Любовь и слава - Патриция Хэган

– Тогда почему же ты сейчас здесь?

– Я мог бы тот же вопрос задать тебе.

– Это владения моего отца. И я имею полное право находиться тут.

– Несколько странно видеть тебя здесь в столь поздний час, ты не находишь? Особенно если учесть, что ты мчишься сюда верхом в мужской одежде. И что тебя здесь встречает негр, который уводит твоего коня, а потом сам в ужасе скачет на нем прочь.

Мэрили никогда не нравилось обороняться.

– Шериф Колтрейн! То, что только что между нами произошло, было явной ошибкой. Я вовсе не обязана вам объяснять, почему я здесь. Но считаю, что имею право спросить у вас: почему вы за мной шпионили? – Мэрили отчаянно пыталась вырвать свои руки, которые Колтрейн крепко сжал. – Отпустите меня!

– Мы еще не закончили наш разговор.

Мэрили смерила его холодным взглядом.

– Мне вам больше сказать нечего.

– Последний раз, когда я вас видел, на вас было необыкновенно роскошное платье. Любопытно узнать, что же случилось после этого?

– Можете любопытствовать и дальше, – огрызнулась Мэрили.

– Почему вы здесь в столь поздний час? – настаивал Колтрейн.

– А почему вы не занимаетесь тем делом, ради которого вас сюда послали? – парировала Мэрили. – Мне кажется, вас интересует только одно – считать, скольким женщинам вы вскружили голову. Вам наплевать на несчастья негров! Может быть, мне вам напомнить, в чем суть вашей миссии? Вы даже и не пытаетесь пресечь действия ку-клукс-клана. Вы забыли, где должно быть ваше место. Вы забыли о своем долге! Вы просто оскорбляете знак шерифа, который носите!

– Черт побери, Мэрили, да вы не женщина, а сущий ад! – проворчал Колтрейн. – Я знал в своей жизни лишь одну женщину, столь же смелую, как вы. Я себе сказал, что больше никогда… – Он покачал головой и прохрипел: – Да катись все к чертовой матери! – И поцеловал Мэрили долгим страстным поцелуем. А потом прошептал: – Не надо, женщина, на меня нападать! Ты ведь знаешь, что снова хочешь меня, так же как и я тебя. И я сейчас снова тобой овладею.

Мэрили тихо застонала. Себя обмануть нельзя: в ней опять проснулось желание. О да, дикое желание! И вскоре Мэрили рыдала от удивления и восторга, когда обвила ногами спину Колтрейна и чуть вдавила пятки ему в ягодицы, давая знак продолжать еще… еще и еще.

Тревис погружался в нее снова и снова. И каждый раз ее охватывала беспредельная, ни с чем не сравнимая радость. А Тревис чуть-чуть ее раскачивал, прежде чем начать дикую, необузданную пляску.

Приближалась кульминация. Тревис приготовился вобрать в себя каждую вспышку сладкого пламени, сжигавшего Мэрили. Но он не остановился и после этого. Мэрили чувствовала, как языки пламени поднимаются все выше и выше и, вспыхнув ослепительно, медленно гаснут, погружая ее всю в блаженный покой. Однако языки пламени никак не хотели сойти на нет совсем. Тревис овладевал ею снова и снова, и она снова и снова возносилась на самую вершину пылающего гребня страсти.

А потом Мэрили никак не могла вспомнить, когда же Тревис наконец остановился. В памяти осталось только одно: он сжимает ее в объятиях все крепче и крепче, и она каждой клеточкой своей чувствует его любовь.

Колтрейн сверху взглянул на Мэрили и улыбнулся.

– Никогда еще не встречал такой горячей женщины, Мэрили! – хрипло проговорил он.

Она отвернула лицо, но Тревис быстро, чуть резко, положил ей на подбородок ладонь и повернул его так, чтобы Мэрили взглянула ему в глаза.

– Никогда больше не отворачивайся от меня. Этого не должно быть после сегодняшней ночи.

– Ты дал мне такое наслаждение, Тревис! Теперь я знаю, что значит быть женщиной. И не забуду никогда!

– Конечно, не забудешь! Потому что впереди будут другие ночи, такие же чудесные, как эта. – Он приподнялся на локте, одаряя ее взглядом ярко сверкающих в перламутровой темноте глаз. – В тебе столько огня, столько духа, столько смелости! Пожалуй, это самые ценные качества, которыми Бог наделил женщину.

– И к тому же я занимаюсь любовью с возлюбленным своей собственной сестры.

Тревис сердито фыркнул:

– Не драматизируй события. Это на тебя не похоже. Мы с тобой знаем, что Элейн меня вовсе не любит. Она просто добивается меня из упрямства, потому что знает, что я ей не принадлежу. Я ей так и сказал.

Тревис пожалел о сказанном, но слова уже слетели у него с языка, и вернуть их назад было невозможно.

Ненавидя себя за несдержанность, Мэрили невольно воскликнула:

– А мне, мне ты принадлежишь? Именно на этот вопрос, я думаю, ты и хочешь мне сейчас ответить!

Тревис помолчал; все это время Мэрили не сводила с него глаз.

Наконец он глубоко вздохнул и прошептал:

– Тебе я могу отдать все, Мэрили, кроме сердца. Сердца я не отдам никому.

Мэрили с трудом пришла в себя.

– Я не прошу твоего сердца. Я ничего вообще не прошу. – Она старалась говорить как можно спокойнее. – То, что у нас было, было прекрасно. Я уже сказала: я этого никогда не забуду. Но все кончилось. А теперь я могу уйти? Мне надо добраться домой, пока меня не хватились.

Тревис взглянул на восток, где к небу поднимались первые лучи восходящего солнца, озарявшие горизонт коралловым светом. Мэрили тоже посмотрела на небо.

– О Боже мой! Неужели уже так поздно? – Она резко вскочила на ноги, нашла свою одежду и стала быстро одеваться. Ждет ли ее до сих пор Роза? А вдруг она испугалась и от страха все рассказала Джордану? Да нет, такого не может быть! Роза предана Мэрили и очень толкова. Но в любом случае надо поторопиться.

Тревис заправил в брюки рубашку.

– Я довезу тебя до дома. У меня здесь поблизости лошадь.

– Не надо! Нас может кто-нибудь услышать. Будет гораздо лучше, если я пойду пешком. У меня есть еще время.

Мэрили уже собралась уйти, но Тревис ее догнал и взял за руку.

– Ты мне так и не сказала, что же ты делала тут посреди ночи. Да еще в мужской одежде. – Он пристально посмотрел на нее. – Мне бы хотелось об этом услышать от тебя, Мэрили.

– Я… я люблю бродить по ночам, – с трудом выдавила она, пытаясь найти подходящее объяснение. – А мужскую одежду надеваю для того, чтобы не привлекать к себе внимания. Кто удивится, увидев на дороге мужчину? А вот при виде женщины, да еще в бальном платье, удивился бы каждый. – Мэрили засмеялась, но смех получился фальшивым, и она это сразу же поняла.

– Да кто же мог здесь увидеть вас в такой час? – не отпуская руки Мэрили, настаивал Тревис.

И тут Мэрили вдруг отважилась:

– Да такие же мужчины, как вы, Тревис Колтрейн, которые рыщут по ночам, охотясь за женщинами! Именно за такие дела вам платит деньги правительство?

Тревис опустил руку, и лицо его омрачила странная тень.