Сеанс в Преисподней - Глеб Лютаев

Внутри было достаточно светло. Помещение освещали сотни, если не тысячи свечей. Причём они были такими яркими, что Алиса без труда смогла разглядеть скудное убранство. Ничего особенного из церковной утвари девушка не увидела, но вот стены…

Стены… Потолок…

Боже, они были украшены точной копией Сикстинской капеллы в Ватикане. Где-то далеко, в другой жизни, когда ещё совсем юная Алиса училась в школе, ей рассказывали об эпохе Возрождения и великом творении Микеланджело, она даже смотрела документальный фильм об этом. Сейчас ей посчастливилось наблюдать нечто подобное вживую.

«Это лишь сон, – подумала Алиса. – Но какой реалистичный и красивый».

Над головой девушка наблюдала множество фресок, написанных гениальным мастером. И пусть большую часть их названий Алиса не помнила, да и не была уверена в подлинности изображений, некоторые были очень схожи с оригиналом.

В центральной части потолка располагалось девять сцен из Книги Бытия, и, насколько помнила Алиса, изображены они были в соответствии с хронологией событий.

Первое что бросилось в глаза, это «Сотворение Адама», занимающее центральное место. Господь, представший в образе мудрого старца, парящий в небе с ангелами, протягивает руку к своему творению, чтобы вдохнуть в него жизнь. В центре композиции – две руки, которые вот-вот должны соприкоснуться.

Рядом – менее известное «Сотворение Евы», где центральным персонажем являлась она сама. Её молитвенный жест открыто говорит о благодарности и благоговении перед могущественным Создателем.

Алиса окунулась в глубины памяти и смогла распознать ещё одну знаменитую фреску, изображающую сразу два библейских сюжета. В одной части композиции Микеланджело мастерски изобразил сцену искушения, где Адам и Ева, преисполненные красотой и силой, тянут руки к Дереву познания добра и зла, не догадываясь, что там их уже поджидает лукавый Змей-искуситель. В правой части фрески предстали первые люди, но уже гонимые, страдающие, подверженные изгнанию из рая.

Алиса восторженно любовалась и другими фресками, но не могла вспомнить их названий. Было там что-то и про сотворение мира, и фрески, посвящённые Ною и выпавшим на его долю испытаниям.

Когда девушка неторопливо изучила потолок, то перевела взгляд на алтарную стену. Всё так же подражая гению Микеланджело, кто-то изобразил там «Страшный суд», посвящённый второму пришествию Христа и Апокалипсису.

Алиса восторженно созерцала то, что вряд ли сможет увидеть наяву: летящих ангелов; Иисуса Христа с Девой Марией, стоящих среди множества блаженных; конец времён, где ангелы играют на трубах Апокалипсиса, мёртвые воскресают и спасённые восходят на небо, а грешники низвергаются в ад.

Девушка отвлеклась и обратила внимание на чрезмерно большой престол, стоявший посреди алтаря. На нём лежал деревянный гроб. Его крышка была закруглена, разделена на две половины, одна из которых, дальняя от Алисы, была открыта.

Девушка не видела, что или кто лежит в гробу, но испытывала непреодолимое желание туда заглянуть. Здравый смысл кричал ей, что не стоит, что именно этого от неё и ждут, но нечто, что гораздо сильнее здравого смысла, безудержно тянуло вперёд.

– Ты уверена, что хочешь этого?

Рядом стоял Рома. Алиса не удивилась этому. Раньше всегда удивлялась, но теперь его появление было логичным.

Он выглядел спокойным. Мужчина был одет в чёрный классический костюме с бордовым галстуком. На ногах – чёрные лакированные туфли.

– Ты странно одет.

Рома усмехнулся.

– И это говорит мне юная леди, наряженная как Барби. Может, я хотел быть твоим Кеном?

Впервые, каким бы невероятным ни казалось это действие, Алиса улыбнулась.

Улыбнулась во сне.

– Ты улыбаешься, – заметил Рома.

– Похоже на то.

Мужчина смотрел на неё как-то иначе. Не как раньше.

– Что ж. Иди, если нужно.

Алиса медленно ступала по мраморному полу. Он был настолько чист и гладок, что в нём отражался потолок со всеми изображениями. Алиса никак не могла разглядеть содержимое гроба, но уже чувствовала, что Монстр – она о нём не забыла – подготовил сюрприз. И вряд ли этот сюрприз предвещал что-то хорошее.

Неуверенно, шаг за шагом девушка двигалась вперёд. Каблуки её туфель звонко стучали об пол, а стены эхом отражали цокающие звуки. Рядом совершенно неслышно шёл Рома. Когда они подошли ближе к алтарю, Алиса с тревогой посмотрела на мужчину. В его глазах девушка обнаружила поддержку. Он ничего не сказал, но они поняли друг друга, и она ступила на алтарь.

Приблизившись вплотную к гробу, Алиса увидела то, чего больше всего боялась. В красивом деревянном ящике, скрестив руки на груди, лежала её мать.

Вера была искусно накрашена, на губах застыла блаженная улыбка, длинные волосы были уложены на подушку, сшитую из сиреневого бархата. На маме было надето белое платье с чёрным кушаком на поясе. На груди – брошь в виде георгина, с изумрудом по центру.

Алиса закричала и кинулась к матери.

– Мама! – пыталась разбудить она женщину, тормоша её за плечи. – Мама! Проснись, прошу тебя!

Крепкие мужские руки оттянули от гроба.

– Алиса, Алиса, – сказал Рома. – Это всё не по-настоящему. Успокойся!

– Не-е-ет! – кричала девушка. – Отпусти!

Но мужчина, не слушая, оттащил её от алтаря. В тот же момент в храме начали происходить изменения. Те фрески, которыми Алиса восхищалась ранее, вдруг стали видоизменяться. Словно кто-то невидимый мешал краски и перерисовывал каждого персонажа.

Рома не обращал на это внимания и уводил Алису всё дальше от гроба с лежащей в нём Верой. Когда они уже почти добрались до выхода, двери вдруг исчезли, а вместо них появилось большое зеркало. Там Алиса увидела своё отражение, которое в прошлый раз сумело ранить её. При этом отражения Ромы в зеркале не было, хотя всё остальное, включая меняющиеся изображения на фресках, зеркало отчётливо передавало.

– Нет! – крикнула девушка. – Только не к зеркалу. Там она! Это она меня поранила в прошлый раз.

Рома взглянул на отражение и убедился, что Алиса в зеркале живёт своей жизнью, а сейчас ехидно улыбается, маня мужчину к себе указательным пальцем. Как будто играя с его воображением, ладонь второй руки она держала между ног и неторопливо поглаживала пах через розовые леггинсы.

Алиса переводила взгляд то на Рому, то на это бесстыжее подобие себя самой.

– Рома, что нам делать? – спросила Алиса.

Тот не реагировал, завороженно глядя на похотливую Алису в зеркале.

– Рома! – девушка одёрнула мужчину за полу пиджака. – Ты слышишь меня?

Мужчина медленно повернул голову и посмотрел на Алису. Будто с трудом узнав её, спросил:

– Что?

Алиса старалась не думать о том, что происходит сейчас у него в голове.

– Я говорю, что нам делать?

Мужчина отвёл взгляд и снова посмотрел на зеркало как завороженный.