Под знаком кометы - Юлия Викторовна Маркова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Умные люди все посчитали и сделали вывод, что физическое уничтожение Нью-Йорка, как грандиозного объекта недвижимости, обремененного долгами и страховыми обязательствами, а также гибель крупнейшего банковского и биржевого кластера Нового Света[45] неизбежно приведут к масштабному и затяжному финансово-экономическому кризису в САСШ, а может, и во всем мире. За тридцать четыре года до этого Чикагский и Бостонский пожары привели к кризису 1873 года, вылившегося в затяжную депрессию. А совсем недавно, осенью 1907 года, неумные манипуляции на бирже привели к грандиозной финансовой и биржевой панике, которую в итоге залил деньгами банкирский клан Морганов, с барского плеча выкупивший облигации Нью-Йорка на тридцать миллионов долларов (на современные деньги около трех миллиардов). Но Морганы, как и многие другие кланы, присосавшиеся к экспортно-импортным потокам, базируются как раз в Нью-Йорке – там расположены их банки, трастовые конторы, страховые общества, там они делают состояния и вкладывают капиталы. Там, в конце концов, находятся их драгоценные головы и высококвалифицированные специалисты, делающие богатых еще богаче, а бедных превращающие в нищих. Посмотришь на эту клоаку, полную отборных паразитов, по сравнению с которыми Ротшильды выглядят просто святыми – и поневоле поверишь в приближающуюся со скоростью десять километров в секунду Божью кару за слезы всех нищих и обездоленных.
Возможно, сугубо отрицательную реакцию американских властей на предупреждение об угрозе падения кометы вызвали опасения, что толпы поверивших в это дело американцев, прежде чем пуститься в бега, ринутся в банки снимать свои вклады в наличной валюте. Чтобы лопнул даже очень прочный банк, достаточно изъять из него примерно четверть имеющихся вкладов, а в большинстве случаев для этого хватит и десяти процентов от задекларированного капитала. И всё – потом банкиру остается только курить бамбук и прыгать из окна. Комета, может, и не прилетит, не долетит или перелетит, а вот последствия банковской паники будут непременно. Как это бывает, ныне живущие поколения американцев видели в 1873, 1893, 1901 и 1907 годах, а вот как падает комета, не видел пока никто…
Впрочем, после сообщения Гарвардской обсерватории, успевшего попасть в самые ранние утренние газеты, паника в цитадели американского капитала вспыхнула сама собой. Возле банков, которые должны были открыться в девять часов, стали собираться толпы. Солнце взошло полпятого утра, а уже к восьми часам у банков было черным-черно от народа. «Бегите, безумные! – кричали им с небес ангелы-хранители. – Спасайтесь, бегите туда, где вас не достанет ярость ударной волны и испепеляющий жар светового излучения!». А внутри помещений в это время кипела лихорадочная деятельность: клерки таскали золотые слитки и пачки долларовых банкнот, готовя их к эвакуации, управляющие обрывали телефоны, требуя от властей прислать полицию и войска, чтобы очистить территорию вокруг банков от толп вкладчиков. Домашние банкиров и прочих очень богатых людей лихорадочно собирали драгоценности и прочую мелочь, чтобы после падения кометы не остаться голыми и босыми.
Дай комета Нью-Йорку еще сутки – и этот город полыхнул бы самыми безобразными уличными беспорядками и классовыми боями, – но его время истекло. Астероид вошел в атмосферу над восточной частью Карибского моря. За громоздким телом космического скитальца, уже оплавленным во время предыдущего визита в атмосферу, потянулся плазменный след. Воздух на таких высотах равен самому лучшему вакууму, который только можно получить на земле, но для тела, мчащегося со скоростью девять километров в секунду, его было достаточно. В ПРОШЛЫЙ РАЗ при пролете кометы над Гренландией случайных свидетелей, кроме белых медведей, тюленей и северных оленей, не было. Но теперь на разгорающуюся в утреннем небе звезду глазели все, кому не лень, ибо видно ее было с расстояния в тысячу двести километров на всей территории острова Гаити, американской внештатной территории Пуэрто-Рико, дуги малых Антильских островов, Венесуэлы и северной части Гайаны.
Впрочем, две минуты спустя, когда незваный гость из космоса, пролетев над западной оконечностью Пуэрто-Рико, оказался на высоте около семидесяти километров над серединой Саргассова моря, он снова пропал из виду. В этой гиблой части Мирового океана нет ни обитаемых островов, ни судоходных трасс – а следовательно, некому было видеть, как набегающие потоки все более уплотняющегося воздуха срывают с прорывающегося через атмосферу небесного тела слой за слоем расплавленный материал, окутывая его плазменным коконом, распускающимся позади длинным павлиньим хвостом. Для стороннего наблюдателя, которому не суждено оказаться в эпицентре удара, красота неимоверная – и жаль, что эту картину в данный момент никто не видел…
Снова в поле зрения людских глаз комета оказалась через три минуты, пролетая на высоте сорока пяти километров в трехстах километрах восточнее острова Хаттерас, входящего в цепочку Барьерных островов на побережье штата Северная Каролина. Там его могли наблюдать рыбаки, собравшиеся на промысел, и моряки кораблей каботажного плавания, снующих между Бостоном, Нью-Йорком, Филадельфией и портами юга. Чем ближе к Нью-Йорку подлетал космический скиталец, тем больше народа могло любоваться на его блистательное величество, пересекающее небеса, будто огненный ангел, предвестник Апокалипсиса. Все ниже, ниже, ниже… Вот уже с высоты пятнадцати километров впереди видна полоска земли, застроенная высокими домами, вот статуя Свободы, Манхэттен и Лонг-Айленд… Вот под астероидом промелькнула мелкая, будто игрушечная, фигурка забитого людьми двухтрубного парохода, вовремя покинувшего порт…
И вот он – обреченный Нью-Йорк. Люди, увидев нависшую над головами смерть, в ужасе зашлись криком, заметались, взмолились, призывая на помощь Всемогущего Творца, Отца, Сына и Святого Духа, а также Деву Марию… Но поздно. Господь был суров и не слышал их мольбы, а это значило, что Нью-Йорку предстоит разделить участь Содома и Гоморры.
Тем временем высота кометы упала до критической, потоки плазмы слизали и унесли почти всю каменную корку, прежде оберегавшую ядро, по большей части состоящее из перемороженного льда. По мере роста температуры в ядре по нему все сильнее змеились трещины – и вот, на высоте девяти километров двухсот метров, за несколько микросекунд некогда единая насквозь промороженная масса распалась бесчисленным количеством мелких водяных капель. Это в миллионы раз увеличило лобовое сопротивление и на околокосмических скоростях разом превратило в тепло всю кинетическую энергию кометы.
Как и предсказывали ученые, количество выделившегося тепла оказалось эквивалентно взрыву сахаровской Царь-бомбы, которая под этот Нью-Йорк с аналогичными целями и клепалась. Чтобы не было больше никогда такого места – и точка. Единственное, чем взрыв кометы отличается от срабатывания термоядерного боеприпаса – это отсутствие среди поражающих факторов альфа-,
