Древний город. Религия, законы, институты Греции и Рима - Фюстель Куланж

Подведем итог. Население Рима представляло смесь нескольких народов, культ Рима состоял из нескольких культов, и национальный очаг представлял собрание нескольких очагов. Рим был практически единственным городом, общественная религия которого не изолировала его от других городов. Рим был связан со всей Италией и со всей Грецией. Практически не было народа, которого бы Рим не мог допустить к своему очагу.

Первые римские завоевания (753–350 годы до н. э.)

В период, когда повсюду общественная религия была могущественной, она оказывала влияние на политику Рима.

Рассказывают, что первым деянием нового города было похищение сабинянок – легенда, которая кажется невероятной, если вспомнить о святости брака у древних. Однако мы уже говорили о том, что общественная религия запрещала браки между жителями разных городов, если эти города не были связаны общим происхождением или общим культом. Первые римляне имели право заключать браки с жителями Альбы, но не имели права заключать браки с другими соседями, сабинянами. Ромул хотел получить не просто нескольких женщин, а право на смешанный брак, то есть право установить постоянные отношения с сабинянами, а для этого следовало установить религиозную связь между Римом и сабинянами. С этой целью Ромул признает культ бога Конса и устраивает вчесть него праздник. Согласно преданию, во время праздника Ромул похищает женщин. Если бы Ромул это сделал, то браки нельзя было бы совершить в соответствии с обрядом, поскольку первым и самым необходимым актом обряда был traditio in manum, то есть передача дочери отцом, а украв женщин, Ромул не достиг бы своей цели. Но присутствие сабинян с семьями на религиозном празднестве и участие в жертвоприношении устанавливали между этими народами такого рода связь, так что не было препятствий для connubium[198].

В похищении не было никакой необходимости; право на смешанный брак было естественным результатом совместного участия в празднестве римлян и сабинян. Дионисий, изучавший древние тексты и гимны, уверяет, что сабинянки сочетались браком с соблюдением торжественных обрядов; это подтверждают Плутарх и Цицерон. Необходимо отметить, что первая попытка римлян в результате привела к уничтожению барьеров, установленных общественной религией между двумя соседними народами. До нас не дошла аналогичная легенда относительно Этрурии, но вполне вероятно, что у Рима были с этой страной такие же отношения, как с Лацием и Сабиной. Таким образом, римлянам удалось соединиться узами культа и крови со всеми соседями. Для римлян было важно получить право на connubium с жителями всех городов. Они прекрасно понимали значимость этого права, а это доказывается тем, что Рим не разрешал заключать браки между жителями подвластных ему городов[199].

Затем последовал период затяжных войн. Первой была война римлян с сабинянами Тация; она закончилась религиозным и политическим союзом двух маленьких народов. Затем война с Альбой. Историки сообщают, что римляне осмелились напасть на этот город, хотя Рим был его колонией. Возможно, именно потому, что Рим был колонией, римляне сочли нужным разрушить Альбу. Действительно, каждая метрополия утверждала религиозное главенство над колониями, а религия в то время обладала такой большой властью, что, пока Альба удерживала свои позиции, Рим не мог стать независимым городом.

Разрушив Альбу, Рим не удовольствовался тем, что перестал быть колонией, захотел сам стать метрополией и унаследовать то право религиозного главенства, которое до этого имела Альба над тридцатью колониями Лация. Римляне вели затяжные войны, чтобы добиться главенства при совершении жертвоприношений на латинских праздниках. Это был способ добиться единственного известного в то время превосходства – религиозного.

Римляне построили храм Диане и обязали латинов приходить туда и совершать жертвоприношения; они даже привлекли к этому сабинян. Так римляне приучали два этих народа проводить вместе с ними и под их главенством праздники, читать молитвы, совершать священные трапезы. Рим объединил их под своей верховной религиозной властью.

Рим был единственным городом, который понял, как с помощью войны увеличить народонаселение. Римляне проводили политику, неизвестную остальной части греко-италийского мира; они присоединяли к Риму все завоеванные территории. Они уводили в Рим жителей захваченных городов и постепенно делали из них римлян. В то же время они отправляли колонистов в завоеванные страны, где те, создавая общины, сохраняли религиозную общность с метрополией, а этого было достаточно, чтобы заставить их подчинять свою политику политике Рима, повиноваться ему и помогать в войнах.

Одна из характерных особенностей римской политики состояла в привлечении к себе культов соседних городов. Рим завладел Юноной из Вей, Юпитером из Пренесте, Минервой из Фалерии, Юноной из Лавиния, Венерой из Самниума и многими другими, которые нам неизвестны. Тит Ливий описывает историю появления в Риме Юноны из Вей. «Под твоим водительством, о Пифийский Аполлон, и по твоему мановению выступаю я для ниспровержения града Вейи и даю обет пожертвовать тебе десятину добычи из него. Молю и тебя, царица Юнона, что ныне обихоживаешь Вейи: последуй за нами, победителями, в наш город, который станет скоро и твоим. Там тебя примет храм, достойный твоего величия… Римляне приступили к вывозу даров божественных и самих богов, но проявили здесь не святотатство, а благоговение. Из всего войска были отобраны юноши, которым предстояло перенести в Рим царицу Юнону. Дочиста омывшись и облачившись в светлые одежды, они почтительно вступили в храм и сначала лишь набожно простирали к статуе руки – ведь раньше даже на это, согласно этрусскому обычаю, никто не посягал, кроме жреца из определенного семейства. Но затем кто-то из римлян, то ли по божественному наитию, то ли из юношеского озорства, произнес: «Хочешь ли, о Юнона, идти в Рим?» Тут все остальные стали кричать, что богиня кивнула. К этой легенде добавляют еще подробность, будто слышен был и голос, провещавший изволение. Во всяком случае, известно, что статуя была снята со своего места с помощью простых приспособлений, а перевозить ее было так легко и удобно, будто она сама шла следом. Богиню доставили на Авентин, где ей отныне предстояло находиться всегда; именно туда звали ее обеты римского диктатора»[200].

Монтескье хвалит римлян за то, что они не навязывали своих богов побежденным народам, считая это тонким политическим приемом. Но иначе и быть не могло, поскольку противоречило бы понятиям не только римлян, но и всех древних народов. Рим завоевывал богов побежденных народов и не отдавал им своих. Он хранил своих покровителей для себя и даже старался увеличить их количество. Он стремился завладеть по возможности большим количеством культов и богов-покровителей.

Культы и боги по большей части были взяты у побежденных, и через них Рим установил религиозные связи со всеми соседними народами. Узы общего происхождения, завоевание права connubium и права председательства на латинских праздниках, завоевание богов побежденных народов, притязание на право приносить жертвы в Олимпии и Дельфах – все это, по мнению многих, было подготовкой к завоеванию абсолютной власти. У Рима, как у каждого города, была своя общественная религия, источник римского патриотизма, но Рим был единственным городом, который заставил религию способствовать расширению собственного могущества. В то время религия каждого города обособляла его, запрещая устанавливать связи с другими городами; Рим искусно использовал религию для того, чтобы привлечь все и всех к себе и над всем и всеми установить господство.

Как Рим приобрел владычество (350–140 годы до н. э.)

Пока Рим постепенно расширял свое влияние, пользуясь средствами, которые давала ему религия, во всех городах и в самом Риме произошел ряд социальных и политических изменений, сказавшихся одновременно на управлении людьми и на образе их мыслей. Мы уже говорили об этом перевороте, но сейчас важно отметить, что переворот совпал с расширением римского могущества.

Эти два события, случившиеся одновременно, оказали влияние друг на друга. Риму не дались бы так легко завоевания, если бы повсюду не угас общественный дух, и можно предположить, что общественная система не распалась бы так быстро, если бы римские завоевания не нанесли ей последний удар.

Изменения, затронувшие институты, нравы, верования, право, не обошли и патриотических чувств, изменив характер патриотизма, и это одна из причин, которая способствовала быстрому продвижению Рима к намеченной цели. Мы уже говорили о том, каким было чувство патриотизма в ранний период истории города. Патриотизм являлся частью религии; человек любил свое отечество, потому что любил богов-покровителей, потому что там был пританей, священный огонь, праздники, молитвы, гимны, а вне отечества у него не было ни богов, ни культа. Этот патриотизм был верой и благочестием. Но когда у жреческой касты отняли власть, то вместе с древними верованиями исчез и этот вид патриотизма. Еще оставалась любовь к городу, но она приняла другую форму.