У свободы цвет неба (СИ) - Аусиньш Эгерт

   - Ты когда-нибудь видел такое бессмысленное упрямство? Ведь уже утонула, а все равно гребет.

   Но сайх не слишком беспокоился об этом. Во-первых, пока Полина продолжала гнуть свою линию, хотя бы и механически, не видя в этом смысла, но с прежним тщанием и настойчивостью, ситуация не ухудшалась. Более того, медленно и неуклонно продолжала улучшаться. И Исиану было прекрасно известно, что, вернув некую определенную часть обстоятельств к приемлемому виду, можно выиграть и весь конфликт целиком. Хуже было другое. Маркиз Вейен не простил ему вмешательства. И прекрасно понимал, что перед ним конкурент за какой-то важный приз или ресурс. Исиан сделал этот вывод после того, как отправил в мусорную кучу двоих опытных бойцов, одетых, как отребье, но отребьем не бывших ни в коем случае. Магический ожог на запястье он решил не залечивать хотя бы сутки - и был прав. Наутро маркиз спросил его:

   - Что это? Ты обжегся?

   - Я подрался, - с милой улыбкой ответил сайх.

   - С кем и за что? - поинтересовался Вейен.

   - Не знаю, - пожал плечами Исиан. - Они не представились. Я тоже не стал церемониться. С другой стороны, я сам виноват: гулять ночью в незнакомом месте было рискованно. Но и им стоило кроме наглости запастись толикой ума. Возможно, теперь они не лежали бы в мусоре за рынком.

   Вейен только пожал плечами:

   - Они и так не лежат там. Утром трупы, найденные рыночными сайни, отвозят в порт, там ждут до вечера, может, найдется родня или близкие, а если нет, то опускают в залив.

   - А, - безразлично кивнул сайх. - Что же, у каждого народа свои обычаи.

   - И это мне говорит человек Пути? - приподнял брови маркиз.

   - Я должен был читать им проповедь прямо там? - хмыкнул Исиан. И на всякий случай добавил. - Может, следовало и породниться с ними сразу, чтобы нести за них ответственность на достаточных основаниях?

   Вейен поморщился и сменил тему. Но уже за обедом начал делать весьма прозрачные намеки на то, что миссия Саэхен в крае появилась с корыстным интересом и целью Созвездия является получение контроля над краем, а посредством этого и над империей Аль Ас Саалан.

   Исиан внимательно выслушал все витии маркиза, демонстративно отложив прибор на край тарелки. Потом ответил, глядя Вейену прямо в глаза:

   - Любой великий Дом Саэхен может взять этот клочок земли одним движением руки. Но вкладываться в оставленные вами развалины... - он пожал плечами и припечатал, - развлекайтесь сами. - И в изумленном молчании сотрапезников вернулся к еде.

   После обеда Эрве отменил допрос.

   - Хайшен привела второго, пойдемте, посмотрим на него.

   Гавриила тем временем встречали в Старом дворце нобили охраны и дежурный маг. Когда ему надевали блокирующий браслет, он спросил:

   - Зачем это?

   - Чтобы ты не колдовал, - объяснил кто-то из нобилей.

   - Да в уме ли вы? - возмутился свидетель. - Какой я вам колдун, я монах.

   - Порядок такой, - сказал энц Жехар, чтобы прекратить бессмысленный спор.

   - А, ну если порядок... - пожал плечами новый гость императора и смирился.

   Ему показали апартаменты, он оставил в комнате свой сундучок и вышел на галерею снова:

   - Я готов. Ведите меня к узнице.

   - Не торопись, - сказал ему нобиль охраны. - Сперва на тебя посмотрят магистр и маркиз Вейен.

   Монах послушно спустился в холл и сел на лавку, ждать. Через небольшое время в холл вошел Вейен да Шайни, а за ним досточтимая Агуане со следователем. Последней в холл вошла досточтимая Хайшен. Глянув на монаха, маркиз неприятно удивился.

   - Кайбен, что это с тобой?

   Тот, кого давно уже не звали Кайбен да Дис, озадаченно посмотрел маркизу в лицо, не узнавая его.

   - Ты кого позвал и о чем спросил?

   Вейен, недолго думая, вошел в сознание человека, стоящего перед ним, и начал читать. Точнее, почти начал - и был жестко прерван.

   "Господи, помоги" - набатным звоном ударило маркизу в уши. Вслед за грохотом колокольной меди, раскатившимся по миру, которым был этот человек, там, где маркиз оказался, вдруг вспыхнул нестерпимо яркий свет. Вейен замер. Таких защит он еще не встречал. Ему пришлось прервать контакт и выйти.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

   - Маркиз, - сказала Агуане, - он ведь не подследственный. Он еще даже не дал согласия свидетельствовать, как же так можно?

   Вейен возмущенно указал на стоящего перед ним монаха:

   - Это вассал моего внука! Кого ты привела, Хайшен!

   Монах стоял перед ним спокойно и прямо, сложив опущенные руки, и совершенно не беспокоился возмущенным тоном маркиза. Напуганным вмешательством в свое сознание он тоже не выглядел, и это смущало и следователя, и самого да Шайни.

   - Я уже давно не имею никакого отношения ни к твоему внуку, ни к вашему народу, - спокойно сказал он маркизу.

   - Ты предал своего сюзерена! Ты нарушил клятву! - бросил маркиз ему в лицо.

   - Ты не ведаешь, что творишь! - возвысил голос монах.

   Вейен задумался, но очень ненадолго.

   - А! Так ты из воров и работорговцев, не заслуживших даже смерти! Ты из тех, кто был казнен на площади постыдной казнью! Как посмел ты, комок позора, явиться сюда?

   - Меня зовут Гавриил, я монах обители Александра Невского в Санкт-Петербурге, - спокойно и уверенно ответил тот, кого Вейен помнил как Кайбена да Диса.

   - Да почему я вообще должен верить тебе? - презрительно хмыкнул маркиз. - Ты уже показал себя ненадежным и как вассал, и как сын своего народа.

   - Знаешь что, человече... - вздохнул монах. - Если уж на то пошло, ты сейчас только что признался, что разговор не об истине, которую вы якобы хотите установить, а о деньгах, которые вы должны, а платить не хотите.

   - Нет, - мягко сказал досточтимый Эрве, - ты неправ. Мы хотим установить истину. У женщины, ради которой тебя сюда позвали, мы обнаружили особые свойства. Если эти свойства от вашего бога, у тебя они есть тоже. Мы хотим проверить это.

   Гавриил смерил его взглядом, от которого Эрве смутился и отступил на половину шага назад.

   - Так, господа, - сказал монах по-русски. - Вам я более никто, как и вы мне. Я шел сюда спасать ее душу, а участвовать в ваших странных игрищах не соглашался. Посему, если у вас есть ко мне какие-то вопросы, будьте добры задать их с должной вежливостью. А сейчас мне нужно видеть ту, ради которой я пришел.

   Эрве недовольно поджал губы, но вариантов у него не оставалось.

   - Ты прав, - сказал он монаху примирительно. - Подожди здесь, ее скоро приведут.

   Полину привели только к полднику. Увидев в холле стол, накрытый на двоих, она отдала вещи сайни, осмотрелась, раза с третьего заметила монаха, вяло удивилась и вежливо поздоровалась. Он ответил по-русски, надеясь пробудить ее чувства. Но она осталась все такой же безучастной.

   Гавриил был по рождению сааланцем и помнил родную речь все еще хорошо. О людях, выглядящих так, как женщина, к которой его отправили, в Аль Ас Саалан всегда говорили "хорош, как в ладье", полагая, что ушедший дух оставляет на память свой отпечаток на оставленной им плоти. Согласно верованиям саалан, в день смерти душа человека виднее всего, а потому и выглядит умирающий или умерший гораздо привлекательнее, чем пышущий здоровьем и благополучный. Гавриил не стал любоваться, а начал действовать. Для начала, он передал женщине привет от епископа, поклон и благодарность за помощь монастырю в тяжелые годы. Она легко кивнула в ответ и безразлично произнесла: "Была рада помочь".

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

   Сравнив ту легкость, с которой маркиз Вейен вспомнил о нем, виденном едва ли три раза, с безразличной безучастностью этой женщины, Гавриил насторожился. Он помнил, как это - быть сааланцем, и сентябрьский день на помосте тоже помнил очень хорошо, хотя теперь уже не видел больше кошмарных снов, в которых его разоблачали и брили на глазах толпы, а потом жгли его одежду и ломали оружие. Но он точно знал, что видит перед собой человека, жизнь которого рухнула. И понимал, как может понимать только сааланец, что сейчас нельзя дать ей замолчать и уйти в безмыслие, нужно звать ее, шевелить и побуждать действовать.