Проситель - Юрий Козлов

- Откуда я знаю? - пожал плечами Мешок. - может, спрятали? Но что-то они там сделали с его телом.

- Что сделали? - Халилыч тревожился о неведомом человеке, как о родном брате. - Не могли же они в самом деле превратить тело... в гриб? Вмазать в бетон - да, но... превратить в гриб?

- Тела нет, - сказал Мешок. - А гриб есть. Об этом писали во всех газетах. "Сыщики обнаружили вместо трупа гриб!"

- Одним человеком меньше, - вздохнул Мехмед, - одним грибом больше. Какая, в сущности, разница: человек или гриб?

- Рыбоконь, стало быть, отмазался, - сказал Мешок. - Как говорят бандиты, нет тела - нет дела. Тела нет, а гриб не дело! - проговорил гадкой какой-то скороговоркой.

- Да, но гриб-то есть! - возразил Халилыч.

Возникла пауза, как если бы они весело гнали по парку мелкого шкета, тот вдруг юркнул за дерево, а из-за дерева выступил оглаживающий дубину амбал. Мир российского бизнеса вполне можно было уподобить вечернему, переполненному разного рода сволочью (и грибами?) парку.

- Гриб, - задумчиво повторил Халилыч, - но почему... гриб?

- Какой гриб? - разозлился Мехмед. - Вы что, спятили?

Однако по тому, как переглянулись Халилыч и Мешок, Мехмед догадался, что (в их представлении) спятил именно он. Мехмеду сделалось грустно, как и всегда, когда он не поспевал за... чем? За чем-то он определенно не поспевал. Он вдруг подумал, что, должно быть, в первые века нашей эры примерно так же переглядывались христиане, когда имели дело с каким-нибудь в общем-то хорошим парнем, но... язычником, то есть (в их представлении) человеком бесконечно темным.

- Саша, - спросил Мехмед, - помнишь, годика полтора назад мы с тобой сидели в этой же комнате и речь у нас шла об омском судоремонтном заводе? Мы собирались возить металл на баржах по Оби вниз, перегружать на рельсы и дальше - в Китай, Индию. Тогда ты сказал мне, что Рыбоконя больше нет, что его пакет акций на этом заводишке - чистая фикция, он разорен, выходит из игры, ему бы только унести ноги, не получить срок, поэтому он отдаст свою долю за горсть фишек из нашего казино "Луна". Что сейчас с этим заводиком, Саша? Кто там заправляет?

- Мы почти было откупили его у Рыбоконя, - ответил Мешок, - но в последний момент он задрал цену. Он тогда был чистый банкрот, поэтому мы решили пойти на понижение, ну, чтобы не переплачивать, заводишко-то был дохлый, одних долгов на сто шесть миллионов. Сбросили за день все, что у нас по нему было, девятнадцать процентов, - а он, поросенок, через владивостокскую брокерскую фирмешку, когда цена уперлась в землю, наш пакет и сцапал. Мы с утра туда-сюда, но разница во времени десять часов, он успел зарегистрировать сделку в депозитарии.

- Как же тебя после такого оставили на работе? - удивился Халилыч.

- Сам не знаю, - усмехнулся Мешок. - Наверное, только потому, что мы все же ничего не потеряли. Тогда доллар пер вверх, я сначала конвертнул рубли в доллары, потом доллары в иены, а иены опять в рубли. Вышло по нулям. Да и на хрен он нам, этот судоремонтный завод, когда Обь-матушка с октября по апрель подо льдом?

- Ладно, - сказал Халилыч, - не будем о плохом. Но ты хоть узнал, где он взял деньги, чтобы купить наши девятнадцать процентов, если был почти банкрот?

- А хрен его знает! - растянувшийся разговор о недавнем проколе не доставлял Мешку ни малейшего удовольствия, но, как профессионал, он был вынужден вместе с остальными топтать землю на поле проигранного сражения. - Я тогда больше думал, как прикрыть собственную задницу, - честно признался Мешок. - Русское чудо!

- Хорошо, - вздохнул Мехмед, - зачем ему судоремонтный завод? Он что, решил сделаться вторым Онасисом?

- Понятия не имею, - с неподдельным недоумением посмотрел на него Мешок. А что, "речной сибирский Онасис" - это звучит красиво.

Мехмед подумал, что хоть Мешок и сидит в конторе по двадцать часов в сутки, не быть ему ни вторым Онасисом, ни вторым Джерри Ли Коганом. Ему бы остаться Алексом Мешком, не катапультироваться обратно в Сашу Мешковича. По тому, как едва заметно повел бровью Халилыч, Мехмед понял, что тот думает точно так же.

- Я тут тоже кое-что обнаружил. - Халилыч извлек из внутреннего кармана плоскую, с откидывающейся крышкой пластмассовую коробку - электронную записную книжку-мини-компьютер, важно водрузил на нос очки, начал тыкать толстыми пальцами в пищащие клавиши. - Господин Рыбоконь в то время действительно был стопроцентным банкротом. Его уже выгоняли из дома, где располагался "Сет-банк". Но каким-то образом он не только оставил за собой банк и судоремонтный завод, но вообще все, что он хапнул за ваучеры и что должен был по всем признакам отдать другим ребятам не просто по дешевке, а даром.

- Халилыч, это, конечно, ценная информация, - начал терять терпение Мехмед, - но пока что мы занимаемся тем, что бессмысленно множим вопросы. Ты хочешь сказать, что ничтожнейший Берендеев каким-то образом вывел на большие бабки такую тертую сволочь, как Рыбоконь?

- Я не очень хорошо ориентируюсь в российском бизнесе, - Халилыч продолжал нажимать кнопки на своем мини-компьютере, но тот только пищал, как мышь, заметившая тень коршуна, - потому что...

- Потому что российского бизнеса как такового не существует, - подхватил Мешок.

- Настоящий бизнес, как известно, начинается с десяти миллионов долларов. В России на виду ни у кого таких денег нет! А если и есть, они спрятаны в западных банках. Малый же бизнес, едва он зашевелился, был вмертвую раздавлен бандитами, загнан исключительно в торговлю. Таким образом, в России мы имеем дело с двухполюсной моделью не развития экономики, нет, а пока что передела власти, собственности и имущества между госаппаратом и криминальным миром, что, в сущности, здесь сейчас одно и то же.

- Берендеев - чиновник или бандит? - спросил Мехмед. И сам же ответил: Он писатель, Саша, поэтому я не понимаю, зачем ты все это нам говоришь... Это же прописные истины. Мы здесь имеем дело с чем-то другим.

- Да, бандиты его не знают, - тихо подтвердил Халилыч. - Но ведь могут и узнать. Бандиты в России не любят, когда кто-то таскает большие деньги мимо их носа.

- Откуда у него деньги? - не выдержал Мехмед. - Я понимаю, что из воздуха, но вы можете мне точно сказать - из какого?

- Значит, большие деньги в России все же делаются, - глубокомысленно заметил Халилыч, - а если делаются, - перевел взгляд на Мешка, - значит, российский бизнес как таковой все же существует.

- Русское чудо, - повторил Мешок. - Но это не бизнес.

- Что же это? - Мехмед посмотрел на часы. Без двух минут три. Они сидели уже больше двух часов, но ни о чем не договорились, не приняли никакого решения.

- Попробую объяснить, - с неприязнью посмотрел на него Мешок. - Ты помнишь, когда в начале девяностых тут все зашевелилось, Джерри Ли Коган велел подобрать ему ребят, которые знают, что это за страна и как в ней вести дела?