Перевёрнутый полумесяц - Мирослав Зикмунд

Резиденция Джумблата не может равняться с восточной роскошью беширского дворца, хотя это тоже великолепный маленький замок, из которого далеко видны все окрестности. У входа в резиденцию нас встретил простоволосый пожилой человек в сером теплом пальто, в рубахе нараспашку и повел в приемный салон через двор, где росли два высоченных кипариса и стояло несколько автомобилей американских марок. Лестницу охранял часовой: на голове арабская куфийя, за плечом винтовка, вокруг пояса патронташ. Второй часовой, во дворе, с интересом наблюдал, как шофер наливает воду в радиатор роскошного «крайслера». Едва он заметил наш фотоаппарат, как тут же показал нам спину и был таков.

Сквозь цветные стекла окон в приемную проникают лучи солнца, причудливо, как в церкви, освещая несколько старинных картин — портрет писателя друза Эмира эль-Баяна, тестя Джумблата, большое изображение какого-то эмира Арслана, а над ними портрет матери Джумблата, Назиры, «дамы под вуалью», владычицы друзов и предшественницы Камиля Джумблата. Вокруг стола наряду с красными и желтыми креслами из современных синтетических материалов стояло несколько кресел-качалок с плетенными из камыша сиденьями и спинками.

В комнату вошел Камиль Джумблат. Мы ожидали встретить эмира в традиционном одеянии шейха, а увидели высокого стройного человека в клетчатом сером костюме из первосортной английской шерсти, в белой рубашке и элегантном галстуке. Он владеет английским и французским, мы можем беседовать на любом, по нашему выбору.

Начинать разговор с вопроса о том, насколько справедлив слух, будто английская разведка недавно предложила ему сто тысяч фунтов с условием, что его партия не будет бороться против включения Ливана в оборонительный пакт стран Среднего Востока, было бы не очень учтиво. Поэтому мы завели разговор о философии, о принципах религии друзов. В тщательно подбираемых выражениях Камиль Джумблат пытается высказать основное. Чувствуется, что в этой области он придерживается твердых убеждений, хотя временами от его выводов веет могильным холодом. Друзы верят в переселение душ, поэтому они такие бесстрашные воины, поэтому в 1911 году рука об руку с турками они так фанатично сражались в Ливии против итальянцев, поэтому в пятьдесят восьмом они взялись за оружие и включились в «революцию». Пасть в бою для них пустяк, конец одного жизненного эпизода и начало следующего.

У Джумблата карие, живые, глубоко посаженные глаза, выразительно очерченный лоб. В ходе беседы он размышляет, взвешивает каждую формулировку, как это делают ученые, дополняет слова жестами рук, то растопыривая пальцы веером, то сводя ладони параллельно, стремясь максимально точно определить границы абстрактного понятия.

— Все, что имеет границы, — совершенно, — поясняет он. — То, что не имеет границ, еще не достигло совершенства. Поэтому и основы философии друзов вытекают из пяти четко определенных принципов, из которых первым считается космический интеллект. Затем следует космическая, или вселенская, душа, потом слово, дальше идет прошлое и в качестве пятого принципа — будущее…

Вскользь, скромно он сообщает, что этим вопросам он посвятил много времени, изучал философию в Индии, что он автор обстоятельного исследования об исламе и друзизме.

— К реальным основам философии друзов относится гигиена тела. Беременность жены обрекает мужа на трехлетнее строгое воздержание. В первый год это так называемая чистота тела, второй год — чистота ребенка, третий год — отдых для жены. Но в последнее время некоторые принципы нашей религии не соблюдаются так строго, как прежде, — жалуется Джумблат. — Это результат влияния новой демократическо-анархистской философии.

В ходе беседы он употребляет это выражение еще несколько раз, видимо, вместо констатации того очевидного факта, что европейско-американское влияние, подобно смерчу ворвавшееся в арабский мир, серьезно угрожает доселе существующему здесь феодальному строю.

Они придут в двухтысячном году

Друзов насчитывается около четверти миллиона. Примерно сто пятьдесят тысяч из них живет в Сирии, главным образом в горах Джебель-эд-Друз, до ста тысяч — в Ливане, незначительное количество в Израиле.

В 1925 году приблизительно пятнадцать тысяч друзов перекочевало из Сирии в Ливан. По сей день они не получили ливанского гражданства, хотя право на него имеет любой иностранец, проживший десять лет подряд на территории Ливана.

— Это результат политики христианской маронитской группировки, располагающей в стране большинством и опасающейся, что она его может потерять. Впрочем, эта неуступчивость была одной из главных причин прошлогоднего вооруженного выступления друзов против правительства президента Шаммуна…

Таким образом мы вернулись к кладбищу, по которому ходили час назад. И к человеку, не сумевшему объяснить, что будет в пятой нише.

— Там будет эль-Хаким, последнее из пяти воплощений божественного естества, — с готовностью сказал Джумблат. — Но если бы даже сторож и знал об этом, он не должен был бы вам говорить. Сказать неправду в религиозных вопросах позволяет один из главных принципов нашей веры, так называемая «аккия», осторожность…

Мы вновь вернулись в сферу мистики и спиритизма.

— Шейх Абу Абеид предсказывал в своих стихах четыреста лет назад, что на Ниле вырастет огромная плотина — и вот видите! Той, которую построили англичане, уже недостаточно, русские строят там более мощную.

Затем Джумблат заговорил об атомной энергии, о реакторах и о том, что в самом деле человек вскоре отправится путешествовать по вселенной. Это обязательно произойдет еще до двухтысячного года.

— Почему же именно до двухтысячного?..

— Как я уже вам сказал, один из основных принципов друзской философии — это вера в переселение душ, реинкарнация. Согласно этому в двухтысячном году свершится перевоплощение космического интеллекта, и тогда из Центральной Азии придут люди, чтобы установить на земле вечный мир и справедливость.

Он спустился вместе с нами по длинной лестнице старого феодального особняка, с интересом осмотрел наши машины.

А затем он простился с нами — шейх друзов, бывший министр экономики Ливана, депутат парламента, председатель Социалистической прогрессивной партии Ливана, профессор философии и национальной экономики в Бейрутском университете и архитектор в одном лице.

Но прежде всего мистик.

Глава двадцать третья

Меззе — коллекционерская страсть

О вы, обитатели шхуны, потерпевшей кораблекрушение, развесившие на островке белое белье в надежде, что благодаря ему вас заметят и спасут, о вы, мечтающие о капле пресной воды, как были бы вы удивлены, узнав, что на побережье Ливана пресную воду не ценят! Что здесь интересуются только морской водой, хотя она горько-соленая. Что в конце апреля, едва солнце начнет припекать, пресную воду отсюда изгонят метлой, чтобы она не отнимала места у воды соленой…