Собиратели Руси - Дмитрий Иванович Иловаиский

с своею грамотою. Князь в это время сильно хворал. Узнав о приближении послов с цареградскими святынями, он решил немедленно сложить с себя мирскую власть и принять иноческий сан. Когда на следующее утро по обыкновению в его терем собрались сыновья, служебные князья, бояре и прочие люди, участвовавшие в его думе или правительственном совете, он никого к себе не принял, а позвал епископа Арсения. Князь объявил епископу о своем намерении постричься, но запретил пока о сем говорить, чтобы супруга и дети не вздумали отклонить его от этого намерения. Однако слух о том скоро распространился по городу и произвел смущение; но никто не осмеливался что-либо сказать самому князю, потому что все знали его строгий, пылкий нрав и боялись его. Меж тем епископ, в сопровождении духовенства и народа, торжественно с зажженными свечами и кадильницами встретил святую икону и прочие дары патриарха. Сам князь встал с ложа и помолился иконе на своем дворе у церкви св. Михаила. После молебствия он устроил пир для духовенства, нищих и убогих; много роздал им от своего имения; сам подавал им чашу с вином, и говорил: «простите меня и благословите». По окончании пира он простился с детьми, боярами и слугами и заповедал сыновьям слушать старшего брата. Затем отправился с иконою в соборный храм св. Спаса и там поставил ее в алтарь на правой стороне. Вышед на паперть, князь поклонился столпившемуся у храма народу, простился с ним и объявил, что оставляет ему на свое место старшего сына Ивана. Отсюда он уже не вернулся в свой терем, а пошел в находившийся подле соборной церкви монастырь св. Афанасия, где и был пострижен епископом Арсением и наречен Матфеем. Спустя несколько времени князь-инок, чувствуя приближение кончины, созвал тверских игумнов, роздал им серебро на сорокоусты и приказал в своем присутствии записать свое имя в поминанья. Михаил скончался 16 августа, 66 лет от роду.

Отправляясь в монастырь, он разделил Тверское княжество между сыновьями: второй сын Василий получил Кашин, третий, Федор, — Микулин, а старший Иван — все остальные земли с великим Тверским столом. Кроме Кашинского и Микулинского уделов, в Тверской земле существовали еще другие, более мелкие уделы, принадлежащие боковым линиям (Холмский, Дорогобужский и пр.). В этой земле повторялся почти тот же ход истории: старший сын или великий князь получил столько, что был сильнее всех удельных князей вместе взятых; он также стремился совершенно подчинить их своей воле и даже просто отнимал у них уделы. Следовательно, в Твери, хотя и не в такой степени как в Москве, но очевидно существовало то же стремление к водворению едино- и самодержавия. Но удельные Тверские князья находят поддержку в Москве, куда удаляются в случае притеснений от старшего князя, и Москва нередко берет их сторону; ибо в ее интересах мешать усилению этого князя. Так, преемник Михаила Иван Михайлович несколько раз оружием смирял непослушных ему князей, родного брата Василия Кашинского и двоюродного Юрия Холмского. Несмотря однако на то, что эти князья находили убежище в Москве и даже получали помощь от Татар, оба они были изгнаны из Тверской земли.

Княжение Ивана Михайловича представляет образчик обычной тверской политики и в другом отношении. Это была политика постоянного колебания между союзом Московским и Литовским, между Витовтом и Василием Дмитриевичем; видно также старание по возможности жить в мире и дружбе с тем и другим сильным соседом, как это свойственно слабейшему владетелю. Однако в этом колебании все-таки история ясно очерчивает московское преобладание, т. е. более заметно тяготение к Москве, чем к Литве. Иван Михайлович был женат на сестре Витовта и первое время находился с ним в дружбе. Но по смерти своей супруги, после окончательного захвата Витовтом Смоленска, когда возникла открытая борьба между Витовтом и Василием, Тверской князь стал на сторону Московского и помогал ему войском. Иван Михайлович был покорным данником Золотой Орды, когда во главе ее стоял Эдигей; однако во время его нашествия на Русь, как известно, Тверской князь не исполнил ханского требования прислать свои пушки и людей для осады Москвы и с дороги воротился назад, за что Татары опустошили часть Тверского княжества, именно Клинскую волость. Далее, великие князья Тверские, чтобы иметь в Москве сторонников и ходатаев, иногда вступают в родственные связи с влиятельнейшими из московских бояр; так, Михаил Александрович женил одного из своих сыновей (Федора) на дочери главного советника Василия Дмитриевича — Федора Андреевича Кошки; а Иван Михайлович точно также своего младшего сына (Юрия) женил на дочери известного боярина Ивана Дмитриевича Всеволожского. Впрочем, после примирения Василия Дмитриевича с Витовтом Иван Михайлович снова является в союз с последним, и даже посылал ему свое войско на помощь против Тевтонских рыцарей.

Иван Михайлович Тверской скончался в один год с Василием Дмитриевичем Московским. После короткого промежутка в том же 1425 году на Тверском столе утвердился его внук Борис Александрович. Его княжение точно так же представляло колебание Твери между Москвою и Литвой. Сначала Борис является союзником и даже подручником Витовту и преемнику последнего Свидригайлу. Во время наступившего затем междоусобия Василия Васильевича Московского с дядею и двоюродными братьями Тверской князь держит себя нейтрально: Василий и соперники его в случае неудачи находят иногда убежище в Твери. Но когда Московское княжество явно потянуло на сторону Василия Темного, то Борис Александрович, как мы видели, принял его после бегства из Вологды, обручил за его сына Ивана свою дочь Марию, дал ему свое войско на помощь против Шемяки и Ивана Можайского, хотя сам был женат на сестре последнего, Анастасии. На походе из Твери в Москву Василия задержала осада Углича; Тверской князь прислал свои пушки, и город сдался. Утвердясь в Москве, Василий вознаградил Бориса уступкою ему города Ржева, издавна спорного между Москвою, Тверью и Литвой. Вопреки междукняжескому договору, жители Ржева отказались сдать свой город Тверскому князю — любопытный пример тех пограничных волостей, население которых явно тянуло к Москве, предпочитая входить в состав наиболее сильного княжества, где внутренний порядок и внешняя оборона представлялись более обеспеченными и куда, вероятно, привлекали также выгоды торговые и промышленные. Борис должен был лично предпринять осаду Ржева и три недели громил его стены пушками; после чего город сдался. Помянутая выше просьба Эдигея о присылке пушек из Твери, а также действие их под Угличем и Ржевом заставляют предположить, что Тверские князья имели у себя значительную артиллерию уже в те времена, когда огнестрельные орудия только еще заводились в европейских государствах.

Борис Александрович после