Возвращение блудного сына - Александр Омельянюк

– «Да ничего страшного, пройдёт!» – успокаивал он её.

– «Нет, нет! Я тебе рану обеззаражу и перевяжу! Где у тебя…?».

– «Хорошо, хорошо! Моя… Артемида!».

Рауль чуть было не назвал её женой Гектора – Андромахой, но вовремя сориентировался. Он показал Исабель аптечку, и она мастерски обработала рану. Но от перевязки Рауль отказался.

Пока девушка хлопотала на кухне, хозяин дома – в спальне. Потом вместе они скромно сервировали стол и подготовили интимный интерьер в гостиной, притушив свет и включив негромкую мелодичную музыку.

Пока же Исабель завершала приготовления, Рауль с наслаждением умылся и сполоснулся в ванной, с удивлением разглядывая в зеркале, ставшие почему-то ярко-зелёными, свои глаза и ямочки на щеках.

Прям, как у отца! – вдруг почему-то вспомнил он рассказы того.

Затем они поменялись местами. Через несколько минут увидев выходящую из ванной любимую, опытный взгляд разведчика уловил отсутствие на её лице признаков продолжения дальнейшей уличной прогулки. Это дополнительно взбодрило и обнадёжило мужчину. А Исабель мило улыбнулась ему, поняв, что тот догадался о её намерениях.

Она снова смазала его раны.

Не торопя события, они выпили по чашечке кофе и принялись танцевать. А делали это медленно, под такую же медленную, но очень мелодичную музыку, почти топтались на месте.

Исабель положила свою головку на левое плечо Рауля, касаясь его своей правой щекой, и целуя своего возлюбленного в шею, в ямочку на щеке и в ухо.

Он закрыл своё лицо её роскошными распущенными волосами, с возбуждающим наслаждением вдыхая магический аромат её дорогих духов.

Поочерёдно с любимой он также целовал её в шейку и в щёчку, переходя на ушко, в которое нашёптывал ей нежные слова с комплиментами и о своей безграничной ней и преданной любви.

Но постепенно их нежный танец перешёл в долгие поцелуи, переходящие в один сплошной, в страстные обнимания и взаимные ласки их разгорячённых тел. Хотя выпитое в ресторане марочное вино уже переставало давать о себе знать, но их разум и сознание теперь всё больше затуманивала любовь и страсть.

После очередного долгого поцелуя, когда Рауль почувствовал, что тело любимой как-то обмякло, он подхватил её на руки и понёс в спальню.

Он, молча и не спеша, стал раздевать Исабель. Она помогала ему оголить себя. Когда при тусклом освещении спальни Рауль впервые узрел всю нагую красоту своей возлюбленной, он чуть было не лишился чувств.

Он восторженно смотрел на неё во все глаза. Она же, как Венера, стеснительно, но вместе с тем кокетливо прикрывала свои интимные места.

– «Любимый мой, раздевайся!» – прошептала она, удивив Рауля своей откровенностью, подходя вплотную и прижимаясь к нему, скрывая, таким образом, от его восторженно-бесстыжих глаз свою манящую наготу.

– «Любовь моя! Красавица моя! Я тебя люблю и хочу тебя!» – шептал ей на ушко Рауль, нежно прижимая к своей молодецкой оголённой груди её упругие девичьи груди.

– «Милый мой, и я желаю любить тебя! Я хочу быть твоей!» – неожиданно открылась она, помогая Раулю окончательно раздеться.

Когда их тела приняли первородный вид, за исключением нательного крестика на серебряной цепочке у Исабель и камня-талисмана на шёлковом шнурке у Рауля – молодые крепко обнялись, вновь страстно целуясь. Но тут девушка чуть отпрянула от неожиданно упёршегося в её бедро чего-то крепкого и тёплого. И она с нескрываемым интересом уставилась на эту часть тела любимого.

Тогда тот подхватил возлюбленную на руки и нежно опустил на свежее недавно застеленное ложе, тоже ложась рядом на бок, просовывая свою левую руку под её шелковистые волосы. А его ласковая правая рука в тот же миг начала свой гигантский слалом по её прелестям. Возбуждённому Раулю было приятно ощущать и осознавать, как под его рукой тело Исабель отвечало на его ласки то напряжением, то расслаблением, а то простым томлением. Его рука постепенно спускалась по телу любимой от жарких и влажных губ, с покусывающими указательный палец острыми зубками до таких же жарких и влажных, ожидающих внизу его другой, страждущий перст. И он вошёл в неё: нежно и осторожно, совершая свои фрикции плавно и медленно, постепенно проникая всё глубже. Исабель замерла в напряжении, пытаясь понять, что с нею происходит, ощутить новое, неизведанное, заветное. Постепенно и её дыхание участилось.

Девушку явно захватил неведомый ранее процесс. Зажмурившись, она своими пальцами стала крепче и страстнее сжимать спину любимого, то поглаживая её, а то впиваясь в кожу своим острыми коготками, словно пытаясь этим задержать накатывающие приятные, постепенно переходящие в экстаз, ощущения.

Вскоре Исабель поддержала усилия любимого, сама решительно подаваясь ему навстречу.

– «Мой ангел небесный! Моя жизнь!» – услышал Рауль, похожий на стон, её страстный шёпот, прерывая его своими, впившимися в её уста, чуть пересохшими губами.

Полное слияние страстных тел ещё больше возбудило Рауля, и он участил фрикции, сделав их резче и полностью проникающими.

Исабель ещё крепче прижала тело любимого к себе, встречая его страстные движения своими азартно-встречными. Вскоре они вместе вошли в экстаз, завершившийся одновременным оргазмом.

Продолжая больше по инерции свои действия, Рауль теперь сконцентрировался на качестве долгого и разнообразного поцелуя.

– «Я люблю тебя!» – наконец оторвав свои губы от её губ, и глубоко вздохнув, облегчённо выдохнул Рауль.

– «А я тебя, любовь моя!» – страстно созналась она.

Рауль приподнялся на локтях, и они лучащимися от счастья глазами с некоторым удивлением, словно в первый раз, смотрели друг на друга. Затем он с облегчением откинулся на спину.

– «Уф, здорово! Теперь ты моя!» – обрадовал он подругу.

– «А ты – мой! А мне почему-то и не было больно? Как так?».

– «Так я… очень осторожно, любовь моя!».

– «Ты любишь меня?».

– «Да, очень, очень!».

– «И я тоже очень при очень!».

Они снова обнялись, убирая с лиц волосы друг друга.

– «Ой, Рауль! Что-то тут сыро стало?» – неожиданно отвлеклась она.

– «Да ничего страшного, пойдём в ванную!» – предложил он ей, подавая полотенце.

Смеясь и радуясь, как дети, они направились туда вместе. Но Рауль пропустил даму одну вперёд, дабы не смущать её своим присутствием. Пока Исабель приводила себя в порядок, Рауль расправил постель, ещё раз убедившись в осуществлении им дефлорации любимой.