Прозрение. Том 1 (СИ) - Кристиан Бэд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
По тропинке от главного храмового здания, замаскированного под неброский белый кирпичный дом, шла девушка.
Босая, гибкая, с длинными светлыми волосами, с глазами на пол-лица — небо и золото. Она шла, почти не касаясь земли. Казалось, взлететь ей не давали расшитый бисером сарафан да большая пёстрая сумка через плечо.
— Даньку проспали, — огорчился красавчик Кае. — Обещали ведь встретить.
Лисичка взвизгнула и побежала навстречу гостье, повисла на шее.
За ней устремились другие — кто со смехом и криками, кто более сдержанно, но обнимались все.
— Это кто? — удивлённо спросил Рос. При храме он бывал часто, но эту девушку видел впервые.
— Это Данúни, — Тоо шагнул вперёд последним и крепко обнял гостью.
— Она из джангарской общины, — пояснила лисичка. — Сводная сестричка Линниаéны. Ну, той, что ваши пилоты эвакуировали с Джанги.
Данини всучила сумку одному из парней и с наслаждением плюхнулась на песок.
— Пешком шла! — оповестила она. — Туфли убиты в хлам. Выкинула.
— Мы забыли тебя встретить, — извинился за всех Тоо. — Это очень важно, ты понимаешь? Нужно отступить или лететь с ним. — Он кивнул на Роса и шлюпку.
Данини внимательно посмотрела на пилота, потом на наследника.
Эберхард зябко обхватил руками плечи, но глаз не отвёл. Уж какой есть, теперь не исправишь.
— Этого брать нельзя, — Данини кивком указала на наследника. — Никто не вернётся.
Айяна поморщилась, как от боли, но положила руку Эберхарду на плечо, притянула к себе, показывая, что его-то наоборот привезли, чтобы сдать в храм.
— Так никто и не собирается брать, — отозвался Тоо. Он не видел, что сделала мать.
— А в чём тогда спор? — Данини посмотрела на Проводящую. — Полечу я, вот и всё. Долг платежом красен.
— Мы тоже полетим! — Тоо указал Данини на шлюпку. — Сюда поместятся все, кто сможет перенести прокол.
— То есть, никто? — уточнила Айяна.
— Почему? — Данини поднялась на ноги, чтобы встать вровень с Проводящей.
Гостья и хозяйка встретились глазами. Айяна знала, что Данини три последних года провела во внутреннем храме, занимаясь упражнениями и медитацией перед итоговыми испытаниями. Запертая в келье, она не смогла принять участия в судьбе сводной сестры. Но как только вернулась в мир, чтобы срастись с ним после длительного отрешения, отодвинула процедуру вхождения в храм и вылетела на Кьясну.
Сомнения Проводящей Данини прочла без слов.
— Ты видишь — я прилетела сама, не в капсуле медиков, — сказала она. — Мы много работали над подготовкой тела и разума к перемещению между звёздами. Я дам необходимый настрой и покажу нужные упражнения. Проводящий Аскеароми будет доволен, что мы не просто обменяемся знаниями, а сумеем их проверить на практике.
Айяна чуть склонила голову вбок. Это был жест приятия.
— Аскеароми благословил меня, — подтвердила Данини. — В нашей общине считают, что отрешённые имеют право вмешаться, если у них есть воля и силы.
— Конечно! — вклинился Тоо. — Тех, кто не прошёл процедуру отрешения, брать мы не будем. Только тех, чьё сознание уже готово к процедуре введения в Храм.
Лисичка обиженно шмыгнула носом, но промолчала.
Эберхард тоже открыл рот в попытке что-то сказать, но Проводящая Эйи потрепала его по волосам и крепко взяла за тут же ослабшую руку.
Молодёжь зашевелилась, переглядываясь. Одно дело пожертвовать жизнью, другое — совершить опасную, но небезынтересную миссию. К звёздам.
— Вам нужно будет собраться очень быстро, — предупредила Айяна.
И было непонятно, сердится она или нет.
Открытый космос, алайский испытательный полигон
— …восьмой, — сообщил навигатор, когда у меня на браслете появился сигнал от Роса.
Я нажал голосовую связь.
Лейтенант сообщал, что наследник успешно доставлен, а шлюпка уже у Джанги, и он ждёт координат для прыжка.
— Млич, кинь, — приказал я и засёк время.
Вряд ли Рос уложится меньше чем в два-три часа, даже с учётом зеркальности секторов и отката по временной оси. А мне так не хватало его фатализма и невозмутимости дочерна загорелой морды.
Уже пять минут мы с Мличем шифровали в навигаторской план полигона и считали алайские крейсеры, проявляющиеся в секторе с запаздыванием в сорок секунд. И уже по запаздыванию было понятно, что суда к нам идут тяжёлые.
Теперь весело стало нам обоим. Восемь боевых кораблей, не считая шакалов, не оставляли мéста для грусти.
— Последний, что ли? — изобразил удивление Млич, глядя на секундомер.
Пятьдесят секунд, пятьдесят пять…
— Вроде, — выдохнул я.
Мы переглянулись и расхохотались. Два-три тяжелых крейсера — гибель, а восемь на одну несчастную «Персефону» — просто комедия какая-то.
— Ты знаешь, — сказал Млич. — А ты мне всегда нравился. Ещё когда я на «Выплеске» ходил. Про тебя говорили — чумной. А к чумным никакая зараза не липнет.
— Думаешь, и она — зараза? — слово «смерть» я произносить не стал. Не принято поминать старушку перед боем.
— А как же. Вроде борусов, но справиться можно. Нет ничего такого, с чем нельзя справиться.
Я посмотрел на навигатора оценивающе. Похоже, у него возникла какая-то сумасшедшая идея.
— Ну, давай, — сказал я. — Колись, справляйся.
— Бродит мыслишка… — сузил глаза Млич. Он работал с полем навигационного экрана, гоняя туда-сюда условные точки кораблей противника. — Мне твои руки нужны. В навигаторской группе я пока такого чумного не вырастил. Объяснять — времени нет, но ты по ходу сообразишь. Я в тебя верю. Я ж кем порченный, я тобою пор… — его пальцы носились над панелью, формируя задания для пилотов. — …ченный. Разрешишь?
Млич опасался прослушки и не хотел раньше времени раскрывать замысел.
— Командуй, — согласился я. — Если что — бац по башке, и приму бразды правления. Не боись, бить буду сильно, но аккуратно.
— Угу, — Млич сделал вид, что согласился. — Знаю я твоё «аккуратно». — И включил связь с пилотами.
Я слушал его команды и никак не мог сообразить, что же он задумал.
И вдруг Тусекс уточнил в ответ на приказ о полном слиянии с ложементом:
— Ось вращения, что ли, менять будем?
Тусекс не любил работать в полном слиянии. Кроме перегрузок и собственного немалого веса, на него тогда начинало давить ещё и кресло.
Дерен, которого Млич сунул с Бо в третий карман, тут же вклинился:
— И активировать АОК через один, в шахматном порядке.
Я посмотрел на радостную физиономию Бо. Ему ничуть не жало место второго пилота, и до меня тоже начало кое-что доходить.
На «Персефоне» двадцать четыре пилота основного состава и столько же сменного. Плюс бегунки, но это уже самый крайний резерв.
Первый пилот выше по квалификации, чем второй, первому навыки позволяют летать и стрелять в одно рыло. Шлюпки ведь выполняют и роль корабельных орудий. Встают в АОК — автономный огневой карман — и носятся под обшивкой корабля, изображая подвижные светочастотные пушки. Мощность их такова, какую могут дать корабельные генераторы.
Первые корабли ходили по воде,
