Имперский ястреб - Диана Удовиченко

– Разойдись! – гаркнул мастер Триммлер.

Он размахнулся и одним ударом топора снес твари голову. Обезглавленное тело перевернулось на спину, беспомощно дрыгая лапками в воздухе, на отрубленной голове конвульсивно дергались усики. Сзади, упав на четвереньки, закашлялся Дрианн: мальчишку выворачивало так, словно он перепил неперебродившей браги. Словно раздумывая, стоит ли с нами связываться, существа немного постояли, прощупывая воздух своими усами, затем так же медленно двинулись вперед. Не задумываясь, я начал плетение. От мага, похоже, пользы было не дождаться, все еще пребывая в позиции больной собаки, он тяжело дышал и откашливался.

– Чего смотрите? – яростно выкрикнул Добб, выскакивая вперед.

Он занес меч над головой твари, но та, проявив неожиданное проворство, резко повернулась боком, и удар пришелся на твердый панцирь. Раздался противный сухой звук, на покрове существа появилась трещина. Капрал размахнулся снова, но упал, когда усики другого насекомого, незаметно протянувшись к нему, обвились вокруг ног. К голове Добба, щелкая клешнями, устремился гибкий хвост. Мастер Триммлер, подбежав к капралу, ловко перерубил опутавшие его усы, и тот перекатился в сторону. Оцепенение, сковавшее солдат, наконец прошло, и на зверюг обрушились мощные удары мечей. Впрочем, единственный поверженный враг был заслугой гнома, остальные твари отделались лишь трещинами на удивительно прочном панцире. Мое плетение было почти готово, когда произошло то, чего мы никак не могли ожидать. Воздух завибрировал от мерного жужжания, и я сначала не понял, откуда идет этот звук. Потом один из тараканов нелепым образом раскорячился, и панцирь на его спине разделился на две части, выпуская наружу плотные, блестящие, как куски слюды, крылья. Существо взмыло вверх и зависло локтях в десяти над нашими головами. Вскоре вслед за ним взлетели и остальные. Их усики словно втянулись внутрь, хвосты были воинственно напряжены, и твари образовали в воздухе замкнутое кольцо. Защелкали арбалеты, воины надеялись поразить насекомых в брюхо. Но болты оказались бессильны: существа были неуязвимы со всех сторон. Кончики пальцев пощипывало от готового сорваться и устремиться к врагу заклятия, но я медлил. Что может один—единственный огненный шар против нескольких десятков летающих жуков? Он уничтожит двух – трех, не больше. Положим, я успею сотворить еще одно или два таких же заклятия, но это нас не спасет. Где этот Мраков кайлар, чего он медлит? Ведь сдохнет же вместе со всеми… И Бродяга тоже хорош, сейчас, как никогда, нужна его помощь, но демон что—то не торопится спасать своего ученика.

– Луг всемогущий, отец всего живого, великий и всеблагой, ждущий нас в Счастливых долинах… – я, несмотря на все свое напряжение, изумленно покосился на Дрианна. Этот придурок молился, вместо того чтобы искать пути к спасению.

Между тем твари нацелились на нас, приготовившись к атаке. Все, помощи ждать неоткуда… «Небеса могут обрушиться на землю, и воды выйти из берегов. Но маг должен быть спокоен, хладнокровен и сосредоточен», – прозвучал в моем сознании знакомый голос. Спасибо, старик! Спокойствие…концентрация… еще одно обращение к стихии… Услышь меня, наполни силой! Пальцы шевелятся, вплетая в заклятие новые нити. Вокруг нет никого и ничего, есть только Огонь и я… пора!

– Спаси нас, Луг! – выкрикнул кто—то.

Туча уродливых тел, вытянувшихся в воздухе, словно стрелы, устремилась к нам. Я вскинул руки.

– Ложись! – пропищал Дрианн, взглядом поймав мое движение.

Маленькая рыжая искорка, слетевшая с пальцев, взметнулась ввысь и начала расти, пухнуть, превращаясь в шар… облако… бесконечно огромную тучу, заслонившую небо, обдающую жаром и неудержимо рвущуюся вширь. Брови опалило дыханием огня, воздух стал таким сухим, что дышать было больно. Я упал и вжался в песок, прикрывая голову руками и ощущая, как рубаха на спине раскаляется, нестерпимо обжигая кожу. Раздался хлопок – и вслед за ним пришло ощущение освобождения. Дрианн, лежавший рядом, осторожно пошевелился и сел.

– Все кончено! – радостно возвестил он.

Что—то мягко опустилось на мой бритый затылок. Я провел рукой и посмотрел на ладонь – сажа. Ее хлопья, словно странные черные снежинки, парили в воздухе, оседали на песок, головы и плечи солдат. Неожиданно я осознал: это все, что осталось от жуков.

– Рик, вы удивительный волшебник! – восторженно сообщил мне Дрианн.

– Может, оно и так, – с сомнением пробормотал я, отряхивая с рубахи черные клочья, – Но вот почему ты даже не попытался помочь?

Маг покраснел, как благородная девица от непристойного предложения, и захлопал голубыми глазами в обрамлении обгоревших ресниц.

– Дело в том… я очень боюсь тараканов…

– Так ты ж говорил, того, этого, они красивые! – возмутился Добб.

– Это Рик так сказал. А я хотел сказать: ужасные…

Ну, что с ним будешь делать? Собрался было его обругать, да только рукой махнул. Гораздо больше меня занимал вопрос: что это такое вообще я сотворил? Хотел увеличить огненный шар, чтобы уничтожить как можно больше мерзких тварей. А вышел… собственно, он и вышел, но какой! Так получается, именно это имел в виду дядюшка Ге, говоря: «Ты, сынок, еще силы своей не понимаешь. Вот подрастешь, поумнеешь, и научишься ей управлять». Положим, учиться мне еще и учиться, но первый шаг был сделан. Да, кстати, плакала моя порча: теперь—то уж, после такой мощной волшбы, никто не поверит в мое выдуманное недомогание. Да и ладно, все равно я так и не добился никаких результатов в своем расследовании.

– Ай, великий шаман! – возопил еще один поклонник моего искусства.

К нам подполз Салим, почему—то все еще не рискнувший встать на ноги.

– Ай, великий шаман! Слюшай, почему в затане не оставался? Тевелин—баба ты сын был бы, вместе шаманил бы…

Решив, что момент для выяснения отношений самый подходящий, я при бурном одобрении воинов ухватил проводника за жидкую бороденку и потянул вниз, затем шлепнул по затылку, отчего Салим уткнулся носом в песок.

– Почему опять не предупредил? Говори сейчас: кто еще в этой клятой пустыне водится?

– Ай, не знаю, не знаю! – запричитал Салим, поднимая голову и натужно вышмыгивая из себя слезы. – Пустынь всегда другой бывает! Один раз другой, второй раз другой, третий раз – тоже другой! Туда—сюда, туда—сюда…

Он принялся раскачиваться, как блаженный побирушка у храма, пряча от меня хитрые, воровато бегающие, глазки.

– Оставь его, лейтенант! – брезгливо сплюнул Давин. – Видать, совсем гнилой человечишка. Даст Луг, сами справимся.

Справиться—то справимся, но, знай мы, что ждет впереди, могли бы обойтись гораздо меньшими потерями. На сегодня еще один погибший – солдат, которому таракан оторвал руку, уже не дышал и смотрел в небо помутневшими мертвыми глазами.