Возвращение блудного сына - Александр Омельянюк

– «А девушка мне ничего не передавала?» – спросил Рауль на выходе.

– «Нет, ничего! Но была явно расстроена!».

– «Спасибо, приятель!» – на прощание махнул он рукой.

И теперь, в этот момент, Рауль особо остро ощутил, как дорога ему Исабель, его любимая Исабель!

Он сел в автомобиль, но никуда не поехал, а сидел и наблюдал за входом в кафе. А вдруг Исабель вернётся назад?

И действительно, через двадцать минут Дэвид подвёз Исабель обратно, припарковавшись в нескольких метрах перед автомобилем Рауля. Он галантно подал даме руку и показал в сторону её любимого, смешно раскланявшись с нею.

Рауль вышел навстречу невесте, вопросительно улыбаясь ей. Та была несколько бледна, но держала себя в руках.

Видимо ЦРУшники что-то наговорили ей про меня, а может даже и завербовали Исабель? – настороженно предположил он.

Тут же Рауль вспомнил свой, состоявшийся часом ранее, разговор с Блэйком Расселом.

– «Добрый день, шеф!» – бравурно начал, вошедший в кабинет Блэйка, Рауль.

– «Здравствуй, Рауль! Садись. И так, ты влюбился, и даже фактически женился! Теперь хочешь от меня свидетельство о рождении для оформления брака здесь в Мадриде?!» – начал шеф дружелюбно.

– «Да, без этого нельзя! Но как быть с ним? Где же я его возьму? Не к Кастро же обращаться?!».

– «Да не беспокойся! Сделаем тебе рождение якобы в Майами, в семье бывших беженцев с Кубы! Я сейчас о другом хочу поговорить! Ты наверняка поедешь с женой в Буэнос-Айрес?!».

– «Да! Она приглашает и даже настаивает. А у меня, как Вы знаете, дома нет!».

– «Да, да! Конечно! Поезжай туда. Мне жалко с тобой расставаться, Рауль. Но ничего не поделаешь. Жизнь берёт своё. Я передам тебя нашей аргентинской резидентуре. И ты уж не подведи меня там!».

– «Спасибо, Блэйк! Я не подведу!».

– «Рауль, А… Вы наверно, примите там и аргентинское гражданство?».

– «Не исключено, сэр! Но я всегда буду считать себя гражданином Соединённых Штатов, приютивших меня после бегства от режима Кастро. И я всегда буду верен данным мною обещаниям и присяге!».

– «Прекрасно, Рауль! В Аргентине разрешено двойное гражданство! Но мне надо будет познакомиться и переговорить с твоей женой Исабель!».

– «Хорошо, я передам ей Вашу просьбу. До свидания, Блэйк!».

– Счастливо, Рауль! Ещё увидимся!» – попрощался шеф с ехидной, как показалось тогда Раулю, улыбочкой.

Ах, вот в чём дело! Пока я беседовал с Блэйком, Дэвид уже забрал для разговора с ним Исабель – понял Рауль.

– «Милая, а о чём с тобой говорили в нашем посольстве?» – спросил он Исабель.

– «Какой-то Ваш главный чиновник, кажется советник посольства, говорил со мной о тебе и о нашей свадьбе! Он объяснил мне, что несёт за тебя ответственность, как за гражданина Соединённых Штатов, временно находящегося на территории другого государства по обмену специалистами. Он спросил, серьёзные ли у меня намерения по поводу брака с тобой и отъезда в Аргентину. И я ответила, что серьёзней не бывает! Тогда он попросил меня заботиться о тебе и помогать тебе в твоей работе! И обещал помочь с документами. Вот и всё!» – сообщила Исабель.

– «Милая моя, а почему же ты какая-то грустная после этого?».

– «Да, сама не пойму, почему? Какой-то непонятный осадок остался. Что-то тут не так? Зачем ему было нужно со мной разговаривать? Молча помог бы с бумагами, и всё!».

– «Наверно боялся за мою дальнейшую судьбу?».

– «А ему, какое дело? Ведь ты же свободный человек!?».

– «Ну, да, да…» – чему-то про себя улыбнулся Рауль, помогая любимой сесть в автомобиль.

А тем временем полковник ВВС США Блэйк Гарри Рассел и капитан-лейтенант ВМС США Дэвид Эрл Корк вновь встретились в кабинете резидента ЦРУ в Мадриде, чтобы окончательно обсудить дело своего агента Рауля Хоакина Мендеса (Руди).

– «А Фернандо оказался толковым парнем. Вон сколько накрапал на Руди! Интересно, а не сводит ли он с ним счёты за… то избиение в парке Оэсте?» – спросил Блэйк Дэвида.

– «Да, нет, шеф. Я это учёл! Ничего такого, порочащего Руди он не наскрёб. Всё чисто, объективно. Из всего следует твёрдый вывод, что Руди и эта аргентинская студентка живут, как муж и жена. И, судя по всему, очень любят друг друга!» – успокоил Корк шефа.

– «Ну, хорошо! Пусть будет так! Дэвид, нам надо закончить досье на Руди и подготовить пространный доклад для резидентуры в Буэнос-Айресе о его деятельности здесь и о его способностях для работы там».

– «Да, шеф. Я уже обобщаю данные и набрасываю выводы. Через пару дней доложу Вам!».

– «Дэвид! А ведь теперь мы сможем умыть руки в части наших опасений. В случае чего, расхлёбывать это… будут другие, там… за океаном! А у нас досье на него полное. Мы, как бы предупреждали, А-а?!».

– «Да, сэр! Вы предугадали!».

– «Брось, Дэвид! Не я, а мы вместе! Кстати, об этом будет доложено в Лэнгли. И, я думаю, одновременно передать туда документы на представление Вас, Дэвид, на очередное звание! А-а?».

– «Спасибо, сэр! Хорошо бы!».

– «Тогда идите и напишите в докладной записке о наших с Вами успехах в работе с Руди!».

– «Есть, шеф! Разрешите идти?».

– «Да, идите!» – и Блэйк посмотрел вслед уходящему Дэвиду, мысленно пожалев его за так долго задерживаемое его повышение.

Через несколько дней Рауль получил из посольства США своё новое свидетельство о рождении, позволявшее теперь ему не только оформить брак с Исабель, но и документально и юридически подтвердить и укрепить свою давнюю легенду прикрытия.

А, укрепляя свою легенду, он невольно косвенно укреплял и легенду агента-влияния советской разведки в США Марты Дельгадо Санчес («Нефертити»).

И главный вклад Рауля Хоакина Мендеса по внедрению Марты в США заключался не столько в его соучастии в побеге и охране агента «Нефертити», сколько в характеристике Марты, данной им даже не ФБР, а резиденту ЦРУ в Мадриде.

Для американских аналитиков, как впрочем, и для советских, как говориться, «не было пророка в своём отечестве». Поэтому информации, полученной разведкой из внешних источников, почему-то доверяли больше, чем полученной от контрразведки внутри страны. Хотя в данном случае эти источники не противоречили друг другу, а, к счастью, дополняли друг друга.