Эксперт по уничтожению - Роман Глушков

Окрестности осматривали самым тщательным образом.

– Кажется, получилось! – подал голос заместитель Мотылькова подполковник Ерыгин, опуская бинокль. – Раньше парк кишел миротворцами, а теперь гляньте-ка: никого!

– Не будем радоваться раньше времени, – заметил Мотыльков. – Лучше дождемся известий от рефлезианцев.

И будто отвечая на пожелание полковника, сверху раздался голос еще одного наблюдателя – Саенко, забравшегося со снайперской винтовкой на каменную гряду, что совсем недавно представляла собой новенькую, отгроханную по европейским стандартам жилую высотку:

– Вижу рефлезианца! В парке, отсюда недалеко!

– Он тебя видит? – окликнул снайпера Мотыльков.

– Думаю, нет! Похоже, он серьезно ранен!

Мотыльков взял у Ерыгина бинокль и вскарабкался к Саенко.

– А, старый знакомый… – еле слышно пробормотал полковник, рассмотрев распластанное на снегу тело. – Почему ты решил, что он жив? Вон его и снегом всего замело.

– Так дышит ведь, товарищ полковник! – уверенно ответил Саенко. – Через раз, но дышит! Посмотрите внимательней: видите – пар изо рта!

– И вправду жив! – через некоторое время убедился Мотыльков. – И откуда только силы черпает! Прямо не рефлезианец, а Самсон какой-то…

Один из древнейших обитателей Вселенной, Кронос был гораздо старше почившего в бозе Юпитера, но тем не менее своим материальным обличьем старца вовсе не напоминал. Титаны, похоже, вообще не задавались такой целью – быть оригинальными в материальном обличье, а потому мало чем отличались друг от друга: исполинский рост, могучее телосложение и глаза с размытыми радужными оболочками, отчего взгляды Титанов казались неживыми и остекленевшими. Незначительные различия между ними имелись только в чертах лиц.

Кронос вошел в Староболотинск – вернее, в то, что от него сохранилось, – как победитель: в окружении большой группы легионеров и совершенно не таясь. Теперь он мог себе это позволить – достойного противника Кроносу во Вселенной не осталось, а на Земле и подавно.

Единственного отныне Повелителя Вселенной сопровождали хорошо знакомый смотрителям Паллант, убивший когда-то в схватке Хозяина Гиперион и, так же как Кронос, еще ни разу не посещавший Землю Кой. Вид у троицы Титанов в присутствии Повелителя был подчеркнуто-смиренный – именно такой, какой должен быть вид у образцовой свиты.

Оставшиеся в живых немногочисленные смотрители стояли тесной группой на центральной городской площади – там, где юпитерианцы впервые сбросили свои маски миротворцев. Никто из смотрителей не думал атаковать выходящих на площадь Титанов и их легионеров – Циклопов и Бриареев. Во-первых, земляне рассчитывали, что договоренность о перемирии все еще в силе. А во-вторых, бессмысленная получилась бы затея.

– Видел бы Хозяин, до чего мы докатились, – пробормотал Сатана, озлобленный как никогда, разве что только зубы не оскалил. – Видел бы, ради чего он пожертвовал собой…

Никто не ответил Сатане, не поддержал и не возразил, хотя среди выживших смотрителей имелись как согласные, так и несогласные с ним. Каждый хранил свое мнение при себе, поскольку момент для спора был неподходящий. Да и желания спорить не возникало.

Разумеется, Кронос давно заметил вышедшую навстречу ему группу людей, но выказал он это, лишь когда приблизился к ним. «Хоть мы сражались с одним врагом, однако не забывайте, кто вы, земляне, есть в действительности: низкоразвитые вечноматериальные существа, навсегда прикованные к своей планете!» – словно бы говорило его подчеркнутое высокомерие.

Впрочем, не ведет ли себя похожим образом перед остальными обитателями Земли человек, водрузив себе на голову корону царя природы? Так что поведение Кроноса являлось вполне естественным, и упрекать его в этом было бы глупо.

– Есть ли среди вас тот, кого называют Гавриилом? – вместо приветствия прогрохотал раскатистым басом Кронос, останавливаясь и обводя мутным взором группу смотрителей. Свита Кроноса послушно замерла в отдалении, а Циклопы и Бриареи в целях безопасности Повелителя взяли землян в плотное кольцо.

Гавриил выступил вперед и кивнул, стараясь держаться при этом как можно более независимо.

Кронос смерил щупленького Главу Совета остекленевшим, а потому непонятно каким – презрительным или изучающим – взглядом, после чего произнес:

– Так вот он какой – лучший из обитателей этого драгоценного замкнутого мира!.. – Опять же было непонятно, разочарован Кронос или нет; грозные Титаны прекрасно скрывали свои чувства в первую очередь потому, что чувств у них практически не было. – А ведь вы и впрямь сотворили невозможное! Признаюсь, я не рассчитывал, что вам будет по силам изгнать с планеты этого выскочку. Пока не знаю, как вам это удалось, но вы доказали, что слово держать умеете, а я, если вам это еще неизвестно, подобное ценю. Вы еще во время той давней стычки доказали, что с вами следует считаться… – Очевидно, Кронос имел в виду Антарктическую битву. – А теперь вновь подтвердили это.

Столь уважительные слова от самого Повелителя нельзя было оставить без внимания, и Гавриил ответил на них медленным почтительным кивком. Говорить что-либо в ответ Глава Совета не стал – нужны ли всемогущему Титану слова благодарности какого-то землянина, пусть и поспособствовавшего победе Кроноса над его извечным врагом?

– Не сочтите за невежливость, многоуважаемый Повелитель, – учтиво обратился к Кроносу Гавриил после того, как понял, что Кронос закончил речь. – Но прежде всего нам хотелось бы узнать ваши дальнейшие планы относительно нашей планеты. Раз уж мы сумели помочь вам в разрешении вашей проблемы, то не будете ли вы так любезны в благодарность за это выполнить ряд наших требований. Их немного, но может случиться так, что они покажутся вам неприемлемыми…

– Прежде чем я соглашусь выслушать ваши требования, я должен получить то, чего так долго добивался от вас Юпитер, – прервал Гавриила Кронос. – Это оружие по праву принадлежит мне как трофей. Отдайте Усилитель, поскольку вам он все равно не нужен.

– Вынужден вас огорчить, но то, о чем вы просите, невозможно, – сожалея, развел руками Гавриил. – Усилитель оказался в самом эпицентре боевых действий, и, боюсь, восстановлению он не подлежит.

Возникла зловещая пауза. Каменное лицо Кроноса не давало возможности определить, поверил он или нет, а если поверил, то насколько огорчен.

– Тогда я должен видеть его остатки! – наконец вымолвил Повелитель.

– Вы можете лицезреть их неподалеку отсюда, – подтвердил Гавриил и указал в сторону изрытого гравиударами городского парка. – Но вам будет очень сложно их опознать – последняя форма Усилителя была материальной и к тому же адаптированной к земным условиям. Вам нужен будет хороший специалист, чтобы подтвердить тяжесть повреждений.

– У меня есть такой специалист! – заявил Кронос не раздумывая. – Думаю, его компетенция вне всяких сомнений! – И приказал ближайшим Циклопам: – Приведите Сагадея!..

Легионеры почтительно расступились, и перед Кроносом и смотрителями предстал бывший юпитерианский оружейник Сагадей, пересидевший битву где-то в безопасном месте на Земле.

Следом за ним, потупив очи, вышагивала Афродита – воплощение скромности и покорности. Было заметно, что Афродита побаивается своего нового Повелителя, однако, похоже, страх этот был для нее явлением временным; кто-кто, а она твердо знала, что ее известные на всю Вселенную таланты окажутся востребованы и у Кроноса. Афродита как бы ненароком стрельнула глазками по стоявшим в отдалении Титанам, и взгляды Палланта, Гипериона и Коя тут же устремились на нее, причем безжизненными эти взгляды назвать было уже нельзя.

Сагадей такого показного раболепия не источал. Сын Хозяина держался уверенно и в какой-то степени даже независимо, своим гордым поведением больше напоминая поведение смотрителей, а не испуганного перебежчика во вражеский лагерь. Так же как и мать, он был уверен в своей высокой ценности для нового Повелителя, отчего позволял себе вещи, непозволительные даже Палланту, Гипериону и Кою.

Сагадей приблизился к Кроносу и замер в ожидании. Повелитель долго глядел ему в глаза, видимо посредством телепатии отдавая поручение, о характере которого можно было легко догадаться. Сагадей кивнул, после чего, сопровождаемый Паллантом, удалился по воздуху в указанном Гавриилом направлении.

Смотрители заволновались, хотя виду, естественно, не подали: что, если Сагадей опровергнет слова Главы Совета и какова будет реакция обманутого Кроноса? Вряд ли стоит уповать на его великодушие – причислять Кроноса к друзьям еще рано, если вообще возможно.

Но Гавриил и был назначен на свой нынешний пост предыдущим Главой Совета, павшим в бою смотрителем Джейкобом, поскольку как никто другой мог ориентироваться в любой обстановке, даже самой невыгодной. Так что если Гавриил блефовал, он был доподлинно уверен, что блеф его не раскроют.