У рассвета цвет заката.Книга 1 (СИ) - Арина Ирина

— После штурма. Диникс?

— Четыре минуты до расчетного. Если…

— Молчать.

Разговор этот и приказ о комсоставе правого фланга в рамки обычных не вписывались. Не меняли комсостав из-за стрельбы на поле боя, пусть сам бой еще не начался. Не засадные ведь позиции, открытые. Не складывалось что-то. И четыре минуты не складывались. Начинать штурм до явления орочьих племен как бы смысла не было, а до явления их не меньше получаса оставалось, при условии, что зеленокожие не опоздают по своему обыкновению. Понимание этого вышло таким же отдаленным, как звуки, но отлично сложилось со скрытой угрозой, какой веяло от костров.

Весь резерв, собравшийся за время, подаренное поющим огнем… подаренное Лефланом, я вложила в ветер. Перехватила им то неведомое, что ползло в Чарондол… сколько смогла, развернула, подняла и уронила на генерала, капрала… всех, кто оказался с ними рядом. Включая себя. На щит резерва уже не хватило, магии за пару минут вернулись крохи, да и не вспомнила я о щите, не подумала. Я о Лефе думала. Его лицо помнила. Из той, давней жизни, оставшейся только в памяти. Где мы встречали рассвет в Рассветных горах. У нас отняли рассветы. У нас отняли нашу жизнь. Теперь у нас отнимали нас. Сорвалась не только я. Никогда прежде огонь не пел до начала боя, до первого выстрела Киллитенса.

Зима вдруг исчезла. Ни снега, ни холода, ни низкого неба с тяжелыми черно-сизыми тучами больше не было. И готовых к штурму солдат не было. Не было и изъязвленных снарядами и взрывчаткой стен Чарондола. Было лето. И солнце. То, закатное, что плыло над Белым озером, когда пел энджур. Теперь пел огонь и солнце поднималось над Рассветными горами. Над маленьким плато с цветами и смешливым водопадом. Над Лефланом. А я… я стояла и смотрела. Хотелось бежать туда, к нему, но я стояла и не могла сделать ни шагу. Ничего не могла. Только стоять, смотреть и думать, как долго я не видела Лефа. Как долго не видела солнца. И как просто было вернуть их. Просто не пустить неизвестную дрянь в город, где был Лефлан. Леф понял, что со мной, он всегда понимал меня, и сам пошел ко мне. Шаг, еще шаг, еще… Ненормальное мое оцепенение, наконец, отпустило, и я сделала свой шаг к нему навстречу. Один… второй… и сорвалась на бег. Быстрее… еще быстрее… еще… Еще мгновение и мы…

Раскат грома рассыпался грохотом камнепада, криком множества голосов, боевым кличем орков. Где-то рядом шел бой. Совсем рядом. Некстати вернувшийся разум подсказал: Чарондол. И все возвратилось. Зима, холод, палатка и штурм неприступного города. Штурм, в преддверии которого я умудрилась заснуть. Заснуть? Перед рядами солдат, строем чернокорпов, генералом и прочими? Это было невозможно. И это было. И спала я, судя по орочьему воплю, прилично, раз они явиться успели и битва была в разгаре.

«Просыпаться» я не торопилась. Во-первых, нужно было понять, что и как произошло, разобраться, кто мне со сном помог, оценить обстановку… Нет, это «во-вторых» и прочих. А «во-первых» себя вернуть нужно было в реальность, и здравомыслие в порядок привести, а то вело оно себя как-то… полуобморочно.

Ни я, ни здравомыслие возвращаться не хотели. Нам было хорошо там, на маленьком плато, рядом с Лефланом… Плато оказалось сном, но Леф, правда, был рядом. А я была без браслетов и с полностью восстановившимся резервом. Если осторожно… и аккуратно… Понятно, что мешать я ему не стану, на нем сейчас половина залога победы в этом бою. Без поющего огня киллитенских вояк перевооружат, подводы с партией огнестрельного стояли наготове за Ланковой горой, и тугдолантцам придется несравнимо тяжелее. А с учетом того, о чем Всевидящий говорил, что поддержки защитникам Чарондола не будет, основные войска не здесь… Нет, Лефа я не отвлеку, он меня даже не увидит. Я на него только посмотрю. Незаметно. Просто увижу его наяву, не в памяти, не во сне, по-настоящему, такого, каким он стал, и все. А для этого нужно понять, разобраться, оценить обстановку.

Обстановка, оцененная сквозь ресницы, получалась неординарная. Зато разом все объясняющая. Штурм проспала не я одна. Генерал, оба адьютанта и капрал его просыпать продолжали. Означать это могло лишь то, что никто мне со сном не помогал, я всем помогла, накрыв тем, что предназначалось тугдолантцам. И четыре минуты прояснялись двумя равновероятными вариантами. Время либо на «доставку», либо на требуемую концентрацию. Глобального значения это уже не имело. Раз взять Чарондол по-тихому не вышло, значит, план с усыплением его защитников провалился. Глобальным было выяснить, откуда эта дрянь поступает, сообщить и, по возможности, перекрыть канал. Но это позже, а пока…

Осоровцы, охранявшие спящее командование, к нему присоединились, не успев повернуться на шорох за спиной. А нечего сидеть спиной к охраняемым, даже если они спят. Отключить человека несложно, если знать, куда приложить усилия, тут и без магии обойтись можно, а если все же ею подпитать… Уронить их аккуратно я бы могла. Не стала. Кого другого, но не осоровцев. Шум битвы надежно спрятал не слишком громкий шум падающих тел. Полог штабной палатки приоткрылся и вернулся на место, выпустив меня, укрытую пологом отвода глаз.

До переднего края киллитенских позиций было метров двести. О том, как нас транспортировали оттуда, думать не хотелось. То есть, как транспортировали Сурдива и остальных мне было до хлита, а вот меня… Что пришлось увидеть Лефлану? Впрочем, если задуматься, то вряд ли напавшую на верховное командование сонливость решили продемонстрировать противнику. Проснувшись, командование за такое решение головы со всех демонстраторов поснимает. Не исключено, что лично.

Задумываться особо мне было некогда. Задумчивость в прифронтовой полосе, вообще, не самый удачный выбор, если это не размышления над выбором наиболее удачного маршрута с наименьшим количеством факторов риска. По моим прикидкам таким являлся обходной, через правый фланг, изрядно прореженный тугдолантскими стрелками, потому малоактивный. По всем другим направлениям шла массированная атака совместных сил союзников. Довольно разнобойная. Мужрык, умеющий говорить на орочьем, мог бы навести порядок и скоординировать действия, но Сурдив спал, а никому другому орки не подчинялись, действовали на свое усмотрение. Усмотрение же у них было одно — вперед, невзирая ни на какие помехи, будь то противник или союзник. Разве что, союзнику достанется удар кулаком, а противнику…

Орочий натиск страшен. Огнестрельное оружие зеленокожие уважали, но предпочтение отдавали холодному и управлялись с ним виртуозно. Взятые ими города тонули в крови. Оттого не слишком часто привлекал Киллитенс степные племена, не отвечали их методы поставленным задачам. Ни устрашение, ни психологическая обработка после орков смысла не имели, некого было устрашать и обрабатывать, слишком мало оставалось живых. Зато чилам в таких городах раздолье было. У здешних уже глаза заволакивало предвкушением пира, и щиты, ими удерживаемые, подрагивали, расплывались по контуру.

Я закрылась двойным щитом. Стать невидимой мишенью тугдолантского магомата или орочьего палаша в мои планы не входило. Хотя… Ни щиты, ни полог не давали полной гарантии там, где работали чилы, а под Чарондол их согнали безумное количество. Последний раз так было при битве за Туардол, где чилы сорвались и высосали киллитенских магов, провалив ту операцию и, практически, подарив Тугдоланту победу в уже почти проигранном сражении. Туардол тогда продержался еще неделю, а с массовостью чил больше не рисковали ни разу за шесть лет. До сегодняшнего дня. Кажется, Чарондол собрал на себя все, имеющееся в запасе Киллитенса. Разве только без вампиров обошлось. Что понятно, с орками они не пересекались, чересчур разный подход был к крови, тяжело переносили неживые ее «бездарное разбазаривание». Города, взятые вимплетхцами, выглядели поразительно чисто. Только груды тел, неестественно белых, словно восковых. И те, кто выжил, кого выпили не полностью. Уже не люди, организмы, забывшие все и всех, безразличные ко всему и всем.