Повесть о славных богатырях, златом граде Киеве и великой напасти на землю Русскую - Тамара Лихоталь
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В Киеве прожили они недолго. Как хотелось Илье, чтобы понравился сыну его любимый город! Показывал ему прекрасную Софию, на золотые купола которой раньше глядел Сокольник из половецкого стана. «Вот она какая, несказанная красота, великое творенье человечьих рук!» Водил сына по крепостным стенам, которые грозился половецкий хан взять приступом, поднимался с ним по витым лесенкам — улитам на высокие сторожевые башни. «Вот она какая, твердыня — наша защита!» Гулял с сыном в обнимку по киевским улицам мимо домов-теремов, мимо хижин работного люда, мимо торговых лавок, мимо ремесленных мастерских, которые собирался Сокольник сжечь и разграбить. «Тут живут мои друзья-сотоварищи!» Как следил Илья, наблюдал за сыновьим лицом, все ждал, сам не зная чего. Но лицо Сокольника оставалось мрачным. Ничто вокруг не привлекало, не радовало его. Только один раз, когда проходили они по площади возле княжеского дворца, где стояла четвёрка медяных коней, которых ещё князь Владимир вывез из Византии после Корсунского похода, заблестели, загорелись Сокольниковы глаза. Остановился он и, вскинув голову, долго глядел на гигантских коней золотой масти. Глядел и молчал и думал о чем-то. Может, вспоминал привольные степи, где пас табуны половецкого хана, может, просто любовался. И правда, дивные кони. Гордо выгнуты лебяжьи шеи, завиток к завитку вьются шелковые гривы. Не оседланы, не взнузданы. Взвились на дыбы, вскинули тонкие ноги. Кажется, вот-вот и зацокают золотыми копытами по вымощенной камнем мостовой, ускачут из города в вольные степи…
«Половчанин сын мой, чистый половчанин, — с грустью думал Илья, а еще думал: — Ну ладно, погуляли по стольному, полюбовались на его красоту. А дальше что? Что делать Сокольнику в стольном? Идти на службу к князю? Оно, конечно, можно. Попросит Илья, и примет князь сына Муравленина в свою дружину. Для молодого быть княжеским дружинником, конечно, почетно. И многие молодцы мечтают об этом. Но ведь это только так говорится — дружинник. Дружинники — они разные. Есть боярские сыновья, которым по роду своему надлежит быть при князе. Они тоже в дружине. Некоторые хорошо служат, учатся воинскому делу и в бою себя выказывают славными воинами. Но таких-то раз, два и обчелся. А другие, другие одно только звание, что дружинник. Их и не увидишь на поле. Они в теремах больше возле князя выслуживаются. Есть среди княжеских дружинников и люди простого звания. Но те что. Пока бой — он на коне с мечом. Кровь свою проливает. А в мирное время простые дружинники ходят за княжескими конями, убирают двор, усадьбу, прислуживают в тереме. Дело ли это для Сокольника, которого половецкий хан называл приемным сыном, ходить слугой у киевского князя? Да такому-то молодцу начинать новую жизнь самое место на пограничной заставе, — думал Илья. — Где, как не там, сможет Сокольник сойтись лицом к лицу со степняками, с врагами, которые погубили его мать и самого его лишили детства, дома, родины». Так и уехал Илья на заставу вместе с сыном.
На заставе и вправду попривык, обжился Сокольник. И хотя по-прежнему был хмур и молчалив, а всё же, когда предложил ему Илья уйти назад в степь, помотал головой, отказался: «Не пойду».
И теперь, поглядывая потихоньку на скакавшего рядом конь о конь сына, Илюша был доволен. Степная дорога постепенно развеселила Сокольника, просветлила его лицо.
Встречались на пути селения и городки. Всюду трудился народ. Всюду был мир и покой. «Надолго ли? — думал Илья. — Глядишь, и опять пожалует хан или затеют брань, не поделив города и волости, братья-князья». Но и Илье не хотелось предаваться мрачным мыслям в эти радостные тихие дни. К тому же впереди отпуск, прекрасный Киев, большой праздник.
14
И так, мы неожиданно опять оказались в стольном Киеве. Только, боже мой, какое же тут столпотворение! Город и без того населенный, многолюдный. А сейчас и вовсе. Даже привычные к княжеским съездам, к многочисленным гостям киевляне не помнят, наверное, ничего подобного. А гости все прибывают. У городских ворот теснятся возки. Богатые, украшенные резьбой, обитые внутри мягкой кожей, с крытым верхом от пыли, со слюдяными оконцами — будто маленькие терема на колесах. Гости едут знатные. Удельные князья со своими чадами и домочадцами. Их приближенные бояре со своими женами, с недорослями-сыновьями, с дочерьми-боярышнями. Не зря скакали во все концы Русской земли гонцы с приглашениями, отмеченными княжеской печатью. Великий киевский князь звал гостей прибыть в столицу на праздник — день святого Георгия.
Едут и те, кому никаких приглашений не слали — бояре похудородней, купцы, богатые горожане. Всякому охота побывать в столице в эти дни. Погулять по одетому весенней листвой праздничному городу, побродить по ярмарке, открывшейся на большом киевском торгу, посмотреть на состязания богатырей, которые тоже съезжаются в Киев из разных княжеств и городов. Будет турнир — рыцарская потеха, конские скачки, стрельба из луков…
Сегодня с утра на улицах не умолкают звуки бубнов, труб, свирелей. На площади возле княжеского дворца идет веселое гулянье. И, как в старые Владимировы времена, виночерпий преподносит чарку каждому, кто желает выпить за здравие князя, пожелать ему долгих лет жизни, долгих лет правления на благо Руси, на страх врагам. Ведь день Георгия — это и княжеский праздничный день. Князю дано при крещении имя этого святого. И выходит, в этот день как бы два именинника сразу.
Завтра состоится торжественный молебен в храме святого Георгия. Но и сегодня здесь уже полно народу. Церковь новая, и запах ладана ещё не успел заглушить запаха сырой глины и красок. Внутри храм богато убран. Пламя свечей озаряет настенные росписи, лики святых на иконах, парчовые, расшитые золотом занавеси и покрывала — доброхотные дары богатых горожан.
Святого Георгия — отважного воина любят все. Всем памятны его подвиги — как защищал он слабых и малых, как победил страшное чудище — дракона-людоеда. Вот он — святой Георгий — на большой доске, написанной мастером-иконописцем специально к этому дню. Оп па коне, в руках длинное копье, которым смелый воин пронзает чудище. Празднично сверкают яркие краски. Вокруг головы святого, как и положено, сияет золотой нимб. А поглядишь внимательно и видишь: Георгий-то лицом как две капли воды похож на Великого князя. И вот князь на стене, написан в полный рост. Держит на вытянутой ладони храм. Каждому, кто глянет на стену, понятно, что Великий князь привержен к богоугодным делам.
Устраивал великое торжество по случаю своих именин киевский князь не зря. Была у него своя думка. На такой званый пир съедутся почтенные гости — удельные князья из ближних и дальних земель, из малых и больших волостей. Иные из них, может, и казны имеют побольше, чем сам Великий князь, и дружины у них посильнее. А всё же, приехав сюда в стольный на праздник, гости — хотят не хотят — будут оказывать хозяину почет и уважение, как старшему. Будут говорить приличествующие случаю торжественные речи. О подвигах его, о смелости и отваге, о мудрости и святости, о добрых делах, творимых на благо людей и во славу господа. Будут и застольные здравицы, и величание, и песни придворных гусляров и сказителей. Неважно, что, подвигов за все годы своего княжения он не совершил, и воинской отвагой не отмечен, и мудростью не наделен, и вовсе не так уж благонравен и чист душой. Изреченное к месту слово иной раз значит больше, нежели само сделанное дело. Можешь и не делать его — лишь бы слава шла. А уж он постарается, чтобы не умолкла она, эта слава, и потом. Верные люди подхватят ее, подпоют, разнесут далеко за стенами дворца. А человечья натура такова, что любят и почитают больше всех того, кого славят.
