Ритуал запрещенный и опасный, – предупредил Финн, изучая страницу. – В каком-то смысле это как… свадьба, – будто нехотя выговорил он. – То есть он связывает нас. Наши души, если быть точнее.
Я все еще ничего не понимала.
– Ты не обязан идти на это ради меня.
– Фрэнсис, – сказал он с чувством, – ради тебя я готов на все.
Я закрыла глаза, вспоминая, как впервые встретила его в парке, словно блуждающий свет во тьме. Пожалуй, вариант был не из худших.
Я усмехнулась сквозь слезы.
– Вот уж не ожидала, что выйду замуж в семнадцать.
Финн улыбнулся, глядя на меня из-под густых ресниц, но ему явно тоже было страшно.
– Мне всегда нравилось тебя удивлять.
Он положил книгу у лампы и сделал глубокий вдох, словно собираясь с силами.
Я взглянула на заклинание. Оно выглядело как все остальные – с рисунком и текстом на незнакомом мне языке. Эта страница изображала человеческие кисти и веревку.
Долгое время меня снедало отчаяние, и согласиться на очередной ритуал казалось уже не так страшно, как на первый.
– А эту связь потом можно будет разорвать?
– Не знаю, – честно ответил Финн.
– Ладно, начинай, – поторопила его я, не представляя себе, как вернусь к обычной жизни, если не встречусь сегодня с братом. Либо я добьюсь своей цели, либо сожгу душу дотла в тщетных попытках.
Финн нервно сглотнул. Маска уверенности треснула, обнажая лицо испуганного восемнадцатилетнего парня. Однако он старался казаться храбрым – ради меня. Мы оба должны были проявить смелость друг ради друга.
– Что бы ни случилось, я с тобой, – сказал Финн.
Больше не затягивая, он оторвал длинную полосу от своей белой рубашки. Глаза его горели в свете лампы.
– Дай мне руку.
Он сел напротив меня, скрестив ноги, и взял мою правую руку в свою. А затем набросил поверх обрывок белой ткани.
– Само заклинание на гэльском, но для нас оно будет более могущественным, если мы произнесем его на английском, потому что тогда мы оба будем понимать смысл, – объяснил он.
Я кивнула.
Финн аккуратно обвязал наши руки тканью, изобразив на них белую восьмерку, и затянул узел на моем запястье.
Он подался вперед и прижался своим лбом к моему. Жар от его кожи помог мне отчасти расслабиться.
– Я, Финн Джеймс Д’Арси, вручаю себя тебе, Фрэнсис Виктория Хеллоуэл. Все, чем я являюсь и чем стану в будущем, принадлежит тебе, в этой жизни и в следующей. Все, что есть в моей душе, и она сама принадлежит тебе.
Я впустила в себя эти магические слова и сохранила в левой камере своего сердца, точно зная, что они останутся там навсегда.
– Твоя очередь, – прошептал он.
Я закрыла глаза и отчетливо произнесла:
– Я, Фрэнсис Виктория Хеллоуэл, вручаю себя тебе, Финн Джеймс Д’Арси. Все, чем я являюсь и чем стану в будущем, принадлежит тебе, в этой жизни и в следующей. Все, что есть в моей душе, и она сама принадлежит тебе.
Сложно описать словами, почему от этой клятвы у меня болело сердце. Финн обнадеживающе сжал мою руку и кивнул на строчку на гэльском внизу страницы.
– Теперь прочти вот это.
Я подчинилась.
– Déantar é. Is leatsa tú.
Это заклинание сразу возымело эффект. В комнате стало холоднее прежнего, и меня словно обдуло ноябрьским ветром. Сердце как будто выскоблили изнутри, а к горлу подкатил рвотный позыв, но тошнить было нечем. Моя рука, еще связанная лоскутом от рубашки, дрожала.
– У нас получилось? – прохрипела я.
– Сейчас проверим, – сказал Финн.
Свет лампы окутывал его золотым ореолом.
Он снова открыл сборник на странице с «Воскрешением».
– Произнесем его вместе? – предложил он, глядя на мое залитое слезами лицо.
– Да, вместе, – ответила я.
Его глубокий ирландский говор и мой тихий американский акцент слились воедино. Теперь заклинание ощущалось иначе. Я чувствовала, как магия во мне просится наружу, как просыпается искра, что жаждет зажечься.
На последних трех словах, ama a labhairt, с зеркалом произошло нечто странное. Гладкая поверхность пошла рябью, как темная вода океана, и вскоре в ней отражался уже не
