Возвращение блудного сына - Александр Омельянюк

И это было естественно, так как этим источником был один и тот же человек – Рауль Хоакин Мендес, на что американские аналитики не смогли обратить внимание, так как информация к ним шла по разным независимым каналам от ФБР и ЦРУ, без естественной ссылки на их источники.

Да и агенты ЦРУ в Гаване вскоре раскопали факты диссидентской деятельности Марты в столичном университете.

– «Ну, что же, когда с Кубы бегут интеллектуалы – нам на руку. И не только потому, что ослабляется режим Кастро, а прежде всего потому, что усиливается Америка! Поэтому я даю добро на допуск Марты Дельгадо Санчес в политических истеблишмент Соединённых Штатов!» – на основании донесений из штаб-квартиры ФБР, от резидентуры ЦРУ в Мадриде и агентов-нелегалов из Гаваны, подвёл итог обсуждения её кандидатуры директор ФБР Уильям Стил Сешнс после беседы с руководителем ЦРУ генералом Уильямом Хеджкоком Уэбстером.

Такое явление было не ново в высших кругах американских спецслужб.

Двум Уильямам не раз приходилось лично обсуждать кандидатуры некоторых перспективных кубино-американцев на допуск их в высший свет американского общества.

Несмотря на политический консерватизм и замкнутость кубино-американской общины, высокий образовательный уровень и экономический статус кубинских иммигрантов способствовал их сотрудничеству с американской деловой и политической элитой, и не только в Майами и во Флориде, но и на всей территории США.

В позапрошлом, 1989 году, первая женщина, гражданка США кубинского происхождения И. Рос-Летинен была избрана в Конгресс США.

Рауль, конечно, не знал, что в свою очередь рассказала Марта агентам ФБР о нём. Но в любом случае она строго придерживалась его легенды и говорила о нём только в восторженных и весьма уважительных тонах.

Теперь судьбы Марты и Рауля оказались связаны одной, невидимой им тонкой, но прочной ниточкой. Ибо провал одного из них автоматически наводил бы подозрение на другого. И наоборот, преданность одного из них стране пребывания также приводило бы к повышению доверия и к бывшему любовнику и соучастнику в побеге, и к снятию с него потенциального подозрения.

Уходить из-под слишком пристального внимания ФБР у Рауля уже был опыт. Ещё в Майами, когда он высказал пожелание выехать из США в Испанию, то понял, что тем самым снял с себя потенциальное подозрение федералов в шпионаже в пользу Кубы или СССР.

Эти американские «великодержавные шовинисты» наверняка сделали окончательный вывод. Раз я добровольно уезжаю из США, то какой смысл был тогда в моей засылке сюда? – решил тогда Рауль, тем несколько успокаивая себя.

А в Москве тем временем Гектора представили к первой в его жизни правительственной награде – ордену «Красной звезды» и досрочно присвоили воинское звание старший лейтенант.

Бороться за какие-либо награды и звания никогда не было его целью, в отличие от спортивных команд.

Двадцатого марта в десять вечера Рауль и Исабель вместе с её друзьями – студентами из Аргентины – побывали на футбольном матче местной команды «Реал» с московской командой «Спартак», проходившем в рамках четвертьфинала Кубка Европейских Чемпионов сезона 1990/1991 годов.

Даже поздним вечером погода в Мадриде была девятнадцать градусов тепла.

Все девяносто тысяч зрителей полностью заполнили столичный стадион «Сантьяго Бернабеу», надеясь увидеть победу своих любимцев.

Места компании Рауля оказались вблизи от выхода на поле футболистов.

Когда объявили состав москвичей, Рауль вздрогнул. Он услышал фамилию Василия Кулькова, с которым, ещё учась в школе, одно время занимался в СДЮШОР московского «Динамо».

Только Слава Гаврилов был на один год старше Васи Кулькова, и после окончания общеобразовательной школы бросил футбольную школу.

В межсезонье, в одном из тренировочных матчей между собой смешанных составов 1965 и 1966 годов рождения динамовской СДЮШОР Слава Гаврилов вышел на замену левого крайнего Саши Фёдорова, которого тогда полностью закрыл вездесущий Кульков. И лишь всего один раз за тайм Гаврилову удалось обойти младшего Васю и сделать своей знаменитой левой, ударной, прострельную передачу, которую замкнул их капитан Володя Шалин. Но тренер Кулькова, самый техничный динамовец – знаменитый нападающий Владимир Козлов, всё равно похвалил цепкого защитника, в итоге выросшего в знаменитого футболиста.

И, когда спартаковцы стали выходить на поле, Рауль всё же узнал под третьим номером Василия.

Только бы он не увидел и не узнал меня! На всякий случай нам не надо встречаться взглядами! Но болеть я, конечно, буду за него! – вовремя решил Рауль.

В первой игре этих команд, состоявшейся в Москве две недели назад, счёт так и не был открыт. А в этой же игре москвичи неожиданно одержали волевую победу со счётом 3:1.

Счёт на десятой минуте открыл знаменитый Эмилио Бутрагеньо.

Это и успокоило хозяев поля, посчитавших матч уже выигранным. Они совершенно упустили из виду, что спартаковцы в последних пяти матчах не пропускали голов в свои ворота. После стартового натиска хозяев и пропущенного гола, москвичи успокоились и наладили свою обычную быструю и точную комбинационную игру.

И уже через десять минут Дмитрий Радченко добил, отскочивший от штанги мяч.

На тридцать восьмой минуте он же оказался расторопнее защитников хозяев, когда после паса Игоря Шалимова выскочил из-за их спин один на один с вратарём и вывел гостей вперёд.

В перерыве Рауль специально отвернулся в сторону от поля, дабы случайно не встретиться глазами с Василием, хотя тот мог и не посмотреть на трибуну, или не увидеть в толпе Вячеслава, а то и просто его не узнать, а даже, если и узнать, то может и не придать этому никакого значения.

Как же в жизни бывает!? Случайная встреча, и… всё! – неожиданно для себя понял разведчик.

На девятнадцатой минуте второго тайма, прошедший по левому краю Олег Иванов выложил поперёк штрафной площадки пас на дальнюю штангу, где набегающий Валерий Шмаров с лёта забил третий гол.

Исабель и её друзья естественно болели за испанцев. А Рауль в течение всей игры пытался скрыть свою симпатию к землякам. И ему это видимо удавалось, так как он не был заядлым футбольным болельщиком вообще, и болельщиком «Спартака» в частности. Но Исабель всё же заметила что-то необычное в поведении возлюбленного.

Поэтому Раулю пришлось оправдаться перед нею, ссылаясь на постепенно у него возникшую симпатию к хорошо игравшим гостям.

– «Дорогая Исабель! Во-первых, я же не испанец! Во-вторых, я, в общем-то, не футбольный болельщик, а в третьих, я вообще всегда болею за слабых!» – аргументировано, картинно и достойно оправдался он.