Под знаком кометы - Юлия Викторовна Маркова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Благодарю вас, господин посол, за высокую оценку моих способностей, – благосклонно произнесла императрица Ольга. – На самом деле в России и Германии были разработаны секретные планы по быстрой эвакуации населения из угрожаемых районов, что должно было существенно сократить число потенциальных жертв…
– В Британии подобные мероприятия потребовалось бы проводить через Парламент, – прервала свое молчание Виктория Великобританская, – что привело бы к огласке на весь свет и той самой панике, которой хотелось бы избежать с самого начала, поэтому мой отец, скрепя сердце, махнул на все рукой. Когда комета будет падать на Лондон, решил он, король будет делать что должно, и пусть случится что суждено. По счастью, этот вариант отчаянного стоицизма не потребовался, и Старая Добрая Англия оказалась спасена без каких либо особенных усилий, как, собственно, и Германия и Россия.
– Теперь, когда наши страны в безопасности, – веско произнесла императрица Ольга, – нужно решить, что мы будем делать, если в Нью-Йорке или его окрестностях все же случится величайшая одномоментная катастрофа со времен вымирания динозавров. Будем ли мы злорадствовать и улюлюкать, или, как настоящие христиане, подадим выжившим страдальцам руку помощи.
– При этом следует понимать, – добавил канцлер Одинцов, – что наихудший сценарий предусматривает миллионные жертвы и полное разрушение всей городской инфраструктуры. Я думаю, что в первую очередь из угрожаемого района следует эвакуировать всех дипломатов наших стран, а также находящие в порту Нью-Йорка корабли с командами и всеми, кто успеет сесть на борт перед отплытием. Первейшая обязанность монарха – отеческая забота о своих подданных.
– Соответствующая информация уже отослана в Лондон, – сказала принцесса Виктория. – Вероятность удара по Канаде не очень велика, но все же угрожаемая полоса будет полностью эвакуирована.
– Угрожаемая полоса в Канаде? – переспросил германский посол. – Но ведь, кажется, герр Одинцов говорил про Нью-Йорк?
Князь-консорт любезно пояснил:
– Нью-Йорк лежит в самой середине эллипса рассеивания, большая ось которого протянулась на четыре с половиной тысячи километров от острова Пуэрто-Рико до центра Гудзонова залива, а малая ось, в самом широком месте этого эллипса, простирается на пятьсот километров от Балтимора до Вашингтона. Где конкретно взорвется комета, мы не знаем, ибо у вычислений параметров орбиты тоже есть предел точности, просто Нью-Йорк и его окрестности – наиболее вероятное место предполагаемой катастрофы. Хотя пятьдесят километров недолета – и дело кончится взрывом над Атлантическим океаном, грандиозным фейерверком и максимум выбитыми стеклами.
– Хотелось бы, чтобы это было так, – сказал канцлер Одинцов, – в Нью-Йорке, разумеется, обитают отменные мерзавцы, банкиры и биржевые спекулянты, готовые продать весь мир, купить его обратно и снова продать в сто раз дороже. Но они составляют среди его населения абсолютно ничтожное меньшинство, так что не хотелось бы, чтобы их уничтожение стоило жизни жизнями миллионам простых американцев.
– До этого момента, – сказал полковник Баев, – самой большой катастрофой Америки было случившееся в 1906 году катастрофическое землетрясение в Сан-Франциско. Город был частично разрушен и пострадал из-за пожаров. Жертвами тогда стали три тысячи человек, погибших, скорее, от огня, чем под обломками зданий. К настоящему моменту те шрамы почти затянулись, а подвергшийся удару стихии город стал еще краше. В Нью-Йорке, над которым взорвется комета, относительно той истории с землетрясением все надо будет умножать на тысячу – и жертвы, и разрушения…
– Я думаю, что мы должны попытаться спасти всех, кого сможем, – сказал князь-консорт, – а иное будет противно нашей чести. С Шиффами, Кунами и Леебами и прочей мразью люди Игоря Михайловича (полковника Баева) смогут посчитаться позже и без помощи кометы, зато спасение жизней простых нью-йоркцев должно быть для нас в этом деле главным.
– В этом деле есть одно толстое обстоятельство, – сказал адмирал Карпенко, – комете до окрестностей Нью-Йорка лететь чуть больше двух суток, а даже самому быстроходному трансатлантическому лайнеру «Мавритания» на переход через океан потребуется четверо с половиной суток. Добавьте сюда время на дебаты в парламенте, переговоры с руководством компании Кунард Лайн, сборы всего необходимого, мобилизацию медицинского персонала и – вы поймете, что помощь придет через десять дней после катастрофы, когда по большому счету она будет уже не нужна. В Германии и России бюрократических проволочек, конечно, может быть меньше, но и суда там не такие быстроходные, расстояния до Нью-Йорка больше, да и необходимость сборов никто не отменял, так что результат получится схожий с британским.
– И что же, Сергей Сергеевич, вы предлагаете ограничиться только выражением чувств соболезнования и сочувствия пострадавшим? – сказала императрица.
– Помощь послать надо, – ответил Карпенко, – но только это должны быть военные, а не гражданские корабли, и рассчитана эта помощь, взятая из армейских запасов, должна быть на то, чтобы поддержать оставшихся без крова и средств к пропитанию, ибо все, кому суждено умереть, к их подходу уже умрут. А нам, Ольга Александровна, было бы неплохо развернуть вербовочную кампанию по переселению в Россию части страдальцев, имеющих полезные инженерные и рабочие специальности, которых так не хватает в нашем Богоспасаемом Отечестве. Ну и, разумеется, надо спасать вдов и сирот, оставшихся без средств к существованию. Прямо сейчас можно договориться, что большую часть материальных затрат на этом направлении возьмут на себя Германия и Британия, а мы потом компенсируем им хлопоты в каком-нибудь другом, удобном для них месте…
– Пожалуй, Сергей Сергеевич, это будет наилучший выход, – сказала повеселевшая Ольга. – А ты, кузина Тори, как думаешь?
– Я думаю, – сказала Виктория Великобританская, – что мой отец согласится на предложенные условия – в конце концов, он добрый человек и ему не чуждо милосердие. А об оплате за эту услугу мы сможем поговорить потом, ведь в самом быстром варианте на то, чтобы снарядить корабли с помощью, понадобится более трех суток. К тому моменту, как все будет готово, уже станет ясно, стоит отправлять транспорты в путь или все приготовленные припасы можно убирать обратно на склад…
– Я маленький человек, и в таких случаях не уполномочен говорить от имени своего любимого кайзера, – сказал германский посол, – поэтому я немедленно телеграфирую в Берлин и запрошу инструкций…
– Думаю, герр Пурталес, – сказала императрица Ольга, – что на первых порах этого будет достаточно, только передайте дяде Вилли мою просьбу, что решение следует принять быстро и без бюрократических проволочек. А
