Военные мемуары. Призыв, 1940–1942 - Шарль Голль

Но внезапно новое вмешательство англичан в другом конце нашей империи довело до крайности мое беспокойство и возмущение. 5 мая 1942 в три часа утра представители прессы сообщили мне по телефону, что английские войска высадились в Диего-Суаресе. Наши союзники силой захватили это французское владение, даже не посоветовавшись с нами!

Еще с момента событий в Пёрл-Харборе я предпринял ряд мер с целью договориться с лондонским правительством о присоединении Мадагаскара. Такими мероприятиями были: 10 декабря — совещание с начальником Имперского Генерального штаба генералом Бруком, 16 декабря — письмо Черчиллю, 11 февраля — передача плана военных действий на Мадагаскаре премьер-министру Англии, генералу Бруку и Верховному комиссару Южно-Африканского Союза, 19 февраля — новое письмо Черчиллю и наконец 9 апреля — нота Идену, где в настойчивых выражениях я ставил вопрос о Мадагаскаре. Во всех этих документах я предлагал начать решительные действия на острове с помощью французской бригады, которая могла бы высадиться в Мажунге и двинуться на Тананариве. В случае необходимости ее поддержала бы английская авиация. Одновременно союзники предприняли бы с моря диверсионные действия, блокируя Диего. Кроме того, я настаивал, чтобы управление островом было передано Национальному комитету.

Между тем поскольку, как мне казалось, Южно-Африканский Союз был непосредственно заинтересован в мадагаскарских делах, я решил выяснить, не имеется ли у правительства Претории каких-либо планов на этот счет. В конце 1941 в Преторию был направлен полковник Пешков в качестве представителя «Свободной Франции». Он лично произвел очень хорошее впечатление на генерала Смэтса[165], и я рассчитывал, что если Южно-Африканский Союз решит предпринять какие-либо действия, его премьер-министр не станет скрывать этого от моего проницательного и тактичного представителя.

Наконец в марте совершил поездку в Южную Африку Верховный комиссар в Браззавиле генерал медицинской службы Сисе. Из своих разговоров со Смэтсом и его министрами он вынес впечатление, что Южно-Африканский Союз не предпримет никаких самостоятельных действий на Мадагаскаре. Поэтому все своп усилия я сосредоточил в Лондоне, решив отбросить излишнюю щепетильность.

В самом деле, вступление Японии в войну создавало большую угрозу для Мадагаскара. Нужно было предвидеть, что рано или поздно немцы заставят вишистское правительство по крайней мере позволить японским корсарам и подводным лодкам использовать базы на Мадагаскаре. Это могло бы парализовать мореплавание союзников у берегов Южной Африки.

Мы довольно хорошо знали о настроениях, царивших на острове, от добровольцев, которым время от времени удавалось вырваться с Мадагаскара, и экипажей судов, заходивших в гавани острова. Перемирие 1940 было воспринято вначале на острове очень плохо. В то время генерал-губернатору Мадагаскара де Коппе не стоило бы большого труда присоединиться к «Свободной Франции», если бы он на деле последовал своим собственным заявлениям. Но он не решился пойти на этот шаг. Виши вскоре заменило его генералом Кейла, который с помощью генерала авиации Жоно сделал все возможное, чтобы усыпить у населения волю к сопротивлению. Впоследствии его заменил генерал-губернатор Анэ. Если бы Петен распорядился допустить японцев на Мадагаскар, приказ этот, наверное, был бы выполнен. Также был бы выполнен и приказ о сопротивлении десанту союзников. Итак, рано или поздно англосаксам пришлось бы подумать о захвате острова. И тогда, учитывая традиционные устремления английской политики, «Свободная Франция» обязательно должна была бы участвовать в операциях.

Нетрудно понять, как я был обеспокоен действиями и тактикой англичан. Тем более что в самый день начала операции против Диего-Суареса в Вашингтоне было опубликовано коммюнике, в котором говорилось, что «Соединенные Штаты и Великобритания выражают свое согласие с тем, чтобы Мадагаскар был возвращен Франции, как только оккупация этого острова перестанет быть необходимой для общего дела Объединенных Наций». Значит, до тех пор Мадагаскар будет отобран у Франции? Какой же другой державе, если не Англии или США, он будет передан? В чем выразится тогда участие Франции в военных действиях на этом острове? И что останется там от престижа и авторитета Франции в будущем?

Нам нужно было поступать осмотрительно. Я нарочно выждал шесть дней, прежде чем вступить в переговоры с Иденом, на чем тот настаивал.

Во время нашей беседы 11 мая английский министр проявил некоторое замешательство. «Я вам гарантирую, — заявил он, — что у нас нет никаких намерений в отношении Мадагаскара. Мы хотим, чтобы французские власти продолжали осуществлять свой контроль над островом». — «Какие французские власти?» — спросил я. Из слов Идена я понял, что англичане намеревались вступить в переговоры с генерал-губернатором Анэ, чтобы установить modus vivendi, в силу которого на Мадагаскаре все осталось бы по-прежнему, союзники продолжали бы находиться в Диего-Суаресе и следили бы за остальной частью острова.

Я заявил Идену, что этот план неприемлем для нас. «Либо этот план удастся, — сказал я ему, — и это повлечет за собой нейтрализацию французской территории под опекой союзников, на что мы никогда не согласимся, либо он не удастся, и через несколько недель вам самим придется осуществлять карательные действия в глубине острова, что будет весьма походить на захват чужой территории. Впрочем, мне кажется, что наиболее вероятен второй вариант, ибо немцы сумеют заставить вишистские власти оказать вам сопротивление».

«Мы, — признал Иден, — ввязались в дело, чреватое серьезными осложнениями. Но я могу заверить вас, что мое правительство желает и надеется, что в конце концов Мадагаскар перейдет под ваше руководство. Мы готовы сделать публичное заявление по этому поводу». Была достигнута договоренность, что английское правительство опубликует коммюнике следующего содержания (14 мая): «Что касается Мадагаскара, то правительство Его Величества высказывает пожелание, чтобы Французский Национальный комитет, в качестве представителя Сражающейся Франции и учитывая его сотрудничество с Объединенными Нациями, сыграл подобающую роль в управлении освобожденной территорией».

Со стороны Англии это было важное обязательство. На следующий же день я констатировал это в своей речи по радио. Со своей стороны я выразил доверие лояльности союзников. Но я публично отвергал всякий компромисс в отношении Мадагаскара, заявив, что Франция не желает допустить расчленения или нейтрализации своей империи.