Тот самый сантехник. Трилогия (СИ) - Мазур Степан Александрович

Боря понимал призыв, но пить не хотел. Хотя с речкой рядом — хотелось домой и помыться.

— Я главное служил с ним два года, а он в лицо херак вместо «здрасти», — забурчал майор в отставке. — А нахера я его из-под обстрела выносил обоссавшегося, спрашивается?

Боря понимающе кивнул, внутренне солидарный, местами согласный.

— А он чего? — продолжил бормотать Шац. — Комдивом назвал, шутник. Про гуманитарку какую-то ещё нёс. Подумаешь, пуля в черепе. Но с ним я точно пить не буду… Да и жену его трахать не следовало.

Боря пожал плечами и невольно припомнил Яну. Она словно была женой Шрёдингера. Трахнутая и не трахнутая одновременно. Это как в гости на чай зайти и… чая попить. Что он за мужик при таком подходе? Человек же явно на близость намекал, чтобы совсем на путь разврата не уйти. Так, у перекрёстка постоять немного и обратно вернуться.

Шац вернулся к водителю фуры. Тот уже пришёл в себя и завёл мотор. Тогда предводитель мини-войска подошёл к водителю крана-погрузчика и показал на дымящийся остов легковушки.

— Саня, давай эту срань подбитую вывезем подальше.

— Зачем? Звякнуть сборщикам металла по весне — сами заберут.

— Какая тебе весна? Человек тут может огурцы хотел посадить по весне уже. Или того выше — редис! Не стоит окислять металлоломом грядки. Загружая, давай.

Саня вздохнул, достал из кабины огнетушитель и принялся тушить прощальные всполохи. Перевозить горящий факел в открытом виде он не собирался. У постовых будут вопросы, а он не олимпиец и даже не Прометей. С другой стороны, как потушит, так самому на пункт приёма металлолома отвести можно. О процентах за соучастие никто не заикнулся. Тоже копеечка.

Боря в третий раз хотел намекнуть Шацу, что не прочь поговорить про контейнеры и выложить на стол всю их подноготную и свои предположения касательно решения острой фазы кризиса. Да пусть хоть срок оплаты назначит под проценты. Вон автомобиль можно в первый взнос сдать. А с остальным разгребётся. С гаражом же порешалось… Но комдив с висками седыми ничего не спрашивал.

Более того, мужики собрались, погрузили остов машины и отчалили. Лишь Шац из кабины на прощание кулак показал. Но не кулак угрозы, а мужик мол, помню, держись.

Почесывая жопу украдкой, Боря прикинул, что карма не такая уж и плохая штука. Ну а вместо стекла лобового целый прицеп подарили. Только что с ним делать? Теперь грузовик в комплект брать надо, а под тот гараж строить. Дела одни, заботы. А ещё ведь и понятия не имеет, что покоится в красном контейнере. Интрига.

Боря снова зад поскрёб, предпочитая не заглядывать внутрь, пока живот не успокоится. Но тут зазвонил телефон. Дисплей подсветил «Пахом». Следом за принятым звонком выползла видеоконференция.

— Борь, ну ты чего там поник? Не звонишь.

— Да тут это… дела.

— Разрулили вопросик-то? — даже не стал слушать Пахом, пытаясь поскорее услышать о результатах.

Его слово важнее. Ему нужнее.

— Ну как бы это… в процессе.

— Ох, Боря, отслужить тебе надо, мямлишь всё.

— Так а я… это самое…

Пахом по ту сторону динамика смыл, показывая, что устал от разговора. И всё по обыкновению взял в свои руки:

— Короче, мы тут с дедом по коньяку вдарили. Мировой мужик, оказывается. Про конфликт в Буркина-Фасо рассказывает медсёстрам, но не кадрит. А те уже разгорячились и на меня вешаются. Я одной помог, второй помогу сейчас. Но здоровье уже не то, сам понимаешь. Пока брейк взял, не могу больше с ними пить в боксе. В туалете спрятался. И пока так, для себя интересуюсь… так что там с партией?

Боря посмотрел на груз под белым цветом, показал его в камеру. Даже ключ на шее пощупал, комдивом подаренный. Хорошо, мол, всё, не переживай. Но то лучше прямым видом показывать. Слова ненадёжны для бизнеса. Картинка нужна.

— О, открытая стоянка? — кивнул довольный Пахом, разглядывая заодно и небо. — Ну и отлично. Так даже лучше. Грибок не пристанет, по тёмным сырым помещениям чего-то цепляется как зараза. С другой сторону, плесень на просторе. Ну да ничего. До весны обождёт… Номер к карте прикреплён?

Боря кивнул, потом подумал. И кивнул снова. Аж хрустнуло в шее. Всё-таки в ДТП попал. Только оформлять — себе дороже. Не многие страховщики поймут, зачем в обнимку с баллоном катается. ОСАГО взвинтят потом такое, что пешком ходить по заказам будет, да на себе всё доставлять.

— Всё, братка, — остался доволен разговором Пахом. — Спасибо, выручил. Сейчас прилетят… Бывай.

Меньше чем через минуту смс-уведомление обозначило, что Боря стал богаче на полторы зарплаты. Той, которую теперь обещал Тимофей Вольфыч. Только в отличие от нового целенаправленного начальника, бизнесмен ещё и делал.

Вздохнув, Боря снова на контейнеры посмотрел. Что с теми делать?

«Да забором обнесём и снегом само прикопает», — посоветовал внутренний голос.

Тут машина на грунтовке показалась. Красненькая, с мужиком и парнем спереди. А он и забыл совсем про них.

Первым показался из леговушки-седана отец, которого пять лет почти не видел. Но один раз слышал. Вроде бы.

— Прости, Борь, задержались, Мужиков пришлось подвести. Тащили какого-то бухарика с шашлыков. Намаялись, бедолаги, на природе. Но в деньгах не обидели. Да, Ром?

— Ага. До трассы подкинули их, — добавил рыжий музыкант.

— Сам то мелкий пока не водит. Но вот на права пойдёт сдавать. Сам кататься будет.

Рома кивнул. Но смолчал. Он видел, как начинает закипать Боря. А ссориться с семьей вовсе не вариант. Текста лишат, и про клип забыть можно будет. А это урон по группе. С другой стороны, машину тоже отнять могут. А ведь только подарили.

Пока Рома об этом раздумывал, Боря обронил:

— Ммм… машину значит ему подарил?

— Да. Тебе гараж, ему машина. Всё поровну. Вы же у меня одни, — припомнил отец и тут же уточнил. — А, ну ещё дочь. Но она девочка, ей приданное нужно. Вот, квартира досталась.

Боря подлетел в один момент и отца за ворот рубахи прихватил, к машине прижал.

— Послушай, благодетель. Ты понимаешь, что я в гараже том жил два года?

— Понимаю… видел… красиво, — пробубнил родитель придушенно.

— А ты мне позвонить то хоть раз мог? Открыточку на Новый Год? А?

— Ну… я это… это самое, — протянул отец.

И Боря вдруг пальцы разжал в озарении. Говорит совсем, как он.

Боря посмотрел на отца как на себя через три десятка лет. Вид этот седого, сморщенного мужчины ему не нравился. Почему только он в него пошёл?

— А Наташку как теперь делить будем… папа? — добавил зло Боря.

Кулаки чесались. Но и применять — гнусно. Тем более стресс ушёл, в кустах остался. Даже мигрень как рукой сняло. Права всё-таки медицина. Всё плохое с лекарствами уходит.

— Ну так это… самое… — вновь смутился отец, явно ощущая себя не на своём месте, и пальцами лысинку начинающуюся потёр. Затем поскрёб, затем взвыл, не находя ответа.

— Ай, да не знаю я! Чего ты от меня хочешь? Раскаянья?

А из Бори попёрло. Глубинное, тёмное, возможно вонючее, кто знает? К этому никто не принюхивается, держит поглубже, старается не тревожить. Но ведь всколыхнули, за душу подёргали. И показалось.

— Отца хочу… хотел… не знаю уже. Где ты был, когда нужен был? Когда я реально захотел учиться и постигать всё? Где твой весь мужской опыт был? Самому всё пришлось. С нуля. Хрена ты меня в детстве не учил ничему?

— Ой ли? — улыбнулся отец. — Ты собаку дворнягу когда в дом притащил и она в первый день все телефонные кабеля погрызла, кто наладил?

— Я наладил.

— А научил кто?

— Ты что ли? — не понял Боря, не помня этого момента. Но тут вспомнил другое. — Я с тем полезным опытом потом полез дверной звонок делать, а там уже двести двадцать напряжения, а не двенадцать! Меня как трахнуло!

— Ну… недоучил может малость, — почесал лоб отец и улыбнулся вновь, уже виновато.

А Рома, глядя на обоих, ключи протянул и улыбнулся так искреннее, немного смущенно добавил:

— Забирай себе машину. Чего соритесь? У меня всё равно прав нет. А когда учиться? Репетировать надо. Забирай, брат. Не думай.