Сеанс в Преисподней - Глеб Лютаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Алиса увидела, как Рома, словно под гипнозом, протягивает руку к зеркалу. Его глаза покрылись стеклянной оболочкой, его трясло от вожделения к той, что успела приспустить облегающие штаны уже до середины бёдер, задрала топ до груди, засунула пальцы одной руки под нижнее бельё, а указательным пальцем второй водила по губам, соблазнительно облизываясь и не отводя взгляда от жертвы.
Испугавшись за Рому, видя его состояние, Алиса ударила по протянутой руке мужчины, закрыла ему глаза, а потом развернула голову обратно и, зажав её между своими ладонями, наклонила к себе. Упёршись лбом в его лоб, сказала:
– Рома, это я, Алиса. Посмотри на меня.
Мужчина никак не реагировал. Девушка слышала лишь его учащённое дыхание. Запаниковав, со слезами на глазах, она прошептала:
– Рома, милый, прошу. Не бросай меня, я не справлюсь со всем этим одна.
После её слов мужчина медленно подался назад, взглянул в глаза Алисы, несколько раз моргнул, мотнул головой, будто пытался сбросить пелену, затем сказал:
– Никогда! Пора драться.
Не обращая внимания на зеркало, он повернулся к алтарю, и девушка поняла, что прежний Рома вернулся.
Алиса наконец-то отвлеклась от мужчины и окинула взглядом потолок и стены храма. Теперь вместо библейских образов на них медленно двигались демонические существа в виде голограмм. Там, где ранее Господь вселял жизнь в Адама, сеял смерть Дьявол. Его бордовое мускулистое тело с вытатуированными распятиями покрывала чёрная накидка. На голове торчали рога, похожие на раскалённые куски металла. Сильную руку он по-прежнему протягивал к Адаму, испещрённому гноящимися язвами и с потрескавшейся, кровоточащей кожей. Вместо ангелов вокруг Дьявола кружили маленькие зелёные черти.
На соседней фреске приходила в движение Ева. Только не та пышнотелая дева, которую изобразил Микеланджело. Теперь вместо неё на изображении извивалась сексуальная красотка в латексном костюме, с чёрной маской на лице и плетью в руках. Вокруг сновали блудницы с пышными обнажёнными грудями, в полупрозрачных бикини и размахивающие секс-игрушками, смотреть на которые Алисе не хотелось.
Она обвела взглядом огромное помещение и убедилась, что метаморфозы с изображениями закончились по всей площади потолка и стен, за исключением той, что находилась за алтарём. Алиса была заворожена, но её переполняли страх и отвращение к сумасбродной фантазии автора всей этой содомии.
Неожиданно раздался грохот автоматной очереди. На мраморный пол полетели гильзы, а воздух пропитался дымом и запахом пороха.
Когда дым рассеялся, Алиса увидела Рому, стреляющего в потолок из автомата. Не прицельно, скорее, просто навскидку он поливал свинцом демонических существ в попытке уничтожить их ещё в процессе оживления. До Алисы доносились дикие крики и стоны. Отовсюду с потолка тянулись вязкие струи кровавого дождя, заливая мраморный пол. Девушка видела, как скорчился в предсмертных конвульсиях демон, заменивший Адама. Зелёные черти попрятались за изрешечённым телом Дьявола, а похотливые женщины с соседней фрески разбегались по потолку, пытаясь скрыться от автоматных очередей, казавшихся бесконечными.
Сюрреализм происходящего вышел на новый уровень, когда вслед за утихшей стрельбой выжившие образы повылазили из двумерного пространства стен и воплотились в трёхмерных существ с живой плотью, хищными мордами, ужасно вопящими и угрожающими, с мечами, копьями и топорами.
Словно восставшие из ада мертвецы, твари карабкались по стенам, сползая с потолка, покидая тесное пространство каменных сводов. Они падали вниз, на лету переворачивались и приземлялись на пол, вставая на ноги. Через несколько мгновений перед Алисой и Ромой стояло небольшое войско, состоявшее из антагонистов библейских заповедей, мерзких выродков, готовых вступить в бой.
Рома не раздумывал.
Автомат в его руках сам собой видоизменился и превратился в фантастический бластер. Мужчина с довольной ухмылкой на лице открыл огонь из оружия. В толпу нечисти понёсся зелёный лазерный луч, превращая мерзких тварей в прах и тлен. Визг, крики ужаса и стоны разносились по просторному залу. Кто-то из нечестивых пытался пробиться к Роме, кто-то, наоборот, трусливо прятался за другими упырями, но никто не мог уйти от разрушительной силы орудия.
Когда последние из тварей были уничтожены, Рома громко и радостно вскрикнул:
– Так-то! Ну! Ещё хочу! Где ты прячешься, урод? Выходи! Или так и будешь скрываться за своими безмозглыми ботами?
Алисе этот вызов не понравился. Теперь, когда пол вокруг был усеян прахом мертвецов, перемешанным с кровью, когда с бывших фресок исподтишка выглядывали редкие физиономии тех, кто не стал покидать стены и теперь прятался за неодушевлёнными предметами на рисунках, стало понятно, что битва была лишь прелюдией к настоящему кошмару.
Будто в подтверждение своих мыслей, девушка увидела, как с древа познания, где лежали тела убитых Адама и Евы, точнее тех, кто возродился вместо них, начало сползать нечто огромное. Алисе стало плохо, когда она осознала, что затаившийся Змей, сумевший чудом выжить в этой мясорубке, пришёл в движение и не торопясь вытягивался вниз, пока не достиг в длину пары десятков метров. Он напоминал змею, свисавшую с ветки дерева. Только если его серое тело было змеиным, то морда, походила на уродливое человеческое лицо, покрытое жёлтыми пятнами. Лицо постоянно видоизменялось, и Алиса то и дело улавливала в нём то морду тигра, то льва, то волка или медведя. При этом раздвоенный язык, высовывавшийся из клыкастой пасти, точь-в-точь, походил на жало рептилий.
Когда змей спустился, вся его двадцатиметровая туша сложилась кольцом на полу, а гипнотизирующий взгляд устремился на Рому.
– Ром, пожалуйста, убей его, – взмолилась Алиса.
Ей было страшно, но в этот раз её спасителю не справиться так просто.
– Жди. Этот ублюдок придёт. – Рома посмотрел вверх и добавил: – Слышишь, мразь? Выходи!
Кажется, его услышали.
Раздался грохот, похожий на гром. Алиса посмотрела на алтарь, за которым изображения оставались прежними. Стена треснула, повредив несколько фресок. Трещина протянулась к самому центру с изображением Иисуса. И когда разлом достиг его тела, глаза сына Господа вспыхнули ярким светом, и он ожил.
Изображение на фреске отличалось от образа Христа, который привыкли видеть православные люди, но постепенно, приходя в движение, этот менялся, пока окончательно не перевоплотился в молодого мужчину с небольшой бородкой и длинными распущенными волосами. С терновым венцом на голове и одетый в грязные тряпки, прикрывающие пах, Иисус начал медленно вылезать из стены.
Эти действия отличались от того, что происходило прежде. Теперь отовсюду раздавался грохот разрушающейся стены, осыпалась штукатурка, а в воздух поднималась пыль.
Иисус (или кто бы он ни был) спрыгнул на алтарь, встал рядом с гробом
