Любовь и слава - Патриция Хэган

Мейсон скривил верхнюю губу:

– Ты знаешь, зачем я пришел. Это касается Элейн. – Он сел на стол Тревиса, наслаждаясь, что смотрит на шерифа сверху вниз.

Колтрейн поднял бровь:

– А в чем дело?

– Она мне все рассказала. Сказала, что не выйдет за меня замуж из-за тебя. Если ты думаешь, что я позволю янки увести у меня мою женщину, то ты тогда настоящее…

– Попридержи свой язык, сукин сын! – вскочил Тревис и выставил вперед палец на левой руке. Сэм выругался, пытаясь удержать на месте правую руку Колтрейна. – Не вздумай мне указывать, что мне можно и чего нельзя! Если бы Элейн была твоя женщина, она бы не встречалась со мной. Я буду и дальше видеться с ней, пока этого буду хотеть я и будет хотеть она. А тебе лучше подумать о Боге, если ты собираешься указывать мне, что позволено, а что нет! А сейчас давай-ка проваливай отсюда, пока ты еще цел!

Мейсон и Колтрейн скрестили взгляды, стоя друг против друга почти вплотную.

Сэм посмотрел на одного, потом на другого и сказал:

– Почему бы тебе не внять его совету, Мейсон? Для одного вечера неприятностей и так было слишком много.

– Она выйдет замуж за меня, – тихо произнес Мейсон. – Элейн молодая и взбалмошная. Она всегда была такой. Барбоу совсем ее избаловал. И только я один знаю, как с ней справляться. А тебя она использует просто для того, чтобы я стал ревновать.

– Я бы сказал, ей это здорово удалось!

– Но я положу этому конец! – завопил Мейсон. – Отец сказал, что запрещает ей с тобой встречаться. А если ты и дальше будешь возле нее ошиваться, то тебя ждет смерть! Мне плевать, что ты шериф! Пусть не я – тебя убьет ее отец! Не будь у тебя сейчас порезана рука, я бы вывел тебя на улицу и мы бы сразу все там и решили! Но я не желаю, чтобы говорили, что я стрелял в человека, у которого была повреждена правая рука.

– Как ты выглядишь в белом?

Мейсон растерянно заморгал:

– Что?

Тревис улыбнулся:

– Ты похож на тех трусов, которые носят белые балахоны и капюшоны клана. Почему бы нам вместо разговора об Элейн не обсудить эту тему, а?

Мейсон изо всех сил старался себя сдержать. Выдавив слабую улыбку, он сказал:

– Не запугивай меня, шериф! Здесь я с тобой счеты сводить не стану. А что касается клана, то это не твое собачье дело! – Мейсон подвинулся и постучал по столу костяшками пальцев. – Ты, шериф, давно уже в нашем городе и должен понять, что тебе никогда ничего про клан узнать не удастся. Почему бы тебе не убраться отсюда подобру-поздорову, пока тебя самого не вздернули на дереве, как этих грязных черномазых?

Тревис взглянул на Сэма, который все еще вытаскивал из его руки кусочки стекла.

– Сэм, – абсолютно спокойно сказал он, – убери-ка его отсюда или освободи мне руку, чтобы я на месте придушил этого ублюдка!

Не поднимая глаз, Сэм прогремел:

– Давай-ка, Мейсон, убирайся к чертовой матери, или я пристрелю тебя сам! Считай за счастье, что ты еще дышишь!

Мейсон шагнул к двери. Он уже почти вышел, но на пороге повернулся и прошипел:

– Мы еще встретимся! А если вы хоть сколько-нибудь соображаете, что для вас лучше, то выметайтесь отсюда вон! Людям, живущим здесь, очень не нравится, что вы суете нос не в свое дело!

– Наше дело не дать трусам, скрывающимся под масками, убивать ни в чем не повинных людей, – по-прежнему не поднимая глаз, сказал Сэм. – И пока мы вас не остановим, Мейсон, мы никуда не уедем. Передай это своему клану.

Мейсон вызывающе захохотал:

– Да неужели вы, дураки, действительно думаете, что сможете победить клан? Да вы просто ума лишились! Вы только обречете себя на смерть, вот чего вы добьетесь! Кричите тут во все горло, как эти тупые черномазые. Вас пока еще не убили только потому, что все в клане знают: такие идиоты, как вы, ничего никогда не дознаются. Трепитесь и дальше, как сейчас, и они вами как следует займутся!

Тревис засмеялся:

– Это так ты будешь приказывать им, Мейсон, когда в очередной раз нацепишь белый капюшон?

– Ты не можешь доказать, что у меня какие-то связи с кланом, – прошипел Мейсон. – Я могу знать о том, что там делается, потому что мне известно вообще обо всем, что происходит у нас в городе. А вы мне ничего незаконного пришить не сможете.

Тревис вздохнул:

– Ты мне надоел, Мейсон! И я больше не собираюсь тебе напоминать, чтобы ты убирался отсюда ко всем чертям.

Несколько секунд Мейсон нервно кусал губы, а потом с треском захлопнул за собой дверь.

Сэм тихо и протяжно свистнул.

– Ну, друг, ты сам нарываешься на беду! Тебе было очень нужно затевать интригу с женщиной этого ку-клукс-клановского главаря, да? Ничего более идиотского ты еще никогда не делал!

– Она сама ко мне пришла, Сэм. Я ее не добивался.

– Что-то не могу припомнить, чтобы ты кого-либо добивался. Хотя могу точно сказать, что нескольким ты дал от ворот поворот. Почему же ты и с ней не поступил так же, а? А теперь ты влип в неприятную историю, парень!

– Ни во что я не влип! – резко оборвал друга Колтрейн. – Все не так, как ты думаешь.

– Тогда почему же я вытаскиваю у тебя из руки эти стекляшки?

– Я вспомнил Китти.

Сэм смутился:

– Мне надо было бы самому сообразить. – Он на миг замолчал, а потом сказал: – Так дальше продолжаться не может, Тревис. Ее ты этим не вернешь.

– О Китти я говорить не хочу, – коротко произнес Тревис.

– Хорошо, не будем. Поговорим об Элейн. Как, черт побери, получилось, что ты спутался с ней? Мы же точно знаем, что Мейсон – главарь местного клана. Ведь это осложняет дело!

– Ничуть! Мы выступим против Мейсона и его сообщников, когда наступит подходящий момент. Хотя я пока еще не уверен, что главарь у них именно он.

Сэм поднял брови:

– Какие у тебя для этого основания?

– Все очень просто, – пожал плечами Тревис. – Он недостаточно хитер. Для этого нужен кто-то другой, да такой, у кого хватило бы ума вдохновлять погромы, а вместе с тем самому всегда оставаться в тени, чтобы лично его ни в чем нельзя было бы обвинить.

– Ты сказал, что видел, как Мейсон вставал перед всеми куклуксклановцами на том их ночном сборище, когда ты переоделся в их одежду и незаметно прокрался к ним.

– Так оно и было. Но это вовсе не означает, что Мейсон говорил от своего собственного имени. Я считаю, что кто-то отдал ему такие приказания.

– И кто же, по-твоему, этот кто-то?

– Джордан Барбоу.

– Проклятие! – закричал Сэм. – Ты уверен?

Тревис кивнул:

– Я не нахожу другой причины, по которой бы Мэрили стала шпионить за кланом.

– Так, одну минутку! – Сэм воздел к небу руки. В одной он держал нож, в другой иглу. – Объясни-ка мне, чтобы я понял.

И Тревис объяснил. Сэм снова наклонился над рукой друга, качая от удивления головой.