Капитан Темпеста. Город Прокаженного короля (сборник) - Эмилио Сальгари

А вот другое дерево, растущее, наподобие бамбука, узлами. Внутри этих стволов, не знаю, по каким причинам, иногда накапливается порошок, который мы, сиамцы, называем «орлиным порошком». Этот порошок ценится на вес золота, и счастлив дровосек, когда ему удается набрести на такой ствол «орлиного дерева»: иногда с одного ствола получается до полпуда порошка, за который китайцы и японцы платят безумные деньги, потому что порошок этот дает материал для приготовления лучших в мире духов.

– Что это за птица? – обращал Роберто внимание старика-рассказчика на нырявшую у песчаной отмели большую птицу.

– Это? Корморан-рыболов. Те же китайцы, японцы, отчасти малайцы ловят корморанов, приручают их и обучают ловить рыбу, но тогда птица охотится за водяными обитателями не для себя, а для своих господ: люди научились надевать на шею «рыболова» кольцо, которое не дает птице возможности проглотить даже маленькую рыбешку, и корморан вынужден покорно тащить добычу своим хозяевам, а те в награду дают ему время от времени какую-нибудь полупротухшую рыбину…

– Что это за крик, напоминающий истерический хохот? – осведомился как-то раз утром Роберто Галэно, тщетно старавшийся разглядеть странное животное, пронзительно хохотавшее в глубине леса.

– Лу-гуои! «Смеющаяся обезьяна»! – ответил Лакон-Тай. – Если тебе, друг, хочется поближе поглядеть на этого хохотуна, мы можем устроить охоту на него. Кстати, наши припасы заметно истощились, и нам не мешало бы поохотиться в лесу, чтобы запастись мясом, но, разумеется, не мясом лу-гуои, потому что ни один из наших гребцов не прикоснется ни за что к мясу этой обезьяны: по народному поверию, лу-гуои вовсе не обезьяна, а «дикий человек леса». Обезьяна будто бы обладает пониманием человеческой речи, но она скрывает это умение по очень курьезной причине: боится, что настоящие люди обратят ее в рабство и заставят работать на себя. Впрочем, лу-гуои – свирепое животное, и, охотясь на него, надо соблюдать особую осторожность.

Совет старого опытного охотника оказался как нельзя более кстати, и через какой-нибудь час Роберто Галэно понял, что такое «смеющаяся обезьяна» сиамских лесов, испытав на себе ее силу и неукротимость.

Дело в том, что охотникам не представило особых затруднений, ориентируясь по крику лу-гуои, напасть на следы обезьяны. В охоте приняло участие четверо человек: Лакон-Тай, Лэна-Пра, врач и Фэнг. Дойдя до места, где, по всем признакам, могла скрываться обезьяна, охотники разделились, чтобы окружить группу деревьев, где мог прятаться «хохотун». Лакон-Тай с Фэнгом пошли направо, итальянец и девушка, владевшая ружьем не хуже отца, – налево.

Несколько минут спустя вдали, где находились Лакон-Тай и Фэнг, послышались два выстрела. Тогда Роберто Галэно и девушка поторопились пойти туда и при этом буквально наткнулись на качавшуюся на ветке дерева над тропинкой обезьяну огромного размера. Лэна выстрелила, но пуля только задела животное, успевшее спрятаться за ствол. В ответ на выстрел послышался яростный вой, сменившийся хохотом, от звуков которого мороз продирал по коже.

Бросившись на поиски раненого животного, охотники не заметили, что оно само подстерегает их, притаившись в густой листве. Миг – и огромная масса обрушилась на спину Роберто и сбила его с ног. Падая, итальянец зацепил курок карабина, и ружье выстрелило.

Не успел доктор сообразить, что произошло, как сзади него раздался выстрел, и обезьяна, уже бросившаяся на упавшего, отскочила в сторону.

– На помощь! Помогите! – услышал он крик.

Вскочив, Роберто увидел, что огромная обезьяна, как будто задыхавшаяся от пароксизма хохота, схватила бревнообразными руками Лэну-Пра и грозит перегрызть ей горло острыми клыками.

Словно безумный, Галэно нанес лу-гуои страшный удар прикладом в морду, обратив ее в кровавую лепешку.

Обезьяна выпустила девушку, но яростно бросилась на старого врага. Галэно отпрянул – это и спасло его от ужасной смерти, потому что лу-гуои тянулся к его горлу крючковатыми пальцами, и нанес обезьяне снова удар по голове, потом по груди, по плечам, в то же время едва увертываясь от тянувшихся к его горлу мохнатых лап, грозивших задушить его в мгновенье ока.

Однако такая борьба не могла затянуться, потому что человек быстро терял силы, а животное словно обретало их с каждым новым полученным ударом… Роберто Галэно чувствовал, что еще миг, и он погиб, если не свершится чудо. И чудо свершилось: что-то прогрохотало за его спиной, серый дым заволок окрестности, и, когда этот дым рассеялся, Роберто Галэно увидел огромное тело обезьяны, подергивавшееся предсмертными судорогами, у своих ног.

– Хвала богам! – услышал естествоиспытатель взволнованный голос Лакон-Тая. – Я думал уже, что вы поплатитесь жизнью, пытаясь спасти мою дочь. Но Фэнг стреляет и теперь, как встарь, без промаха. Посмотрите: его пуля пролетела на волосок от вашей головы, не зацепив вас, и угодила в глаз лу-гуои, поразив зверя насмерть. Я только докончил дело Фэнга выстрелом в сердце «хохотуна», сократив агонию обезьяны, потому что и с пулей в мозгу она тянулась к вам…

– А где же Лэна-Пра? – оглянулся Роберто.

Но девушка уже стояла возле него. Он не успел сообразить, в чем дело, как почувствовал на своей руке поцелуй: Лэна-Пра поднесла его руку к своим устам со словами благодарности.

– Что вы, что вы, Лэна? – отдернул Роберто руку.

– Вы уже спасли один раз мою жизнь! – сказала серьезно девушка. – Это было тогда, когда вы спасли от смерти моего отца. Ведь я не пережила бы его гибели!.. Теперь вы спасли меня вторично. Я не знаю, как отблагодарила бы вас за это девушка вашей родины, но я выражаю мою благодарность, как умею…

Взволнованный до глубины души, Роберто сам поцеловал руку молодой девушки. Потом охотники, сняв шкуру с убитого «хохотуна», поторопились возвратиться к бэлону, благо Фэнг тащил уже за поясом пару великолепных жирных диких индюков, мяса которых было достаточно, чтобы накормить весь экипаж барки.

По дороге, однако, пришлось остановиться: Роберто Галэно услышал странные мелодичные звуки, исходившие из травы у подножия какого-то банана, словно там пела неведомая птичка, и заинтересовался этим.

– Тан-тай! – пояснил Лакон-Тай. – Поющая ящерица, или «ящерица землетрясения».

– Что такое? – изумился Роберто.

– Ну, да, «ящерица землетрясения»! – вмешался в разговор Фэнг. – Подождите, я попробую, может быть, мне удастся поймать певунью, благо она не из того сорта ящериц, водящихся в Бирмании, которые ядовиты не менее самой ядовитой змеи.

Пять минут спустя в руках Роберто Галэно очутилось изловленное Фэнгом грациозное маленькое животное со смешной, словно раздутой головой и тонким, стройным, почти змеиным тельцем серого цвета, покрытым разноцветными пятнами.