Сеанс в Преисподней - Глеб Лютаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
3
Рома проснулся почти мгновенно, но не понял этого. Он кашлял, задыхался и судорожно хватался за шею свободной рукой, ощущая, как из носа по лицу разливается кровь. Боль в горле была настолько сильной, что он не сразу осознал, что вышел из сна в реальность.
Мужчина посмотрел на Веру, всеми силами пытавшуюся разбудить дочь.
– Воды на лицо! – прохрипел Рома и снова ощутил саднящую боль в горле.
«Что за проклятье? Как по-настоящему!»
Вера кинулась в кухню и быстро вернулась со стаканом воды. На секунду она замерла перед барахтавшейся на кровати дочерью, а потом плеснула воду ей на лицо.
Послышался глубокий вдох с протяжным «а-а-а». Алиса резко подорвалась, захлопала глазами и ошарашенно уставилась на мать, вытирая рот свободной рукой и откашливаясь.
Пока Вера успокаивала рыдавшую дочь, Рома пытался остановить кровотечение из носа, закинув голову. При этом никто не обращал внимания ни на него, ни на его лицо, вымазанное в крови.
Быстренько развязав верёвку, связывавшую его и Алисы руки, он спросил разрешения хозяйки и отправился в ванную комнату. Первым делом кинулся к раковине, включил воду и умылся. Когда кровотечение ослабло, Рома посмотрел в зеркало.
Он не поверил своим глазам и ополоснул лицо вновь. Успокоившись, с опаской снова взглянул на своё отражение и с нарастающей паникой едва сдерживал крик. Рома отчаянно пытался разубедить себя в том, что увиденное реально. Не зная, что предпринять, мужчина опять открыл кран и холодной водой обтер шею, словно это могло каким-то образом смыть то, что он на ней увидел.
На коже отчётливо виднелось покраснение, и не нужно иметь семи пядей во лбу, чтобы понять, кто оставил следы. Как бы фантастически ни звучало, но след от руки ублюдка из сна Алисы теперь отпечатался на шее мужчины. Если бы Рома не ощущал боль в горле, не чувствовал неприятные ощущения на коже, то, может быть, и не поверил в реальность случившегося. Но всё вышеперечисленное было, и это наводило не просто на мысли, а на ужасные, жуткие, параноидальные мысли.
«Оно. Может. Убить!»
«Нет, ты не понял, мужик. Оно действительно может убить тебя, Алису и кого бы то ни было во сне. И если это произойдёт там, то здесь, в этом самом реальном мире ты тоже наверняка сдохнешь».
Рома прополоскал рот, умылся в очередной раз, внимательно пригляделся к носу, пощупал его и скривился от боли. Обескураженный, на подгибающихся ногах, он покинул ванную комнату и вернулся в спальню Алисы.
Там увидел неприятную картину. Вера сидела в кресле с поджатыми под себя коленями, бледная, будто лицо облили водоэмульсионной краской. Она грызла ногти на руках, чего раньше Рома за ней не замечал.
Алиса сидела на кровати. Подушку она подложила под поясницу, оперевшись на изголовье, а ноги скрестила по-турецки. При этом придерживала руками живот. Голову девушка слегка опустила, и, хотя плакать она уже перестала, видно было, что сдерживалась от слёз с трудом.
Рома молча сел на раскладушку, схватил свою спортивную кофту и надел, застегнул молнию до самого ворота, чтобы скрыть следы на шее. Вряд ли Веру интересовало сейчас его состояние, а несчастную, замученную Алису и подавно. Но если бы женщина увидела то, что он увидел в отражении зеркала, то начала бы задавать вопросы.
Вера наверняка отнеслась бы скептически к заверениям Ромы, что урон ему нанесли во сне, несмотря на то, что другое объяснение придумать сложно. Вряд ли бы он убедил её, что кровь из носа потекла не от давления, например, а из-за того, что весьма сильный хмырь ударил его головой в нос, а следы на шее остались потому, что этот же упырь смог без труда поднять его одной рукой, вцепившись железной хваткой в горло.
В то же время Алису, уверенную, что во сне её порезало собственное отражение из зеркала, и это самым прямым образом отразилось в реальности, новость о ранах Ромы могла повергнуть в ещё более угнетенное состояние, чем было сейчас. А глядя на девушку, нетрудно было понять, что такое моральное состояние до добра её точно не доведёт.
Чтобы не усугублять ситуацию, Рома решил скрыть следы на шее. Кровотечения из носа в суматохе никто не заметил, поэтому он поспешил подбодрить Веру и Алису.
– Это будет сложнее, чем я думал, – сказал Рома, ни к кому конкретно не обращаясь. Просто чтобы начать разговор.
Дамы восприняли его слова без энтузиазма, поэтому он продолжил:
– Ну, чего носы повесили?
«Ох, милые вы мои женщины, если бы я сам был бабой, тоже нюни распустил бы, да ещё и похлеще вашего».
– Вера, вы плохо выглядите. Побледнели. Всё нормально?
Женщина явно не была настроена на разговор, но из уважения ответила:
– Я испугалась за дочь. Господи, это даже для меня слишком.
– Понимаю.
– Ещё… Я не знаю, что делать дальше. Вы помочь не можете. Простите, это не в укор вам… Я так вижу ситуацию.
– Мама, – перебила Веру Алиса. – Он справится. Из раза в раз есть улучшения. Сегодня Рома сразился с… – Алиса сбилась, состроила странную гримасу на лице, и Рома тут же почуял неладное. – С монстром. Схватка была жестокой, но без него у меня нет шансов.
«Она. Его. Знает!»
Эта мысль грянула как гром среди ясного неба. Алиса однозначно узнала этого человека. Это раньше он был монстром, а теперь он человек, которого она видела, а возможно, даже была с ним хорошо знакома.
Рома аккуратно почесал шею, легонько дотронулся до носа, проверив, не возобновилось ли кровотечение, и произнёс:
– Спасибо, Алиса. Приятно слышать. Хотя действительно нелегко бороться с этим существом. Кстати, ты не знаешь его?
Девушка не ответила, только отрицательно покачала головой.
«Врёшь, деточка. Зря, но, наверное, есть на то свои причины, и, возможно, они заключаются не только в том, что ты хочешь скрыть правду от матери».
Вмешалась Вера:
– А почему она должна его узнать?
Рома почесал затылок:
– Он изменил облик. Если раньше был монстром, то теперь стал человеком. Молодым парнем.
Вера посмотрела на дочь, та ответила уверенным взглядом, мол, ничего не знаю.
Все трое замолчали. Роме так много хотелось спросить у Алисы, но он понимал, что при матери она не скажет и половины того, что сказала бы ему наедине.
– Вера,
