Основы политико-просветительной работы - Надежда Крупская

Вот вопрос об агитации. Я помню период, когда кончилась гражданская война и в Главполитпросвет влилось много военных работников. Те методы агитации, которые им приходилось применять на фронте, они стали применять в политпросветработе. Этот период совпадал с тем периодом, когда в массах был перелом, когда массы больше не хотели слушать агитацию, когда они хотели, чтобы каждый вопрос, важный, большой вопрос, разбирался глубже, связывался с основными вопросами партии. Опыт показал, что агитация не будет массовой агитацией, массовой работой, если она не затрагивает массы, — она будет просто никчемушной затратой сил.

Массовая работа должна постепенно углубляться, делаться все глубже и глубже. Сейчас каждый понимает серьезность переживаемого момента и потому его меньше всего удается просто агитировать. Он хочет, чтобы все вопросы, которые обсуждаются, прорабатывались углубленно.

Я не буду останавливаться подробно на тех вопросах, которые надо сейчас ставить в нашей пропаганде, агитации, в нашей массовой работе. Об этом у нас будут доклады. В последующих докладах будет подробно рассказано, как проводится снижение цен, как проводится рационализация производства и т. д. Цель моего доклада — дать лишь общий подход к постановке работы.

Я скажу лишь пару слов о рационализации. Было время, когда в первые годы после революции масса была охвачена громадным энтузиазмом. Энтузиазм творил чудеса. Но, оглядываясь назад, мы видим, как много сил растрачивалось зря благодаря нашему неумению рационально работать. Возьмем субботники. Приходилось наблюдать: и мужчины, и женщины, и подростки — все мобилизуются на чистку снега. Все бросают работу и идут куда-нибудь на вокзал. Там иногда ждут часа два — нет лопат. Время так и проходит. Люди пошли с громадным энтузиазмом, но ничего не вышло из их готовности работать на общую пользу, потому что не было плана, не было подготовки. Отсутствие расчета и плана характерно для нас, россиян, — для того уровня развития промышленности и народного хозяйства, который был в 1917 г. и в первые последующие годы. А теперь постепенно массы начинают все более и более понимать необходимость планомерности и плановости.

Я хотела указать на то, какое громадное значение придавал этому вопросу Владимир Ильич. При нем этот вопрос не назывался рационализацией, тогда он носил название производственной пропаганды. На IX съезде партии Владимир Ильич говорил: самое важное, что мы сделали за отчетный период, — это подошли к вопросу о производственной пропаганде. Такое значение придавал т. Ленин производственной пропаганде. Производственная пропаганда тесно спаяна с задачами рационализации производства. Начали мы ставить вопрос о производственной пропаганде в недрах Главполитпросвета; здесь, как всегда, у нас ударились в художественную сторону: стали рисовать плакаты и т. д.

Центральный Комитет партии постановил вовлечь в эту работу и профсоюзы, которые стояли тогда в стороне. Профсоюзы имеют гораздо больше связи с производством, и поэтому вопрос производственной пропаганды не мог проводиться помимо профсоюзов. Но никто не ставил так вопроса, что политпросветы тут ни при чем. Указывали, что и политпросветы и профсоюзы должны к вопросам производственной пропаганды подходить самым внимательным образом. Вопрос производственной пропаганды также упирается в вопрос работы с массами, в вопрос убеждения масс в пользе рационализации. Помню, когда в Доме Союзов впервые делались доклады о производственной пропаганде, о необходимости рационализации и т. д., на одном из таких собраний выступил крестьянин с Северного Кавказа. Он говорил: «Меня очень удивляет то, что я тут слышал. До сих пор крестьяне думали, что рабочие разрушают производство, а я вот второй раз слышу, что рабочие озабочены, чтобы поднять производство, чтобы лучше его наладить. Если так, крестьяне пойдут заодно с рабочими». Эти слова крестьянина показывают, какое громадное значение имеет массовая производственная пропаганда.

Нельзя проводить рационализацию, не ставя в массовом масштабе производственную пропаганду, не втягивая в рационализацию широкие рабочие массы, не вовлекая их в активную творческую работу.

Я заканчиваю свой доклад только указанием на слова Владимира Ильича: «…ум десятков миллионов творцов создает нечто неизмеримо более высокое, чем самое великое и гениальное предвидение»[157].

Этот подход, оценку роли масс, оценку ее творческих сил мы должны иметь в виду, ведя нашу культурную работу. Сейчас, в переживаемый момент, надо с особенным вниманием прислушаться к тому, что говорят массы, и стремиться увязать всю работу с интересами и запросами масс. Такая работа гарантирует то, что и работа политпросветов и работа культотделов будет наилучшим образом помогать работе партии, и все вместе, объединенными силами, работники и политпросвета, и культотделов помогут партии возможно шире развернуть работу. Конечно, нет надобности объяснять, какое колоссальное значение будут иметь в случае войны сознательность и организованность масс.

Пока я на этом и заканчиваю.

1927 г.

РЕЧЬ НА XV СЪЕЗДЕ ВСЕСОЮЗНОЙ КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ПАРТИИ (БОЛЬШЕВИКОВ)

Товарищи, когда мы оглядываемся назад, то видим, что первые годы после революции были годами ломки, и эти годы военного коммунизма, как их теперь называют, несмотря на всю их неизбежность, на то, что они были предпосылкой социалистического строительства, внесли известное недоверие в отношения между рабочим классом и крестьянством.

Переход к нэпу вызывался страшным разорением страны, тем, что надо было хотя бы на базе старых отношений, на базе мелкого и мельчайшего индивидуального хозяйства все же как-то экономически продвинуться вперед. Надо было культурно поднять хотя бы на основе этой старой экономической базы массы, втянуть их в строительство. Когда возвращаешься мыслью назад, к первым годам нэпа, вспоминаешь, какое было тогда недоверие между рабочим классом и крестьянством. Мне вспоминается одно заседание по производственной пропаганде в Доме Союзов, где выступал рабочий и говорил, что надо улучшить производство, а после этого выступил крестьянин с Северного Кавказа и говорил: «Удивительное дело: рабочие думают о том, чтобы поднять производство. А мы, крестьяне, думали, что рабочие только разрушают, а нет того чтобы строить».

Мы знаем, в каких условиях были вынуждены работать продотряды, как их работа создавала в целом ряде районов недоверие. Все это нужно было изжить.

Что касается культурного уровня крестьянских масс, то он был крайне низок. По нашей просветительной линии это приходилось наблюдать ежечасно. Не редкость были такие заявления: «Не устраивайте ясли — вы забираете ребят в Красную Армию». Такое заявление, конечно, рисовало чрезвычайно низкий культурный уровень.

Теперь мы говорим, что совхозы должны быть показательными. Мне вспоминается, как в 1921 г. Владимир Ильич на рождестве ездил в деревню Горки и как ему там один крестьянин говорил: «Да, говорит, совхозы… мы бы все на крупное хозяйство перешли, если бы мы видели, что там какое-нибудь хозяйство ведется, а если там к весне подвешивают лошадей, чтобы они не падали от голода, так ничем такое хозяйство нашего не лучше».

Такое жалкое состояние совхозов не позволяло превратить их в показательные хозяйства. Не было сельскохозяйственных машин. Свои агрономы представляли исключение. И так было во всем. Сейчас же мы подходим уже к совершенно другому моменту — к тому моменту, когда действительно можно строить новые социалистические порядки. Наш XV съезд — первый съезд после десятилетнего существования Советской власти; и не случайно, что докладчики говорили так много о кооперировании, об объединении мелких индивидуальных крестьянских хозяйств в крупные плановые хозяйства. Этот вопрос выдвигается сейчас со всей настоятельностью самой жизнью. Конечно, и раньше коммунисты ясно себе представляли, что при социализме не может продолжать существование мелкое и мельчайшее индивидуальное хозяйствование. Конечно, коммунисты и раньше никогда не обещали бедноте, что на почве мелкого индивидуального хозяйства беднота может достигнуть особого благополучия. Но вопрос о кооперировании, о создании новой экономической базы — базы крупного хозяйства — никогда не стоял так остро, как он встал сейчас.

К вопросу кооперирования деревни мы подошли сейчас вплотную. Но надо отдать себе отчет в том, что этот вопрос не осознан еще широкими массами крестьянства, и тут предстоит огромная работа в деле пропаганды словом и показом, в деле популяризации идеи кооперирования.