Богохульство - Дуглас Престон

– Джесс, не трать понапрасну патроны. Этот человек – не антихрист, а всего лишь коп.

По толпе пронеслось волной слово «антихрист». Биа снова заключили в плотное кольцо.

– Сэр, я же попросил: уберите оружие.

Пузатый неуверенным жестом опустил руку с револьвером.

– Дай-ка сюда свой «кольт», Уайатт Эрп! – Женщина выхватила оружие из руки бойца, вытащила патроны и бросила их вместе с револьвером в сумку, висевшую у нее на плече.

– Никакого антихриста здесь нет, – сказал Биа, стараясь не показывать, что до смерти напуган. – Вы на территории Страны Навахо и пересекли границу незаконно. Если у вас есть главный, я хотел бы с ним побеседовать. – «Как только доберусь до машины, – подумал он, – тут же вызову подмогу. Отряд Национальной гвардии».

– Мы – армия Господа! – выкрикнул чей-то голос. – Собрались здесь, чтобы биться за Него и умереть!

«Биться. Биться. Биться», – загудела толпа, будто распевая гимн. К Биа выскочил человек с длинной раздвоенной бородой и с камнем в руке.

– Вы возрождались в святой воде?

Взбешенный требовательным тоном незнакомца, Биа ответил:

– Мои религиозные убеждения вас не касаются. Бросьте камень, мистер, или я арестую вас за попытку нападения. – Он взялся за рукоятку дубинки.

Бородатый обратился к собратьям:

– Нельзя его выпускать! Он же коп! У него есть рация. Он свяжется с остальными, и нас разгонят! – Его рука с камнем взметнулась вверх. – Проучим его!

Лейтенант выхватил дубинку, замахнулся и ловко ударил ею по руке Бородача. Послышался жуткий треск костей, и камень упал на землю.

– Он сломал мне руку! – завизжал пострадавший, опускаясь на колени.

– Всем разойтись! – гаркнул Биа командным тоном. – Тогда я больше никого не трону. – Он продвинулся на шаг ближе к машине, моля про себя: только бы сесть внутрь. Там безопаснее и есть рация.

– Коп сломал ему руку! – прокричал другой фанатик, приседая рядом с Бородачом.

Толпа с ревом подалась вперед. В Биа полетел камень, но он успел увернуться, и камень угодил в ветровое стекло. Полицейский рванул вперед, распахнул дверцу, нырнул в машину и попытался было закрыть дверь, но на нее навалилась толпа. Он схватил рацию и нажал на кнопку.

– У него рация! – проревел кто-то.

В Биа вцепилась дюжина рук, его снова потащили наружу, затрещала материя его куртки.

– Сукин сын задумал на нас настучать! Вызывает врагов!

Микрофон выхватили из руки Биа, вырвали из подставки. Лейтенант попытался схватиться за руль, но разъяренные фанаты с неумолимой силой выдернули его из машины. Биа, пошатываясь, выпрямился, однако его тут же сбили с ног.

Он ухитрился достать пистолет, перекатился на бок, направил дуло на толпу и проревел:

– Всем назад!

Ему в грудь, ломая ребра, ударил камень. Биа выстрелил. Послышался хор воплей.

– Мой муж! – проверещал женский голос. – О Господи!

По ноге лейтенанта ударили бейсбольной битой. Он выстрелил еще дважды, но тут ему врезали по руке, и из нее вылетело оружие.

На полицейского с криками, кулаками и пинками обрушилась целая толпа. Он перевернулся на живот и потянулся за пистолетом, но по его руке, раздробляя ее, ударила чья-то нога в сапожище. Биа вскрикнул, перекатился на бок и попытался заползти под машину.

– Забросаем его камнями! Убийца! Камнями!

По лейтенанту и автомобилю ударил град из камней и палок. Они рвали кожу, сухожилия и мышцы, врезались в кости, барабанили по металлу, били стекла. Задыхаясь от боли, полицейский сумел-таки наполовину заползти под машину, но его схватили за ногу и снова вытащили под водопад пинков и ударов. Вопя от ужаса, Биа сжался в комок, чтобы хоть немного защититься от яростной бури. Вот рев толпы стал стихать, вытесняемый тупым грохотом в голове лейтенанта. Удары продолжали нещадно сыпаться, но теперь они будто обрушивались на кого-то другого, а Биа отодвигался от неистовствующих безумцев дальше и дальше. Наконец крики превратились в отдаленный говор, и пришла спасительная чернота.

Эдди внимательно наблюдал за происходящим. В том месте, где мгновение назад стоял коп, теперь, точно свора спущенных с цепи собак, лютовали братья-христиане. Лейтенант попытался подняться, но его тут же опять смыло волной людей, бросающих камни.

Наконец крики смолкли, толпа чуть успокоилась и подалась назад. У патрульной машины виднелась лишь фуражка, а немного поодаль – нечто бесформенное в полицейской форме.

Толпа медленно отходила назад. Оставалась на прежнем месте лишь воющая женщина и истекавший кровью человек у нее на коленях. Эдди охватил приступ страха. Теперь все шло совсем не так, как он рисовал себе в воображении. Почему возникла эта отвратительная сцена?

– Это и есть Армагеддон, – прозвучал у него над ухом успокаивающе звучный голос Доука. – Началось.

Да, он все верно говорил. Они переступили черту – пути назад не было. Битва началась. Ими управлял Господь, а сомневаться в правильности Его действий не имело смысла. Эдди снова ощутил прилив уверенности.

– Пастор? – пробормотал Доук. – Люди ждут ваших указаний.

– Да, да, конечно. – Расс сделал шаг вперед и вытянул руки. – Друзья во Христе! Я обращаюсь к вам, мои друзья во Христе!

Наступила тревожная тишина.

– Я пастор Рассел Эдди! – прокричал он. – Это я изобличил антихриста!

Толпа, взбудораженная насилием, волнами устремилась на призывный голос, походя на морскую воду, набегающую на берег. Эдди схватил руку Доука и поднял ее.

– Короли, политики, секуляристы-либералы и атеисты, населяющие этот порочный мир, попрячутся в горах и пещерах. И взмолятся они перед горами и камнями: «Падите на нас и сокройте нас от лица Сидящего на престоле и от гнева Агнца, ибо пришел великий день гнева Его, и кто может устоять?»[41].

Ночной воздух наполнился неистовым ревом. Толпа продолжала надвигаться к холму.

Эдди повернулся, указал рукой в сторону и прогрохотал:

– Там, на востоке, в трех милях отсюда стоит забор. За ним возвышается холм. Прямо под ним скрывается «Изабелла». А рядом с нею – антихрист. Его имя Грегори Норт Хазелиус.

От рева, казалось, содрогалась вся гора. Послышались выстрелы в воздух.

– Идите же! – прокричал Эдди, потрясая вытянутой рукой. – Идите все, как один, и найдите антихриста! Уничтожьте его и зверя! Битва Всемогущего Бога началась! «Солнце померкнет, и луна не даст света своего, и звезды спадут с неба, и силы небесные поколеблются!»[42].

Эдди сделал шаг назад, а людское море потекло волнами по поверхности горы, залитой бледным светом луны. Вспышки фонариков и огни факелов горели во тьме, как тысяча пылающих глаз.